На правах рукописи

БУРЕНКО ЛЮДМИЛА ВАСИЛЬЕВНА

ЭВОЛЮЦИЯ КАТЕГОРИИ ПАДЕЖА

(на материале енисейских языков)

Специальность 10.02.19 – теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Ростов-на-Дону – 2013

Работа выполнена на кафедре немецкого языка ФГБОУ ВПО «Таганрогский государственный педагогический институт имени А.П. Чехова»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Поленова Галина Тихоновна

Официальные оппоненты: Баева Галина Андреевна, доктор филологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет / кафедра иностранных языков и лингводидактики, зав. кафедрой Павленко Лариса Геннадьевна кандидат филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Таганрогский государственный педагогический институт имени А.П. Чехова» / кафедра английского языка, доцент

Ведущая организация: Институт лингвистических исследований Российской академии наук

Защита диссертации состоится «10» декабря 2013 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д212.208.17 по филологическим наукам при ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул.

Б. Садовая, 33.

Автореферат диссертации разослан «10» ноября 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Надежда Олеговна Григорьева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационная работа посвящена синхронно-диахронному исследованию категории падежа на материале енисейских языков, с привлечением данных других языков мира, а именно: индоевропейских, кавказских, уральских, алтайских, дравидийских языков, языка бурушаски, баскского языка и др.

Категория падежа является ключевой категорией языка, поскольку «…в падежных формах имени существительного отражается понимание связей между предметами, явлениями, действиями и качествами в мире материальной действительности. Тут объединяется множество грамматических категорий, выражающих семантические оттенки пространственных, временных, притяжательных, причинных, целевых и других отвлеченных отношений» (Виноградов, В.В. Русский язык:

(грамматическое учение о слове) [Текст] / В.В. Виноградов. – М.: Высш. шк., 1972. – 614 с.).

Вследствие своей неоднозначности категория падежа является предметом пристального внимания лингвистов, представителей различных школ и направлений. Сложность и многоплановость данной категории отражена в ее многочисленных трактовках и подходах к её изучению.

Несмотря на существование ряда целостных концепций категории падежа, а также отдельных работ, посвященных изучению данной категории, в лингвистике по-прежнему нет единого определения термина ‘падеж’. Нет и устоявшегося мнения относительно природы этой языковой категории.

Поскольку современное состояние любой грамматической категории является результатом исторического развития языка, то для понимания её сущности особое значение имеет обращение к истокам данной грамматической категории, ибо «природа и онтологический статус явления могут быть выявлены лишь с учетом его генезиса» (Поленова, Г.Т. В поисках истоков языка [Текст]: сб. изб. трудов / Г.Т. Поленова; в авт. ред. – Таганрог:

Изд-во Таг. гос. пед. ин-та имени А.П. Чехова, 2011. – 336 с.). Однако исследование диахронического развития категории падежа на материале хорошо изученных индоевропейских языков возможно лишь до определенного момента, так как уже в самой ранней засвидетельствованной истории всех индоевропейских языков категория падежа предстает полностью сложившейся грамматикализованной категорией.

В этой связи представляется целесообразным привлечь к исследованию материал древнейших языков мира, которыми в нашем случае являются бесписьменные енисейские языки.

Енисейские языки признаны языками номинативного строя на современном этапе, но они хранят черты всех ступеней языкового развития согласно контенсивной типологии Г.А. Климова (Климов, Г.А. Типология языков активного строя [Текст] / Г.А. Климов. – М.: Наука, 1977. – С. 291).

Таким образом, актуальность нашего исследования определяется следующим:

– потребностью в дальнейшем изучении грамматической категории падежа;

– необходимостью изучения вопроса происхождения и эволюции категории падежа;

– важностью привлечения к исследованию грамматической категории падежа в диахроническом аспекте материала неиндоевропейских языков, особенно бесписьменных, к которым принадлежат исчезающие енисейские языки.

Предметом исследования является специфика эволюции категории падежа в енисейских языках.

Объектом исследования является категория падежа в енисейских языках.

Цель исследования – раскрыть эволюцию категории падежа на материале енисейских языков в типологическом сравнении с данными языков разных генетических групп.

Данная цель определила основные задачи работы:

1) определить собственный подход к исследованию грамматической категории падежа;

2) описать многообразие падежных значений и способы их выражения в разноструктурных языках;

3) проанализировать падежную систему в енисейских языках, выявить её особенности;

4) определить этапы эволюции категории падежа на материале енисейских языков в сопоставлении с индоевропейскими языками, а также языками других генетических групп;

5) установить форму и семантику первых падежных показателей в енисейских языках, доказать существование первичной бинарной оппозиции.

Материалом исследования послужили: 1) рукописные материалы, собранные Г.Т. Поленовой во время экспедиций в места проживания кетов (Курейка, Келлог, Бакланиха); 2) опубликованные кетские фольклорные и бытовые тексты; 3) различные словарные материалы по енисейским языкам (см. библиографию). Всего проанализировано свыше 3000 примеров.

В типологических целях в работе использованы примеры падежных парадигм из языков других генетических групп разных временных периодов, а также материалы статей, монографий, посвященных описанию отдельных языков и диалектов (индоевропейские, палеоазиатские, финно-угорские, самодийские, алтайские, кавказские, афразийские, дравидийские и др.).

Методологической базой исследования являются общефилософские принципы, в соответствии с которыми язык рассматривается как материальная, объективная, динамическая, функционирующая и развивающаяся система.

Общенаучную базу исследования составили труды Э. Бенвениста, Т.В. Булыгиной, Т.В. Гамкрелидзе, В. фон Гумбольдта, В.И. Дегтярева, О. Есперсена, В.К. Журавлева, В.В. Иванова, А.Е. Кибрика, Г.А. Климова, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой, В.З. Панфилова, А.Н. Савченко, Ф. де Соссюра, Ю.С. Степанова, Н. Хомского, А.С. Чикобавы и др.

Частнонаучной основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные категории падежа: А. Вежбицкой, В.В. Виноградова, А.П. Володина, А.А. Зализняка, Е. Куриловича, В.А. Плунгяна, Ч. Филлмора, А.А Шахматова, Н.Ю. Шведовой, Л.В. Щербы, Р.О. Якобсона и др.; исследования в области диахронии грамматической категории падежа А.В. Десницкой, В.М. Жирмунского, Вяч.Вс. Иванова, С.Д. Кацнельсона, К.Е. Майтинской, Т.М. Николаевой, О.А. Осиповой, А.А. Потебни и др., а также работы, посвященные исследованию категории падежа в енисейских языках и в языках других генетических групп:

В.А. Аврорина, М.С. Андронова, Г.К. Вернера, А.П. Дульзона, В.М. ИлличСвитыча, Т.А. Кабановой, М.А. Кастрена, А.Е. Кибрика, Е.А. Крейновича, Г.Т. Поленовой, О.П. Суника, В.Н. Топорова, А.М. Щербака и др.

Основные методы исследования: сравнительно-исторический, реализуемый через прием «ступенчатой» и поэтапной реконструкции, контенсивно-типологический, описательно-аналитический, метод семантического, синтаксического и структурного анализа категории падежа в разноструктурных языках, метод обобщения и обработки эмпирических данных.

Гипотеза исследования: какой бы многочисленной ни была парадигма склонения в языках, имеющих категорию падежа, любое множество выделяемых падежных форм можно путем реконструкции и на основе типологических данных свести к бинарной оппозиции: активный падеж / инактивный падеж.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Наиболее релевантным представляется подход к изучению категории падежа с точки зрения трех критериев: формы, значения, функции. Форма рассматривается как исходный пункт для реконструкции мысли, кодируемой ею. В основе глубинного значения грамматической категории падежа, выражающей как синтагматические, так и парадигматические отношения, лежит теория оппозиций. Под функцией понимается цель употребления того или иного средства или комбинации средств.

2. В соответствии с передаваемыми ими значениями, падежи можно разделить на «грамматические» (выражают в основном синтаксические связи) и «семантические» (передают различные смысловые отношения между членами предложения). В номинативных языках «грамматическими»

являются именительный падеж (падеж подлежащего), винительный падеж (падеж прямого дополнения), родительный падеж (падеж определения), дательный падеж (падеж косвенного дополнения). В эргативных языках выделяется еще один «грамматический» падеж – эргатив (падеж подлежащего при переходном глаголе).

пространственные падежи, а также такие падежи, как: сравнительный (уподобительный), творительный (орудный), совместный, лишительный, падежи, выражающие причину (каузалис) и временные промежутки (темпоралис) и т.д.

Падежные показатели могут быть кумулятивными, т.е. совмещающими в себе значения разных грамматических категорий (в основном в индоевропейских языках). Чаще всего в языках имеются отдельные показатели для падежа. Падежным показателем может быть префикс, стоящий в начале слова (берберский язык ташельхит). В некоторых языках (например, в языке масаи) падежи противопоставляются при помощи изменения тонового контура слова, т.е. мелодии, с которой слово произносится. Некоторые языки (большинство языков Дагестана) имеют двухосновное склонение.

3. Падежная система енисейских языков имеет следующие особенности:

– падежные аффиксы однозначны; они могут употребляться отдельно от именной основы или присоединяться к личным и неличным формам глагола;

– основной падеж совпадает с основой имени; от него образуются родительный, местно-временной, продольный, орудно-совместный, лишительный и звательный падежи.

– форма родительного падежа не является терминальной, от неё образуются формы дательно-направительного, назначительного, исходного и местно-личного падежей;

– все падежи енисейских языков делятся на две группы: а) падежи группы основного падежа и б) падежи группы родительного падежа;

– аффиксы родительного падежа и падежей, образованных от него выражают категорию класса (мужской, женский или вещной) и категорию «одушевленности / неодушевленности».

4. Категория падежа прошла следующие этапы развития: 1) отсутствие грамматической категории падежа; существование локативных дейктических элементов (нейтральный строй); 2) существование локативных дейктических элементов; существование множества классифицирующих консонантных показателей; дифференциация понятий ‘человек’/ ‘нечеловек’ (классный строй); 3) зарождение склонения в сфере личных местоимений;

формирование падежной оппозиции основной падеж / родительный падеж 4) грамматикализация падежных показателей; распространение падежных показателей в сфере имен (эргативный строй); 5) грамматикализация падежных показателей; формирование новых падежей (номинативный строй).

5. Падежная парадигма в енисейских языках зародилась как бинарная оппозиция вначале в сфере местоимений, где при активном строе уже существовало два ряда форм личных местоимений a, ad /aba – ‘я’; u/uk – ‘ты’. Форма, внешне совпадающая с формой современного основного падежа, употреблялась в случае согласования местоимения с глаголами состояния, в то время как форма, внешне совпадающая с формой нынешнего родительного падежа, употреблялась в случае согласования местоимения в качестве субъекта действия с активными глаголами. Аналогичным образом элемент -d- присоединился к основе указательного местоимения bu ( в современном языке это личное местоимение 3-го лица ‘он, она’) в случае согласования его с активными глаголами. Позже элемент -d- закрепился в качестве показателя активного падежа имен существительных.

Первый грамматический падеж в енисейских языках был активный падеж, образовавшийся присоединением элемента -d- к основе. Он обозначал лицо, выполняющее какое-либо действие. При этом действие рассматривалось как принадлежавшее этому лицу.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые эволюция категории падежа рассматривается на материале енисейских языков; доказано, что любая падежная система восходит к бинарной падежной оппозиции; описано возможное «дофлективное» развитие языка, когда существовали некие корни-синкреты, с одной стороны, и множество так называемых дейктических частиц, с другой; сделан вывод, что дейктические частицы легли в основу первых падежных показателей. В работе впервые обосновано, что падежная парадигма зародилась в сфере местоимений. Обращение к протокультуре енисейцев позволило лучше понять процессы, происходившие в структуре енисейского языка.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней систематизируются и обобщаются существовавшие ранее взгляды на сущность категории падежа и подходы к её исследованию. Категория падежа соотносится как с синтагматической, так и парадигматической осями и поэтому должна быть исследована с точки зрения трех критериев: формы, значения, функции. Устанавливается, что единство многих значений в рамках формально единой категории является генетическим единством и предлагается решение проблемы генезиса категории падежа на материале енисейских языков (а именно, кетского, коттского, югского). Изучение грамматической структуры енисейских языков обнаружило отсутствие четкого противопоставления имени глаголу, что свойственно языкам активного строя. Методом поэтапной реконструкции определена последовательность становления категории падежа на материале енисейских языков в сопоставлении с индоевропейскими языками. Доказано, что падежная система восходит к бинарной оппозиции.

Исследование вносит вклад в решение проблемы происхождения и становления грамматических категорий на примере грамматической категории падежа.

Практическая ценность работы. Результаты предлагаемого исследования могут найти применение в курсах по общему языкознанию, по типологии языков, в курсе теоретической грамматики, в спецкурсах и спецсеминарах по функциональной грамматике. Кроме того, предложенный механизм синхронно-диахронного исследования категории падежа на материале енисейских языков может быть применён при изучении категории падежа на материале языков других систем.

Апробация работы. Результаты проведенного исследования были представлены в виде докладов на следующих конференциях: Международная научная конференция «Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков» (ТГПИ, Таганрог, июнь 2005 г., 2007 г., 2009 г., сентябрь 2011г.); Международный практический семинар «Практика и перспективы развития партнерства в сфере высшей школы» (Донецк, апрель 2007); Международная научно-практическая конференция «Перспективы развития языкового образования в неязыковом вузе» (ТТИ ЮФУ, Таганрог, июнь 2010 г., 2012 г.). По материалам диссертации опубликовано 13 работ (статьи), в том числе в зарубежных изданиях – 1, в изданиях ВАК – 4.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы (335 наименований) и списка источников эмпирического материала. Для иллюстрации материала разработано таблиц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Теоретические предпосылки исследования» состоит из следующих разделов:

1) Методологические основы исследования;

2) Определение и выделение грамматической категории «падеж»;

3) Синхронно-диахронное изучение категории падежа;

4) Падежные системы в языках разных типов.

1. В качестве методологических основ исследования определены синхронно-диахронный и историко-типологический подходы, а также контенсивная типология Г.А. Климова.

Выбор синхронно-диахронного подхода обусловлен изменчивой и исторической природой языка как закономерного процесса развития.

Синхронный подход предполагает рассмотрение категории падежа как явления, граничащего с другими языковыми феноменами, а также рассмотрение данной категории с точки зрения её функционирования на определенном синхронном срезе языка. Диахронный подход позволяет рассмотреть категорию падежа в её развитии, отмечая связанные с этим развитием изменения и, по возможности, вскрывая объективные причины возникновения этих изменений. Только опираясь на системную синхроннодиахронную семантическую реконструкцию, можно представить отразившееся в языке изменение модели видения мира носителей этого языка.

Идея общего для всех языков мира пути развития представляется нам перспективной для изучения диахронии категории падежа, поскольку изучение и сравнение фактов, свойственных языкам разных систем, позволяет расширить понимание природы исследуемой категории и её роли в системе языка, познать её специфические особенности. Историкотипологический подход является важным для верификации выводов в общеязыковом плане.

Контенсивная типология Г.А. Климова, ориентированная на содержание языковых форм, связывает синхронию и диахронию в единую сеть отношений, а выделенные Г.А. Климовым пять языковых типов:

нейтральный, классный, активный, эргативный и номинативный, взяты в данной работе за основу при установлении хронологии этапов эволюции категории падежа в общеязыковом плане.

2. В работе на основе анализа теоретических источников уточняется природа категории падежа как морфолого-синтаксической категории, дается её определение.

3. Принципиальное различие падежных теорий предопределено разнонаправленным подходом к анализу категории падежа: «от формы к значению» или «от значения к форме». Поскольку рассматриваемая нами категория падежа является категорией морфолого-семантикосинтаксической, представляется единственно верным изучение её с точки зрения трех критериев: формы, значения, функции.

В определении понятия «форма» мы считаем нецелесообразным ограничиваться «узкоформальным» подходом и придерживаемся точки зрения, что синтетические (флективные) формы связаны с так называемыми аналитическими формами (предлогами, послелогами и словопорядком) не только в функциональном смысле, но и генетически.

Принимая за основу тезис о том, что языковая форма небезразлична к означаемой ею когнитивной структуре, мы рассматриваем форму как исходный пункт для реконструкции мысли, кодируемой ею.

Реальные значения морфологической категории не поддаются сведению в одно «общее значение», охватывающее единым понятием все её проявления. Вместе с тем каждый отдельно взятый падеж представляет собой определенным образом организованный комплекс значений, которые являются, скорее всего, отдельными функциональными единицами, каждая из которых обусловлена системой языка.

Полагаем, что единство многих значений в рамках формально единой категории является генетическим единством, следствием постепенного развития данной морфологической категории в сторону «универсализации» и её осложнения новыми функциями в ходе исторического развития языка.

Считаем, что исторически категория падежа не всегда была полифункциональной и что в пору ее зарождения она действительно призвана была передавать какое-то одно значение, которое в историческом плане и подлежит выявлению.

Грамматические системы анализируются референциально-ролевой грамматикой исходя из коммуникативной функции их элементов. В падежной системе любого языка наблюдается дихотомия двух систем падежных ролей: базисной и производной. Базисная система представляет собой бинарное противопоставление партиципантов: актора и претерпевающего. Положения референциально-ролевой грамматики позволяют, прежде всего, свести к бинарной падежной оппозиции множество падежных форм, обнаруживаемых во флективных и полисинтетических языках, что является исключительно важным для нашего исследования.

4. Рассматриваются падежные системы в языках мира. На основании проведенного анализа устанавливается, что современные языки демонстрируют поразительное разнообразие падежных значений, а также способов их выражения. Эти значения, с одной стороны, являются универсальными (всеобщими), а с другой стороны, в каждом языке особенным образом кодируются особые назначения падежей. Обращает на себя внимание факт условности объединения различных значений или ролей под одним названием.

Вторая глава «Енисейское склонение в синхронном аспекте»

посвящена изучению категории падежа в енисейских языках на синхронном уровне и состоит из четырех разделов:

1) Источники и история изучения деклинационной системы в енисейских языках;

2) Основные особенности грамматической системы енисейских языков и их отражение в падежной парадигме енисейского имени;

3) Функциональные особенности падежей в енисейских языках;

4) Категория падежа сквозь призму синтаксиса и морфологии.

1. Интерес к енисейским языкам оправдан множеством факторов. Вопервых, они относятся к очень древним языкам, и их возраст определяется многими тысячелетиями вплоть до палеолита. Кетский язык как единственный живой представитель енисейских языков является языком номинативно-аккузативного строя, однако в нем обнаруживаются черты, присущие более древним этапам развития языка, в том числе классного и активного. Во-вторых, развиваясь изолированно, енисейские языки, тем не менее, обнаруживают типологические сходства с множеством других языков самых разных ареалов и типов. В-третьих, енисейские языки являются языками бесписьменными, что позволяет исследователям интерпретировать языковые факты нетривиально, без доминирующего влияния традиции.

В нашем исследовании енисейских языков мы опирались на труды таких ученых, как Э.И. Белимов, М.Н. Валл, Г.К. Вернер, К. Доннер, А.П. Дульзон, И.А. Канакин, Н.К. Каргер, М.А. Кастрен, Е.А. Крейнович, Г.Т. Поленова, Д.М. Сегал, В.Н. Топоров, Т.В. Цивьян и др.

2. Рассмотренные подходы к вопросу о категории падежа в енисейских языках свидетельствуют о том, что проблема статуса категории падежа ещё далека от своего решения. Основная причина существования столь различных, а порой даже противоположных выводов заключается, прежде всего, в неоднозначности самого языкового материала.

Отсутствие четкого противопоставления имени глаголу, а также немотивированное, с точки зрения индоевропейских языков, отнесение имен к классам 'одушевленный'/ 'неодушевленный' свидетельствуют о том, что енисейские языки находятся на переходной стадии развития.

В результате анализа падежных парадигм енисейских имен существительных и местоимений были выявлены следующие особенности:

основным способом образования падежных форм является присоединение однозначных аффиксов к неизменяемой основе;

отсутствие тесного фонетического взаимодействия между основой падежной формы и падежным формантом: все падежные форманты могут быть отдалены от именной основы и употребляться дистантно;

падежные форманты могут присоединяться к личным и неличным формам глагола;

все енисейские падежи можно разделить на две группы: падежи с элементом -d- (родительный, дательно-направительный, назначительный, исходный и местно-личный) и падежи, не содержащие элемент -dосновной, местно-временной, продольный, совместный, лишительный и звательный);

падежи первой группы (падежи группы родительного падежа) имеют в своем составе аффикс родительного падежа -da/-ta и -di/-t и аффикс -na у одушевленных существительных во множественном числе, данные аффиксы указывают на род, одушевленность/неодушевленность и число имени существительного; падежи второй группы (падежи группы основного падежа) этих особенностей не имеют;

элементы ‘a’ и ‘i’, проявляющиеся в единственном числе в аффиксах падежей, образованных от родительного падежа, делят имена существительные всех енисейских языков на две группы: а) существительные, в падежных аффиксах которых есть звук ‘a’, классифицируются носителями языка как одушевленные вообще и выражают понятие живого предмета мужского пола; б) существительные, в падежных аффиксах которых есть звук ‘i’, выражают, с точки зрения говорящих, неодушевленность вообще или понятие живого предмета женского пола;

в окончаниях кетских и югских падежей группы родительного падежа помимо элементов ‘a’ и ‘i’, передающих информацию о классе, стоит морфоэлемент -d-, который может быть рассмотрен как показатель одушевленного класса; для коттского языка наличие морфоэлемента -dне отмечается;

личные местоимения 1-го и 2-го лица имеют особую форму в родительном падеже, от которой образуются другие падежи этой группы;

показатели родительного падежа личных местоимений 3-го лица в кетском, югском и коттском языках полностью совпадают с показателями родительного падежа имен существительных; в падежных формантах местоимений 1-го и 2-го лица наблюдается отсутствие начального элемента -d-.

3. Анализ функциональных особенностей падежей в енисейских языках показал, что основной падеж представляет собой исходную форму имени, совпадающую с основой, от которой при помощи специальных аффиксов образуется ряд других падежей. Основной падеж характеризуется многофункциональностью. К его основным функциональным значениям относятся функции субъекта, объекта и атрибутивности, например: кет. bu (осн. п. в функции субъекта) doldak, doldak ‘он жил, жил’ [Экспедиционные материалы Г.Т. Поленовой]; кет. dl’get (осн. п. в функции объекта) de:s’kooli:in us’ka ‘детей собрали домой’ [Кетские фольклорные и бытовые тексты [Текст] / под ред. Е.Г. Которовой, Т.И. Поротовой. – Томск: ТГПУ, 2001. – С. 41]; югск. lti:s (осн. п. в функции субъекта) tn (осн. п. в функции объекта) dadad ‘чертовка нас съест’ [Вернер, Г.К. Акцентированные сымские тексты [Текст] / Г.К. Вернер // Вопросы филологии. – Омск: ОГПИ, 1971. – С. 145]; кет. ka:l'e (‘солдат’ – осн. п. в аттриб. функции) qu?

ha:boen ‘военные чумы стоят’ [Валл, М.Н. Употребление падежей в кетском языке [Текст]: автореф. дис.... канд. филол. наук / М.Н. Валл. – Новосибирск, 1970. – С. 9]. Кроме основных функций основной падеж может употребляться для выражения обстоятельственных значений: а) может указывать направление движения, например: tn datn is’qot s’ikde ‘мы едем на рыбалку вчетвером’ [Кетские фольклорные и бытовые тексты [Текст] / под ред. Е.Г. Которовой, Т.И. Поротовой. – Томск: ТГПУ, 2001. – С.

48]; б) может указывать на место, в котором происходит действие, отвечая на вопрос ‘где?’, например: palatka thjga tat dujbinan ‘внутри палатки печку поставили’ [Кетские фольклорные и бытовые тексты [Текст] / под ред.

Е.Г. Которовой, Т.И. Поротовой. – Томск: ТГПУ, 2001. – С. 17]; в) для выражения образа действия, например: югск. uk fu?nfaj аt diagen ‘с твоей дочерью с голода помрём’; [Вернер, Г.К. Акцентированные сымские тексты [Текст] / Г.К. Вернер // Вопросы филологии. – Омск: ОГПИ, 1971. – С. 145]; г) для выражения временных отношений, например: кет. di:nuut ?a:l i? ‘он шаманил полдня’ (?a:l ‘половина’, ?i ‘день’) [Валл, М.Н.

Употребление падежей в кетском языке [Текст]: автореф. дис.... канд. филол.

наук / М.Н. Валл. – Новосибирск, 1970. – С. 10] и др.

Родительный падеж образуется от основного падежа с помощью суффиксов кет. и юг. -da/-ta (-ra) –мужской род, -di/ -t (-r) – женский род, кот.

-а –мужской род, -i – женский род в единственном числе. Важной особенностью родительного падежа в кетском языке является его единообразие. Он выражает в основном притяжательность, например: кет. k tta drusja ‘вы наши друзья’ [Экспедиционные материалы Г.Т. Поленовой] и партитивное значение, например: кет. koks’ede ko’vet bat da’oldok ‘один из них хорошенько их объедал’ [Валл, М.Н. Функции и значения родительного падежа в кетском языке. [Текст] / М.Н. Валл // Языки и топонимия Сибири. – Томск: Из-во ТГУ, 1972. – С. 34]. Родительный падеж требует фиксированного места в предложении: существительное, оформленное аффиксом родительного падежа, располагается перед определяемым словом.

4. В енисейском предложении глагольная словоформа представляет собой минимальную модель предложения и содержит грамматические компоненты, отражающие различные грамматические категории. Важным для нас выступает тот факт, что субъектно-объектные показатели глагола совпадают с падежными показателями личных местоимений.

В третьей главе – «Диахрония категории падежа» - исследуется вопрос генезиса категории падежа в енисейских языках, устанавливаются факторы, повлиявшие на её зарождение, осуществляется реконструкция падежных аффиксов. В типологических целях привлекаются материалы индоевропейских языков, а также данные по языкам других систем (в первую очередь изолированных языков: языки Дагестана, баскский язык, язык бурушаски и др.).

Глава состоит из двух разделов:

1) Диахрония категории падежа в индоевропейских языках;

2) Диахрония категории падежа в енисейских языках.

1. Анализ концепций и гипотез, связанных с вопросом диахронического развития категории падежа в индоевропейских языках, позволил предположить существование «дофлективного» периода, когда существовали некие корни-синкреты, с одной стороны, и множество так называемых дейктических частиц, с другой. Дейктические частицы, выполняя функции словообразовательных классифицирующих частиц, «приклеивались» (Николаева, Т.М. Непарадигматическая лингвистика:

(История «блуждающих частиц») [Текст] / Т.М. Николаева. – М.: Языки славянских культур, 2008) к корням-синкретам, образуя лексически значимые основы. Так произошло становление классного строя, характерной чертой которого явилось существование многоклассной системы имен. При активном строе язык стремился противопоставить активность инактивности актанта. В этот период зародилось склонение. При эргативно-посессивном и номинативно-аккузативном строе развитие идет по пути абстракции и грамматикализации; бывшие дейктические частицы постепенно утрачивают свою первичную семантику и превращаются в формальные маркеры определенных падежей.

Становление категории падежа в индоевропейских языках наглядно представлено в таблице №1:

Стадии развития языка Языковой строй Категория падежа Протоиндоевропейский Нейтральный Отсутствие Дофлективный Индоевропейский Активный Зарождение 2. Енисейский материал позволил обосновать предположение о том, что основной и родительный падежи составляли древнейшую падежную систему енисейских языков: основной падеж, представляющий собой чистую основу, и родительный падеж, имеющий аффикс. Существование в древних енисейских языках довольно развернутой дейктической системы сыграло важную роль в становлении категории падежа в енисейских языках.

Аналогичную роль играла дейктическая система и в древних индоевропейских языках.

В соответствии с тезисом, высказанным П.В. Чесноковым, что «единство языка и мышления обусловливает взаимосвязь строя мышления и строя языка» (Чесноков, П.В. Спорные вопросы курса «Общее языкознание»

[Текст] / П.В. Чесноков. – Таганрог, 1996. – С.106) мы отметили, что важной особенностью мировоззрения енисейцев является антропоморфизм – восприятие мира и всех его частей как живых существ.

Отправной точкой для нас служило положение, что подобно тому, как в истории человеческого общества сменяются эпоха за эпохой, язык проходит в своем историческом развитии также определенные этапы. Как средство общения язык способен наиболее наглядно отражать всё, происходящее в обществе и, прежде всего, свойственную этому обществу картину мира.

3. Для так называемого «дограмматического» периода (нейтральный строй), когда не было ещё никаких частей речи, предполагается существование первичных основ, состоявших из одних гласных.

Словообразовательную функцию выполняли согласные – b, k, t, d, n, h, s и др.

Они же служили классными показателями (например, деревья, духи, люди, предметы утвари и т. п.). Однако, несмотря на дробность, все классы были втянуты в оппозицию «одушевленный» / «неодушевленный» с учетом первобытной картины мира. Распределение по классам было предположительно следующим: согласные d, l, r, n, t>d, n являлись показателями «одушевленного» класса, а согласные b, k, s, h, n>b, выступали в качестве маркеров «неодушевленного» класса. Здесь также следует отметить огромную роль метатезы для формирования дополнительных значений, например, da – ad.

Гласный звук а, обозначавший при классном строе дальность нахождения предметов (ср. кет. qa ‘тот’), был также «дейксисом человека и олицетворяемых явлений и животных – Genus Cоmmune» (Г.Т. Поленова Следы классного строя в енисейских языках [Текст] Г.Т. Поленова Филологический вестник Ростовского государственного университета. – 2006. - №2. – С. 32). Различия по полу ещё не существовало. Класс вещей выражался нулем. Гласный звук i использовался при классном строе для обозначения близости нахождения предметов к говорящему (ср. кет. ki ‘этот’). Классный строй соответствовал периоду матриархата.

При переходе в активный строй – период патриархата – возрастала степень абстракции, в языке происходило переосмысление бывших классных показателей и их перераспределение с целью обозначения активности/инактивности. Так, элемент -d- стал показателем активности.

Помимо согласных в передачу значения активности/инактивности вовлекаются и гласные. Гласный звук а при активном строе получает дополнительное значение – «значительный, большой, активный» (ср. кет. qa ‘большой’). Гласный звук i при активном строе обозначал малое, слабое, пассивное.

Падежная парадигма в енисейских языках зародилась вначале в сфере местоимений. Первая падежная форма призвана была выполнять – притяжательное (сравним выделенные нами притяжательные показатели b, k, d) и первый грамматический падеж был – активный, обозначающий лицо, выполняющее какое-либо действие. При этом действие рассматривалось как принадлежавшее этому лицу.

Для активного строя постулируется существование двух рядов форм личных местоимений a, ad /aba – ‘я’; u/uk – ‘ты’. Форма, внешне совпадающая с формой современного основного падежа, употреблялась в для согласования местоимения с глаголами состояния, в то время как форма, внешне совпадающая с формой современного родительного падежа, употреблялась в случае согласования местоимения в качестве субъекта действия с активными глаголами. Аналогичным образом элемент -dприсоединился к основе указательного местоимения bu при согласовании его с активными глаголами. Позже элемент -d- закрепился в качестве показателя активного падежа, распространившись на имена существительные.

Проведенное исследование позволило представить становление категории падежа в енисейских языках в следующей таблице:

Таблица 2. Становление категории падежа в енисейских языках Строй языка Падежная система (по Г.А. Климову) нейтральный строй отсутствие грамматической категории падежа;

(корневой период) существование локативных дейктических элементов классный строй отсутствие грамматической категории падежа;

существование локативных дейктических элементов;

консонантных показателей; дифференциация понятий активный строй зарождение склонения в сфере личных местоимений эргативный строй грамматикализация падежных показателей;

номинативный грамматикализация падежных показателей;

В Заключении подведены основные итоги. Работа представляется перспективной для подобных исследований категории падежа и других грамматических категорий на материале различных языков мира.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

В изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Буренко Л.В. Наиболее спорные вопросы кетского склонения [Текст] / Л.В. Буренко // Известия ЮФУ. Технические науки/ Гуманитарные науки в инженерном образовании XXI века. – Таганрог, 2010. – №10. – С.12–18 (0, п.л.).

2. Буренко Л.В. К вопросу о статусе родительного падежа в языках разных типов [Текст] / Л.В. Буренко // Известия ЮФУ. Технические науки/ Тематический выпуск: педагогика и психология. – Таганрог, 2011. – № (123). – С.17–23 (0,4 п.л).

3. Буренко Л.В. Выражение пространственных отношений и гипотеза происхождения категории падежа (на материале енисейских языков) [Текст] / Л.В. Буренко // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). – М., 2013. – № 4 (32). – С. 208-219 (0,8 п. л.).

4. Буренко Л.В. Влияние мифологической картины мира енисейцев на их язык (к вопросу о происхождении категории падежа) [Текст] / Л.В. Буренко, Г.Т. Поленова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2013. - № 10 (28). – С. 133-138 (0,5 п.л. из 0,9 п. л.).

В других изданиях:

5. Буренко Л.В. Есть ли падеж в английском языке? [Текст] / Л.В. Буренко // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков:

сборник трудов I Международной конференции. – Таганрог, 2005. – Ч. 2. – С. 9–14 (0,4 п.л.).

6. Буренко Л.В. К вопросу о происхождении категории падежа в индоевропейских языках [Текст] / Л.В. Буренко // Практика и перспективы развития партнерства в сфере высшей школы: сборник трудов VIII Международного практического семинара. – Донецк, Таганрог, 2007. – Том 1. – С. 77–87 (0,7 п.л.).

7. Буренко Л.В. От конкретного к абстрактному (на примере категории падежа) [Текст] / Л.В. Буренко // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков: сборник трудов II Международной научной конференции. – Таганрог, 2007. – Ч. 1. – С. 61–64 (0,3 п.л.).

8. Burenko L. From concrete to

Abstract

(Case Category is taken as an example) [Text] / L. Burenko // Collected Articles of the IInd International Linguistics Conference (Taganrog, Russia). Cambridge Scholars Publishing, 2008. P.55 – (0,3 п.л.).

9. Буренко Л.В. К вопросу об отражении универсальных и вариативных свойств языка в категории падежа [Текст] / Л.В. Буренко // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков: сборник трудов III Международной конференции. – Таганрог, 2009. – Ч. 1. – С. 106–111 (0, п.л.).

10. Буренко Л.В. Бинарное противопоставление основного (абсолютива) и родительного (генитива) падежей в истории формирования категории падежа (на материале кетского языка) [Текст] / Л.В. Буренко // Перспективы развития языкового образования в неязыковом вузе: материалы Международной научно-практической конференции. – Таганрог, 2010. – С.

97–102 (0,4 п.л.).

11. Буренко Л.В. К вопросу о классификации падежных систем мира и современный взгляд на категорию падежа [Текст]/ Л.В. Буренко // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков: сборник трудов IV Международной конференции. – Таганрог, 2011. – Ч. 1. – С. 57–67 (0, п.л.).

12. Буренко Л.В. К вопросу о возникновении категории падежа [Текст] / Л.В. Буренко // Перспективы развития языкового образования в неязыковом вузе: материалы II Международной научно-практической конференции. – Таганрог, 2012. – С. 80–85 (0,4 п.л.).

13. Буренко Л.В. Соотношение синтаксиса и морфологии и вопрос о статусе категории падежа в енисейских языках [Текст] / Л.В. Буренко // Лингвистика, лингводидактика и межкультурная коммуникация: теория и практика:

материалы II Международной научно-практической конференции. – Таганрог, 2013. – Том 1. – С. 82–88 (0,5 п.л.).