На правах рукописи

Малкова Юлия Александровна

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОВЕТСКИХ ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ

УЧРЕЖДЕНИЙ И ИХ РОЛЬ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ

РЕПРЕССИВНОЙ ПОЛИТИКЕ

В АЛТАЙСКОМ КРАЕ (1937–1953 гг.)

Специальность: 07.00.02 – отечественная история

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Барнаул 2013

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный технический университет им. И.И. Ползунова» на кафедре истории Отечества

Научный руководитель: доктор исторических наук, доцент Суверов Евгений Васильевич

Официальные оппоненты: Еремин Игорь Александрович доктор исторических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Алтайская государственная педагогическая академия», кафедра историко-культурного наследия и туризма, профессор Москвитин Юрий Николаевич кандидат исторических наук, ФГБОУ ВПО «Барнаульский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации», научно-исследовательский и редакционноиздательский отдел, научный сотрудник

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный аграрный университет»

Защита состоится 22 ноября 2013 г. в 11-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.005.08 при ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет» по адресу: 656049, г. Барнаул, пр. Ленина, 61, ауд. 416.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет».

Автореферат разослан «_» октября 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Горбунов Вадим Владимирович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Восприятие так называемого сталинского периода в последнее время сопровождается различными стереотипами, сформировавшимися в российском обществе, которые ассоциируются лишь с кровавым террором и преследованием осужденных только по политическим мотивам. Места лишения свободы рассматриваются как некие концлагеря – «фабрики смерти». Кроме значительных недостатков в организации работы всей уголовно-исполнительной системы, бесчеловечного отношения к заключенным и невыносимых бытовых условий, были и положительные последствия карательной политики государства, направленной против преступного мира.

В краевой пенитенциарной системе осуществлялась регулярная профилактическая работа среди молодежи по предотвращению уголовных преступлений. Тысячи беспризорных и безнадзорных детей получали образование и централизованно трудоустраивались на предприятиях.

Военнопленных немецкой и японской армий, находящихся на территории края после окончания Второй мировой войны, фактически рассматривали как военных преступников, наказанных изоляцией и обязанных трудом искупить свою вину перед советским народом. Лагеря для военнопленных входили в единую систему НКВД-МВД, где их основной задачей было предоставление рабочей силы на различные предприятия Алтайского края.

Комплексное изучение как самих мест лишения свободы, так и детских учреждений, а также лагерей военнопленных на территории Алтая позволило выяснить полную картину функционирования всей пенитенциарной системы.

В рассматриваемый период руководители НКВД СССР столкнулись с серьезными кадровыми проблемами в уголовно-исполнительной системе. Предвоенные репрессии сильно потрепали Комиссариат внутренних дел, тысячи сотрудников были арестованы.

Обязательный труд заключенных и военнопленных являлся важным фактором в функционировании советской экономики. Число исправительно-трудовых колоний в Алтайском крае значительно увеличилось во время Великой Отечественной войны, это было связано с прибытием в край большого числа эвакуированных промышленных предприятий, на которых трудились заключенные. Принудительный труд осужденных и военнопленных, схожая система управления и охраны, нахождение совместно с исправительно-трудовыми учреждениями, тюрьмами и детскими приемниками-распределителями под общим управлением НКВД-МВД фактически включали лагеря военнопленных в единую советскую пенитенциарную систему.

Бесценен опыт борьбы правоохранительных органов с представителями преступного мира в местах лишения свободы, направленной на изоляцию профессиональных уголовников и нейтрализацию преступной философии, распространенных в краевых уголовно-исполнительных учреждениях.

Историография исследуемой темы обширна. Условно всю литературу по данной проблеме можно разделить на несколько периодов, каждый из которых характеризуется своими методами и подходами в изучении темы.

Первый период: конец 30-х – конец 80-х гг. XX в.

В 30–50-е гг. комплексные научные исследования по изучению истории пенитенциарной системы в нашей стране фактически не проводились и были представлены редкими работами отечественных ученых, публикациями за рубежом, а также воспоминаниями бывших узников.

В это время ученый мир испытывал дефицит правдивой информации.

Немногочисленные советские исследователи1 в 1937–1953 гг. находились в жестких тисках идеологических установок, отход от которых мог стоить свободы и даже жизни.

Работы зарубежных ученых отличались непримиримой критикой к тоталитарному режиму в СССР и негативными оценками в действиях всей советской уголовно-исполнительной системы.

';

Журнал русской эмиграции «Социалистический вестник»2, издававшийся (в Берлине, Париже и Нью-Йорке) в 1921–1963 гг., постоянно печатал материалы бывших заключенных советской уголовно-исполнительной системы. Авторы вестника связывали использование массового принудительного труда заключенных с проходившей в Советском Союзе индустриализацией, со строительством многочисленных промышленных объектов.

В 1944 г. вышла работа Ф. Хайека «Дорога к рабству»3, где австрийский экономист и философ уравнял советскую систему с фашистской, утверждая, что фашизм является более развитым социализмом.

В 1947 г. на английском языке вышла книга Д. Далина и Б. Николаевского «Принудительный труд в Советской России». Авторы монографии обосновали, что вся пенитенциарная советская система основана на принудительном труде. Ими была описана деятельность 125 ИТЛ и лагерных групп. Однако ряд фактов, ставших основой книги, был не проверен и не отражал действительного состояния дел4.

В 1951 г. выходит в свет монография Х. Арендта «Происхождение тоталитаризма»5, где автор пытается понять причины возникновения тоталитаризма в СССР и его негативных последствий на общество.

Керзнев А.С. Наказание как удовлетворение потерпевшего // Социалистическая законность. 1937. №9; Исаев М.М. Назначение и применение отмены наказания // Советская юстиции. 1938. №17.

Социалистический вестник. 1921–1963 / под ред. А. Lande; предисл.

А. Liebich. Париж: Inst. d'tudes slaves, 1992.

Хайек Ф. Дорога к рабству. М., 1992.

Правда Приморья. 2010. 17–23 ноября. №45 (492).

Арендт X. Происхождение тоталитаризма. М., 1996.

Бывшие заключенные, очутившись за рубежом, оставили свои воспоминания о пребывании в советской уголовно-исполнительной системе.

В 1938 г. в городе Софии вышла книга бывшего землемера, осужденного на 10 лет за участие в крестьянском восстании, М.З. НиконоваСмородина «Красная каторга»6. В ней приведен детальный список тридцати пяти лагерных групп, входивших в систему ГУЛАГ.

В отечественной исторической науке до середины 1950-х гг. глубоких исследований истории исправительно-трудовой системы не проводилось. Определенное оживление в изучении данной темы произошло после смерти И.В. Сталина в 1953 г. Но все появлявшиеся работы были жестко привязаны к официальному курсу правящей коммунистической партии. Исследователи продолжали оценивать деятельность советской пенитенциарной системы через призму ленинской концепции социалистической законности7.

Особенностью всей историографии советского периода (середина 1950-х – конец 1980-х гг.) являлись преобладание ученых-юристов в изучении становления и развития пенитенциарной системы в СССР.

В 1957 г. вышло праздничное издание Е.Г. Ширвиндта, посвященное истории советской исправительно-трудовой политики, отличавшееся казенным стилем изложения материала8.

Только в 1960-х гг. в Советском Союзе начинают появляться серии публикаций по изучаемой тематике. А.Г. Крахмальник писал о правовом регулировании и применении труда заключенных. Главным в исправлении и перевоспитании заключенных был добросовестный труд, считал Н.А. Стручков. Формы и методы исправительно-трудового воздействия на заключенных в советских исправительно-трудовых учреждениях рассматривались А.Е. Наташевым9.

В ФРГ в 1955 г. выходит в свет публикация Б. Яковлева и А. Бурцова «Концентрационные лагеря СССР»10, изданная в Мюнхене на базе Института по изучению истории и культуры СССР, где работали бывшие советские ученые, покинувшие свою Родину по различным причинам. Основной задачей исследователей было сформировать негативное представление о жизни в СССР у западного читателя.

За рубежом продолжали периодически выходить воспоминания бывших заключенных. Глашатай воровского мира, неоднократно судимый Михаил Демин (он же Георгий Евгеньевич Трифонов), описал существовавшие отношения в советской пенитенциарной системе с Никонов-Смородин M.З. Красная каторга. София, 1938.

Ширвиндт Е.Г. К 40-летию исправительно-трудовой политики Советского государства. М., 1957.

Крахмальник Л.Г. Труд заключенных и его правовое регулирование в СССР. Саратов, 1963; Стручков Н.А. Советское исправительно-трудовое право. Общая часть. М., 1963; Наташев А.Е., Стручков Н.А. Основы теории исправительно-трудового права. М., 1967.

http://javot.net/arhiv/8.htm.

точки зрения профессиональных преступников (как он их называл, истинных аристократов) в своем автобиографическом романе «Блатной»11 после своей эмиграции во Францию в 1968 г.

В целом в зарубежной историографии сформировалось понимание ГУЛАГа как «концентрационного лагеря для политических заключенных, ставшего символом царящего в СССР гнета»12.

Особый интерес представляет произведение А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», где автор прослеживает изменения в советской репрессивной машине с 1918 по 1956 г. Первое издание вышло в Париже в 1973 г. В СССР впервые работа увидела свет в 1989 г. Варлам Тихонович Шаламов с 1954 по 1973 г. создавал известные широкому кругу читателей «Колымские рассказы», вышедшие отдельным изданием в Лондоне. В основу произведения положено пережитое писателем нахождение с 1929 по 1951 г. с небольшими перерывами в исправительно-трудовых лагерях Советского Союза.

В 1970-х гг. сотрудник Рязанской высшей школы МВД России З.Л. Астемиров издал «Историю советского исправительно-трудового права»14, где был использован богатый фактический материал. Автор в своей работе осторожно указывал на факты нарушения социалистической законности, ухода от «ленинских принципов», которые стали, по его мнению, основной причиной сбоя исправительно-трудовой системы.

Исследования 1970-х – первой половины 1980-х гг. отличались возросшим качеством работ, расширением кругозора авторов, робкими стремлениями отойти от устоявшихся догматов в советской науке.

Однако никто из ученых не рискнул упомянуть о существовании в советских исполнительно-трудовых учреждениях политических заключенных. Все аналитики основывали свои выводы на общеизвестных архивных источниках и придерживались сложившейся в то время идеологической концепции.

В.А. Елеонский пытался проанализировать эффективность наказаний, налагаемых на осужденного15. Проблемы, связанные с трудовой деятельностью заключенных, волновали А.И. Зубкова16..

Если в целом оценивать этот этап в отечественной историографии, то необходимо отметить, что историки ввиду идеологического контроля со стороны государства не всегда могли высказать свое мнение и раскрыть всю правду.

Демин М. Блатной. Новосибирск, 1994.

Верт Н. ГУЛАГ // 50/50: словарь нового политического мышления. М., 1989. С. 404.

Новый мир. 1989. №7–11.

Астсмиров З.А. История советского исправительного трудового права.

Рязань, 1975.

Елеонский В.А. Отношение осужденных к наказанию. Рязань, 1976; он же. Воздействие наказания на осужденных. Рязань, 1980.

Зубков А.И. Социально-правовые и организационные проблемы труда осужденных к лишению свободы. Рязань, 1980.

Второй период. С конца 80-х гг. XX в. и до настоящего времени.

Необратимые процессы, происходившие в нашем обществе в конце 80-х гг. прошлого века, оказали сильнейшее влияние на развитие отечественной историографии. Постепенно стали появляться многочисленные работы историков, опиравшихся на ранее неизвестные документы. Были широко открыты двери государственных архивов для исследователей.

Но попытка пересмотра прошлого зачастую подменялась необоснованной критикой с описанием «миллионов безвинных жертв сталинского режима». Исследователи «соревновались» друг с другом в попытке эпатировать публику, завоевать дешевый авторитет, как можно больше указать число осужденных по политическим мотивам. Так, по утверждению В.А. Чаликовой, в 1937–1950 гг. «в лагерях, занимавших огромные пространства, находилось 8–12 млн человек»17. По «самым осторожным» подсчетам Р. Медведева, эта цифра составила 40 млн. человек18. В работе Р. Конквеста «Большой террор» даются неверные сведения: численность репрессированных только в 1935–1937 гг. якобы составляла 6 млн. человек19.

Без достоверной архивной базы делали скоропалительные выводы А.Н. Дугин, В.Н. Земсков, В.П. Попов, В.В. Лунеев. По данным, опубликованным В.В. Лунеевым, численность осужденных за контрреволюционные преступления в период с 1937 по 1953 г. составляла 20 473 785 человек20.

Тем не менее в значительной части исследований содержался грамотный анализ истории советской уголовно-исполнительной системы.

Это прежде всего работы М.Л. Грекова, С.И. Кузьмина, М.Г. Деткова, А.С. Смыкалина, О.Н. Бортниковой, О.Д. Базарова, И.В. Упорова21.

Большой вклад в изучение пенитенциарной системы СССР внес А.С. Смыкалин, образовавший впоследствии свою научную школу. Уральский ученый пришел к выводу, что «любое решение коммунистической партии сразу же реализовывалось, поскольку пенитенциарная система являлась органическим придатком механизма государственного управления»22.

Чаликова В.А. Архивный юноша // Нева. 1988. №10. С. 158.

Медведев P.A. Наш иск Сталину // Московские новости. 1988. 27 ноября. С. 3.

Конквест Р. Большой террор. Рига, 1991. Т. 2. С. 365.

Дугин А.Н. Говорят архивы: Неизвестные страницы ГУЛАГа // Социально-политические науки. 1990. №7. С. 90–110; Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопереселенцы, ссыльные и высланные: (статистикогеографический аспект) // История СССР. 1991. №5. С. 151–165; Попов В.П.

Государственный террор в Советской России. 1923–1953: источники и их интерпретация // Отечественные архивы. 1992. №2. С. 20–31. Лунеев В.В.

Политическая преступность // Государство и право. 1994. №7. С. 107–121.

Греков М.Л. Тюремные системы: история и современность. Краснодар, 1999; Кузьмин С.И. Исправительно-трудовые учреждения в СССР (1917– 1953 гг.). М., 1991; Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики советского государства и ее реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917–1930 гг. М., 1992.

Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы Советской России. Екатеринбург, 1997.

М.Г. Детков в своей работе «Тюрьмы, лагеря и колонии России»

при изучении становления тюремной системы привлек солидный пласт архивных источников. Увидели свет в 1990-е гг. работы ученых Г.М. Иванова, С.И. Кузьмина, О.В. Хлевнюка, Л.П. Рассказова23.

С.И. Кузьмин заблуждался, утверждая, что «исправительно-трудовая политика 30–40-х гг. не содержала установок на притеснение, произвол по отношению к заключенным»24. В монографии Л.П. Рассказова прослеживается связь между развитием советских правоохранительных органов с формированием тоталитарного режима в СССР. Автор заострил свое внимание на массовых репрессиях и применении принудительного труда заключенных в народном хозяйстве страны25..

Довольно добротный материал был скомпонован в справочнике «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР 1923–1960 гг.» Среди российских ученых разгорелась полемика по поводу причин тяжелого положения в местах лишения свободы и соответственно высокой смертности среди заключенных. Историк Д.А. Волкогонов считал сталинские репрессии отходом от основных идей Маркса–Ленина27.

Противники такого подхода – A.C. Ципко, И.Л. Бунич – оценивали репрессии как закономерность во время социалистических преобразований.

В сборнике «Власть и общество в СССР: политика репрессий»

группа авторов Института российской истории РАН пыталась понять причины сталинских репрессий в стране28. Ряд историков утверждали, что возникновение советского тоталитаризма – закономерный результат, кроящийся в естественном процессе индустриализации, увеличении городского населения и кризиса сельского уклада жизни в стране29..

Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России. М., 1999; Иванова Г.М.

ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М., 1997; Кузьмин С.И. Исправительно-трудовые учреждения в СССР (1917–1953 гг.). М., 1991; Дугин А.Н.

Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа // Социально-политические науки. 1990. № 7; Земсков В.Н. ГУЛАГ: историко-социологический аспект // Социологические исследования. 1991. №6–7; Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929–1941 // Свободная мысль. 1992.

Кузьмин С.И. Деятельность ИТУ (1936–1960). М., 1989. С. 19.

Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917–1941 гг.): монография. Уфа, 1994.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР: 1923–1960: справочник. М., 1998.

Волкогонов Д.А. Сталинизм: сущность, генезис, эволюция // Вопросы истории. 1990. №3. С. 3–7.

Власть и общество в СССР: политика репрессии (1920–1940-е гг.). М., 1999.

Сенявский A.C. Российский тоталитаризм: урбанизация в системе факторов его становления, эволюции и распада // Власть и общество в СССР: политика репрессии (1920–1940-е гг.). М., 1999. С. 56.

В.Н. Кудрявцев и А.И. Трусов высказались, что причиной жесткой государственной карательной политики были враждебное окружение СССР, серьезное экономическое отставание и маниакальная подозрительность И.В. Сталина30.

В 1991 г. в России вышел «Справочник по ГУЛАГу»31, подготовленный французом Жаком Росси. Автор на основе своего жизненного опыта описал лагерные отношения, выложив словарь тюремных терминов.

Западные исследователи продолжали связывать условия содержания в исправительно-трудовых учреждениях и тюрьмах с политическим режимом, существовавшим в СССР. Террор и массовые репрессии в СССР рассматривались ими как результат сталинской политики централизации32. Ш. Фицпатрик делает вывод о том, что сталинские репрессии являлись своего рода социальной патологией, когда население безропотно принимало действие карательной советской машины как «кары за грехи», за отречение от веры отцов в 1917 г. В новом XXI в. количество и качество работ по данной теме возрастает. Авторы стараются отойти от пагубной практики всеобщего осуждения «преступного прошлого» к взвешенному анализу исторических процессов, протекавших в Советском Союзе в 30–50-е гг.

Это прежде всего ученые Г.М. Иванова, Л.И. Бородкин, О.В. Хлевнюк, Э. Эпплбаум, И.В. Упоров, А.Г. Миронов. Коллективная работа российских и зарубежных ученых «ГУЛАГ: экономика принудительного труда» внесла достойный вклад в изучение жизни заключенных в местах лишения свободы и включила в себя различные взгляды по данному вопросу34.

Большой интерес российские ученые проявляют к проблеме содержания военнопленных на территории СССР. В 2000 г. издан сборник документов и материалов «Военнопленные в СССР 1939–1956 гг.»35, Кудрявцев B.H., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. СПб., 2002. С. 12–13.

Жак Росси. Справочник по ГУЛАГУ. М., 1991. Ч. 1–2.

Павлова И.В. Современные западные историки о сталинской России 30-х годов (критика «ревизионистского» подхода) // Отечественная история. 1998. №5. С. 108–109.

Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история советской России в 30-е гг.: город. М., 2001. С. 229–230.

ГУЛАГ: экономика принудительного труда / под ред. Л.И. Бородкина, П. Грегори, О.В. Хлевнюк. М., 2005; Иванова Г.М. ГУЛАГ в советской государственной системе конец 1920-х – середина 1950-х гг.: дис. … д-ра ист. наук.

М., 2002; Иванова Г.М. История ГУЛАГа, 1918–1958: социально-экономический и политико-правовой аспекты. М., 2006; Эпплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина Большого террора. M., 2006; Упоров И.В. Исторический опыт формирования и реализации пенитенциарной политики России в XVIII–XX вв. Краснодар, 2001; Миронов А.Г. Особые лагеря МВД СССР: дис. … канд. ист. наук. М., 2010.

Военнопленные в СССР. 1939–1956: документы и материалы. М., 2000.

где подробно описывается медицинская помощь, оказанная пленным, и приведена статистика умерших в военных лагерях.

Из публикаций последних лет выделяются работы П.М. Поляна, М.Ю. Морукова, О.Б. Мозохина36.

В последнее время по данной тематике был опубликован ряд работ доктора исторических наук Евгения Васильевича Суверова, связанных с алтайским регионом37.

Свой вклад в изучение уголовно-исполнительной системы Сибири внес P.C. Бикметов38. Условия содержания пленных японцев в сибирском регионе раскрывает в своих трудах С.В. Карасёв39. Политические репрессии, проходившие на Алтае в 1919–1938 гг., изучает Г.Д. Жданова40.

Вопросы, связанные с изучением изоляции малолетних преступников на Алтае в годы Великой Отечественной войны, убедительно раскрыла Л.Я. Тарасова41.

Значительную работу в изучении истории краевых правоохранительных органов провел А.И. Кобелев. Однако его работы носят в основном публицистический характер42.

Полян П.М. Не по своей воле... История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001; Моруков М.Ю. Правда ГУЛАГа из круга первого. M., 2006; Мозохин О.Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности. Жуковский; M., 2006.

Суверов Е.В. Побеги из исправительно-трудовых лагерей Алтайского края в 1945–1952 гг. // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями: мат. 9-й междунар. науч.-практ. конф. Барнаул, 2011.

С. 229–230; Суверов Е.В. Деятельность детской трудовой воспитательной колонии в г. Бийске Алтайского края (1943–1945 гг.) // Россия в эпоху модернизации:

опыт, проблемы, перспективы: мат. Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием. Барнаул, 2011. С. 73–74; Суверов Е.В. Нарушение права человека и гражданина в местах лишения свободы в Западной Сибири (1937–1941 гг.) // Гражданское общество и правовое государство: мат. Междунар. науч.-практ. конф.:

в 2 т. / под ред. Л.В. Тена, Т.Ф. Кряклиной. Барнаул, 2013. Т. 1. С. 78–80.

Бикметов P.C. Использование спецконтингента в создании и наращивании экономического потенциала Кузбасса в конце 1920-х – второй половине 1950-х гг. дис. … д-ра ист. наук. Барнаул, 2011.

Карасёв С. В. Проблемы плена в советско-японской войне и их последствия (1945–1956 гг.). Иркутск, 2006.

Жданова Г.Д. Политические репрессии на Алтае в 1919–1938 гг.: дис.

… канд. ист. наук. Барнаул, 2010.

Тарасова Л.Я. Деятельность государственных и общественных организаций по ликвидации детской беспризорности и безнадзорности в Алтайском крае. дис. … канд. ист. наук. Барнаул, 2013.

Кобелев А.И., Потапов Н.Д., Чернев А.С., Трусов А.Т. Государством призванные. Барнаул, 1999. С. 346; Государством призванные / Главное управление исполнения наказания Министерства юстиции Российской Федерации по Алтайскому краю. Барнаул, 2004. Кн. 2. С. 506.

Таким образом, проделана значительная работа по изучению исследований, касающихся многих сторон довольно сложных проблем пенитенциарной системы на Алтае. Однако полноценных комплексных научных разработок по изучению истории пенитенциарной системы в Алтайском крае в 1937–1953 гг. так и не было проведено.

Цель диссертационной работы заключается в систематизации пенитенциарных учреждений и выявлении их внутренних проблем.

В соответствии с целью были поставлены и решались следующие научные задачи:

1. Исследовать единую пенитенциарную систему Алтайского края в 1937–1953 гг., состоящую из различных звеньев.

2. Показать особенности развития пенитенциарной системы в предвоенные годы (1937–1941 гг.), военный период (1941–1945 гг.), послевоенное время (1945–1953 гг.).

3. Оценить остроту кадровых проблем в алтайской пенитенциарной системе.

4. Отразить важность применения принудительного труда осужденных и военнопленных в функционировании пенитенциарной системы региона.

5. Выявить причины и последствия нарушения режима содержания в местах лишения свободы Алтайского края.

Объектом исследования является пенитенциарная система Алтайского края (1937–1953 гг.). Под пенитенциарной системой понимается совокупность исправительно-трудовых учреждений (ИТК и ИТЛ), тюрем, детских приемников-распределителей и трудовых воспитательных колоний для несовершеннолетних, а также лагерей для военнопленных, находящихся под общим управлением НКВД-МВД.

Предметом исследования является функционирование краевой пенитенциарной системы, исполнявшей карательную государственную политику.

Территориальные рамки работы охватывают Алтайский край и входившую в его состав Ойротскую автономную область, преобразованную 7 января 1948 г. в Горно-Алтайскую автономную область.

Хронологические рамки исследования. Нижним хронологическим порогом является 28 сентября 1937 г. – время образования Алтайского края и начала формирования краевой пенитенциарной системы.

Верхний – 5 марта 1953 г. – смерть Сталина, после чего начинается новый период в развитии советской пенитенциарной системы, выражавшийся в проведении массовой амнистии заключенных на основании и постепенном сокращении количества исправительно-трудовых учреждений и тюрем, требующий отдельного исследования.

Методология и основные методы исследования составили принципы объективности и историзма, преемственности и системности научного анализа. Это позволило исследовать проблему с учетом конкретной исторической обстановки во взаимосвязи и развитии, во всей ее многогранности и противоречивости.

Принцип историзма позволил рассматривать функционирование пенитенциарной системы Алтайского края как неотъемлемый элемент системы государственного управления в стране в контексте конкретных исторических условий.

Системный подход предполагает применение общенаучных и специальных методов. При написании диссертации использовались такие общенаучные методы, как анализ, синтез, индукция, дедукция, логический, статистический и др. Системный подход позволил рассмотреть деятельность пенитенциарной системы Алтайского края как один из звеньев правоохранительной системы СССР.

Использование проблемно-хронологического метода дало возможность определить особенности развития уголовно-исполнительной системы на Алтае в разные периоды времени.

Синхронный подход предполагает использование историко-сравнительного метода, с помощью которого возможно выявить причины массового нарушения социалистической законности в местах лишения свободы.

Историко-сравнительный подход путем сопоставления действий и событий установил отличие различных видов пенитенциарных учреждений Алтая. Применение историко-генетического метода позволило проследить причинно-следственные связи процессов и событий в карательной политике советского государства в 1930–1950-е гг.

Комплексное применение принципов и методов реально отразило основные этапы формирования алтайской пенитенциарной системы, а также вскрыло внутренние проблемы в организации труда заключенных, их содержания и укомплектованности достойными кандидатами в охранные подразделения и надзирательский состав уголовно-исполнительных учреждений.

Источниковая база исследования. При проведении исследования был изучен комплекс источников как опубликованных, так и ранее недоступных для широкого круга заинтересованных лиц. Для более детального анализа поставленных проблем был сделан акцент не на количестве использованных архивных фондов и просмотренной периодической печати, а на целенаправленном характере отбора информационно-насыщенного материала, выявлении и всестороннем анализе новых источников, новом прочтении уже использованных.

Основным источником исследования послужили архивные материалы.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) нами исследованы следующие фонды: Фонд Р-9401 – Секретариат Министерства внутренних дел СССР. 1934–1960 гг.; Фонд Р-9412 – Отдел детских трудовых и воспитательных колоний Министерства внутренних дел СССР. 1943–1960 гг.; Фонд Р-9413 – Тюремный отдел Министерства внутренних дел. 1938–1959 гг.; Фонд Р-9414 – Комплекс документов НКВД-МВД СССР; Фонд Р-9415 – Главное управление милиции Министерства внутренних дел; Фонд Р-9423 – Хозяйственное управление Министерства внутренних дел. 1934–1960 гг.; Фонд Р-9492 – Министерство юстиции СССР; Фонд Ф. 9407 – Главное управление лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС) МВД СССР. 1940–1953.

Значительную роль в исследовании деятельности алтайской милиции в послевоенное время сыграл Отдел по реабилитации жертв политических репрессий и архивной информации ИЦ при ГУ МВД России по Алтайскому краю (ОРАИ ИЦ ГУ МВД России по Алтайскому краю), где были изучены документы фондов 1, 2, 11, 12, 17, часть из которых ранее была закрыта для ознакомления.

Следующим источником исследования был Государственный архив Алтайского края (ГААК). Немногочисленные документы, хранящиеся здесь в фонде Р. 635, посвящены деятельности Алтайского исправительно-трудового лагеря (Алтайлага) за 1943–1944 гг. Автор также использовал материалы из фонда Р-5.

Ранее не опубликованные документы по интересующей нас теме были обнаружены в отделе архивной информации информационного центра Главного управления МВД России по Новосибирской области (ОАИ ИЦ МВД России по Новосибирской области) в фондах 4 и 22.

При изучении данной темы анализу были подвергнуты как центральные, так и региональные печатные издания: газеты «Правда», «Комсомольская правда», «Щит и меч», «Алтайская правда», «Славгородские Вести», «Знамя Ильича» (Заринский район Алтайского края) и др. В периодике за 1937–1953 гг. пенитенциарная тематика фактически не обсуждалась.

К использованным в работе источникам личного происхождения относятся автобиографические произведения И.Л. Солоневича, М.З. НиконоваСмородина, А.И. Солженицына, Г.Е. Трифонова, В.Т. Шаламова. Для мемуарной литературы, наряду с нарисованными яркими образами прошлого, характерно субъективное отношение к историческому прошлому.

При работе над диссертационным исследованием изучались материалы, взятые с интернет-источников: история села Табуны, личный архив Александра Николаевича Яковлева, архив историко-просветительного центра «Мемориал», музей и общественный центр «Мир, прогресс, права человека» имени Андрея Сахарова, сайт произведений Варлама Шаламова, электронная библиотека Библиотекарь. Ру (Библиотекарь Точка Ру).

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1. В исследовании охвачены единые звенья пенитенциарной системы: детские приемники-распределители, воспитательно-трудовые колонии, тюрьмы, исправительно-трудовые колонии, исправительно-трудовые лагеря, спецлагерь НКВД СССР, лагеря для военнопленных, действовавшие на территории края. Единство всех перечисленных субъектов объясняется нахождением их под руководством НКВД-МВД СССР и действием в целом однотипной нормативно-правовой базы.

2. Прослежена динамика развития пенитенциарной системы на Алтае. Довоенный период 1937–1941 гг. характеризуется становлением уголовно-исполнительных учреждений и следственных тюрем, совпавшим с массовыми репрессиями, происходившими в крае. В годы войны 1941–1945 гг. резко ухудшилось снабжение заключенных, возросла заболеваемость и смертность в местах лишения свободы. Остро ощущалась нехватка рабочих рук в связи с отправкой на фронт тысяч заключенных. Увеличилось количество осужденных женщин. Большая смертность военнопленных, особенно японцев, была вызвана суровыми природными условиями, непривычной пищей, неподготовленностью жилых помещений к зиме, антисанитарией и недостаточной медицинской помощью.

3. Одним из принципов деятельности пенитенциарных учреждений, выражавшимся, прежде всего, в выполнении производственного плана любым путем. Начальники ИТК, ИТЛ, ВТК, лагерей для военнопленных несли строгую персональную ответственность за срыв государственного задания. Принудительный труд заключенных и военнопленных в целом был непродуктивным и малоэффективным.

4. Выявлена серьезная кадровая проблема в подразделениях системы НКВД-МВД, несших службу по охране и надзору в алтайских тюрьмах, ИТК, ИТЛ, ВТК, спецлагерей, лагерей для военнопленных, детских приемниках-распределителях. Причиной кадрового голода были тяжелые условия службы, низкое материальное вознаграждение, непопулярность органов НКВД среди широких слоев населения, кровавые репрессии и военное лихолетье, выбившее профессиональное ядро охранников, надзирательско-оперативного и командного состава.

5. Установлено, что карательная политика советского государства была направлена как на осужденных по политическим соображениям, так и на представителей преступного мира. Именно профессиональные преступники в большинстве своем нарушали режим содержания: совершали кражи, разбои, грабежи, избиения, убийства по отношению к другим заключенным, мирным гражданам и сотрудникам правоохранительных органов. Однако репрессивные меры были непоследовательны и не принесли желаемых результатов.

Практическая значимость работы заключается в том, что фактический материал, выводы, представленные в нем, могут быть учтены при дальнейшем развитии Федеральной службы исполнения наказаний России, нахождении оптимальных путей противостояния влиянию преступной среды в местах лишения свободы. Результаты диссертационного исследования следует использовать при подготовке учебных пособий, спецкурсов, спецсеминаров, лекций по отечественной истории и истории органов внутренних дел России, истории уголовно-исполнительной системы России.

Апробация. Диссертация была осуждена на кафедре истории Отечества ФУБОУ ВПО «Алтайский государственный технический университет им. И.И. Ползунова». Результаты исследования обсуждались на региональных и межвузовских конференциях. По теме диссертации выпущена монография, опубликовано 7 статей, в том числе и в научном журнале из перечня ВАК.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Общая характеристика структуры диссертации. Структура диссертации состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы по проблемному принципу, заключения и библиографического списка.

Во введении раскрыта актуальность темы исследования; представлен историографический обзор; определены цель и задачи исследования; обозначены объект и предмет исследования; рассмотрены методология научного исследования, охарактеризованы территориальные и хронологические рамки работы; проанализирована источниковая база;

представлена научная новизна исследования; подтверждается практическая значимость и апробация работы.

Глава первая «Становление и развитие советской пенитенциарной системы в Алтайском крае в 1937–1953 гг.» состоит из трех параграфов. В данной главе рассмотрено формирование советской пенитенциарной системы на Алтае 1937–1941 гг., а также ее функционирование в военный (1941–1945 гг.) и послевоенный (1945–1953 гг.) периоды.

В первом параграфе «Формирование советской пенитенциарной системы на Алтае (1937–1941 гг.)» раскрыто понятие «Советская пенитенциарная система», рассмотрено становление краевой уголовно-исполнительной системы.

После образования 28 сентября 1937 г. Алтайского края (входившего ранее в Западно-Сибирский край) началось формирование уголовно-исполнительной системы на Алтае. Еще в 1918 г. Наркомат юстиции выработал два основных принципа советской тюремной политики: полная самоокупаемость мест заключения и полное перевоспитание заключенных43. Эти принципы были заложены в работу алтайской пенитенциарной системы.

Становление краевой уголовно-исполнительной системы совпало с массовыми репрессиями, что способствовало переполнению заключенными тюрем, исправительно-трудовых колоний и лагерей.

Система мест заключения в Алтайском крае в довоенный период (1937–1941 гг.) включала в себя: тюрьмы, исправительно-трудовые лагеря, исправительно-трудовые колонии. Тюремная система в крае была представлена следственными тюрьмами в Барнауле (тюрьма №1), Бийске (тюрьма № 2), Камне-на-Оби (тюрьма №3), Ойрот-Туре (ГорноГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1918–1960 гг. / сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 2000. С. 6.

Алтайске, тюрьма №4), Славгороде (тюрьма №5), Барнауле (тюрьма №6). В них, помимо подследственных, находились лица, подготовленные для отправки в исправительно-трудовые лагеря, и уже осужденные заключенные, использовавшиеся в хозяйственном обслуживании тюрем.

Из тюрем Алтайского края регулярно направлялись многочисленные этапы заключенных во все концы необъятного Советского Союза.

На Алтае исправительно-трудовые колонии создавались на базе переполненных спецконтингентом тюрем. Из Барнаульской тюрьмы была создана колония массовых работ ОМЗ (отдела мест заключения) УИНКВД со штатом 52 человека и Барнаульская фабрично-заводская исправительно-трудовая колония (ФЗИТК) со штатом 54 человек. 13 мая 1939 г. Позднее ФЗИТК была переименована в ИТК №1 (исправительно-трудовую колонию) г. Барнаула. Колония массовых работ преобразовалась в ИТК № 2, специализировавшуюся на предоставлении рабсилы барнаульскому меланжевому комбинату.

Становление уголовно-исполнительной системы на Алтае в 1937 г.

совпало с периодом разукрупнения Сиблага (базовым лагерем на территории Западной Сибири). Барнаульский совхоз НКВД стал базой для создания сельскохозяйственной ИТК №3 в районе п. Куета г. Барнаула.

В 1939 г. благодаря образованию многочисленных колоний в крае количество заключенных в тюрьмах значительно сократилось и составило 4750 человек. Разгрузка тюремной системы произошла и благодаря массовым этапам в бескрайние просторы ГУЛАГа. Только в 1938 г. в лагеря ГУЛАГа из тюрем Алтая было направлено 12 000 заключенных44.

Постановлением СНК СССР от 7 апреля 1930 г. было утверждено «Положение об исправительно-трудовых лагерях»45. Согласно этому документу они предназначались для отбытия сроков лишения свободы, назначенных приговорами, вынесенными как в судебном, так и внесудебном порядке. В соответствии с Уголовным кодексом и секретными инструкциями все осужденные на срок до 3-х лет подлежали размещению в исправительно-трудовых колониях, а на более длительные сроки направлялись в исправительно-трудовые лагеря46.

Перед исправительно-трудовыми лагерями, как правило, ставилось стратегическое задание по оперативному строительству необходимых для страны объектов. Все алтайские колонии и лагеря находились непосредственно под управлением ГУЛАГа (Главного управления лагерями) НКВД СССР. Одним из крупных объектов НКВД на территории Алтайского края был Чистюньский совхоз, трансформировавшийся позднее в Чистюньлаг.

Кобелев П.И., Потапов Н.Д., Чернев А.С., Трусов А.Т. Государством призванные. Барнаул, 1999. С. 17.

СЗ СССР. 1930. № 22. Ст. 248.

ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 368. Л. 37, 38.

По решению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 31 мая 1935 г. в НКВД был создан отдел трудовых колоний, имевший своей задачей организацию приемников-распределителей, изоляторов и трудколоний для несовершеннолетних беспризорных и преступников. Детские приемникираспределители (ДПР) входили в систему НКВД. В Алтайском крае действовали ДПР в Барнауле, Бийске и Ойрот-Туре. Постановлением ЦК ВКП(б) СНК СССР от 31 мая 1935 г. о ликвидации детской беспризорности и безнадзорности срок пребывания в ДПР был установлен не более 30 суток, после чего дети должны быть направлены в детдома по путевкам Наркомпроса.

Во втором параграфе «Функционирование советской пенитенциарной системы на Алтае в военный период (1941–1945 гг.)» автор отмечает, что тяжелое военное время наложило свой отпечаток на функционирование всей советской пенитенциарной системы. В военные годы в СССР наряду с уменьшением количества заключенных резко ухудшилось их положение. Главными причинами снижения численности заключенных было уменьшение территории страны (густонаселенные районы были оккупированы противником) и частичная мобилизация осужденных в действующую армию. Только в 1941 г. на фронт было отправлено 420 тысяч заключенных47. Большие этапы узников были отправлены из западной части СССР в уральские, сибирские, дальневосточные, среднеазиатские лагеря и колонии. Эвакуировали заключенных и на Алтай.

Несмотря на то, что в целом по стране количество заключенных уменьшается, в Алтайском крае наблюдалась противоположная ситуация. Всего в тюрьмах, колониях, лагерях осенью 1943 г. в Алтайском крае находилось около 33 000 заключенных, из них четверть приходилась на Алтайлаг. Тюремная система в крае не претерпела серьезных изменений.

Начало войны совпало с усилением репрессивной политики государства. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г.

утвердил «Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий», согласно которому ускорилось производство по делам о военных преступлениях и отменено кассационное обжалование приговоров48.

Знаменательным событием для всей краевой уголовно-исполнительной системы стало образование Алтайского исправительно-трудового лагеря. Он был создан для строительства завода по переработке соды и железной дороги, соединяющей завод с поселком Кулунда.

В апреле 1942 г. Чистюньский отдельный лагерный пункт Сиблага Новосибирской области переходит в управление отдела исправительноРент Ю.А. История уголовно-исполнительной системы России: учебник / под ред. Ю.И. Кашнина. Рязань, 2006. С. 207.

Кутафни O.E., Лебедев B.M., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России.

История. Документы: в 6 т. Т. 5: Советское государство. M., 2003. С. 469.

трудовых лагерей и колоний Алтайского края и стал называться Чистюньское ЛО (лагерное отделение) УИТЛК по Алтайскому краю. Чистюньское лагерное отделение УИТЛК по АК специализировалось на выпуске сельскохозяйственной продукции.

В Алтайском крае в военное время существовал спецлагерь № НКВД СССР (проверочно-фильтрационный лагерь НКВД СССР), где во время спецпроверки находились советские военнослужащие, попавшие в немецкий плен, или советские граждане, находившиеся на оккупированной территории и сотрудничавшие с врагом.

Война обострила проблему беспризорности и безнадзорности в стране, вследствие чего росла подростковая преступность. Дети задерживались милицией за воровство, нищенство, торговлю. Беспризорные и безнадзорные доставлялись в детские комнаты милиции, оттуда многие переводились в ДПР. В 1945 г. детские комнаты милиции действовали в пяти городах края: Барнауле, Бийске, Славгороде, Рубцовске, Ойрот-Туре. Из детских комнат дети поступали в ДПР (детприемники).

В Алтайском крае действовало шесть ДПР.

В Алтайском крае в годы войны стали функционировать трудовые воспитательные колонии для несовершеннолетних. Здесь находились подростки с 12-летнего возраста, имевшие опыт нарушения закона.

В конце Великой Отечественной войны на Алтае создаются первые лагеря для военнопленных германской армии. Сначала в 1943 г. в Славгороде был создан спецгоспиталь №1512 НКВД СССР для раненных и больных пленных. Первые лагеря для военнопленных стали принимать пленных в марте 1945 г. Лагеря размещались в Барнауле (лагерь №431) и Рубцовске (лагерь №131).

В третьем параграфе рассматривается «Советская пенитенциарная система на Алтае в послевоенный период (1945–1953 гг.)». После окончания Второй мировой войны, 2 сентября 1945 г., помимо тюрем, исправительно-трудовых колоний, исправительно-трудовых лагерей и воспитательно-трудовых колоний для несовершеннолетних, на территории края располагались лагеря для военнопленных побежденных германской и японской армий. В 1945 г. в лагерях для военнопленных содержалось 2000070 чел.49 В них активно проводилась антифашистская, антивоенная воспитательная работа. В 1946 г. уголовно-исполнительная система, находящаяся под управлением НКВД СССР, была передана в МВД СССР с сохранением основных задач по изоляции от общества преступников, организации труда заключенных, содержанию, охраны военнопленных и интернированных, борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью, строительству стратегических объектов.

На Алтае в рассматриваемый период появляется пересыльная тюрьма в Барнауле на базе тюрьмы №6. В пересыльной тюрьме собиЖирнов Е. Десять «железных» наркомов // Комсомольская правда.

1989. 29 сент.

рались осужденные лица, здесь готовились этапы во все уголки огромной страны.

После отмены смертной казни в СССР в 1947 г. исполнение высшей меры наказания в алтайских тюрьмах было приостановлено. На основании Указа Президиума ВС СССР от 26 мая 1947 г. «Об отмене смертной казни» данный вид наказания запрещался к применению в мирное время. Однако высокий уровень преступности в стране, а также в тюрьмах и лагерях привел к постепенному введению смертной казни.

Сложное послевоенное время, связанное с разрухой, низким уровнем жизни, отражалось на всей тюремной системе.

В послевоенный период происходит увеличение количества осужденных женщин. Лишения и невзгоды, материнское чувство в отношении своих голодных детей толкали часть женщин нарушать закон.

Среди осужденных в 1946–1947 гг. немало было женщин с маленькими детьми, которые составляли около 50%50.

В этот период государственные органы продолжали политику, направленную на ликвидацию беспризорности и безнадзорности и профилактику детской преступности. С 1949 г. в детских приемниках-распределителях подростки начинают направляться до 15-летнего возраста на основании Приказа МВД СССР №057 от 4 февраля 1949 г. Одной из главных задач трудовых воспитательных колоний было выполнение производственного плана.

После победы нашей страны над фашистской Германией и милитаристской Японией в Алтайском крае расширяется сеть лагерей для военнопленных, где стали использоваться свежие людские трудовые ресурсы.

На основании Директивы НКВД № 107 от 02.07.1945 предписывалось принуждать военнопленных к выполнению выработки51. С 1945 г.

около 16000 военнопленных стали привлекаться в строительстве, на заводах и фабриках, сельском хозяйстве.

Большинство пленных в алтайских лагерях были японцы. Осенью 1945 г. в Алтайский край стали прибывать эшелоны с солдатами и офицерами бывшей Квантунской армии. Лагерь для военнопленных № был сформирован в Барнауле в конце 1945 г. Он состоял из пяти лагерных отделений, располагавшихся в Барнауле и с. Троицком. В 1946 г.

численность заключенных в лагере составила 5981 человек.

В конце 1945 г. был сформирован лагерь для военнопленных №36, где находились 3500 пленных японцев.

Особенностью развития всей уголовно-исполнительной системы Алтайского края по сравнению с соседними сибирскими регионами являлось относительно небольшое количество исправительно-трудовых лагерей и находящихся там заключенных. Так, в Кемеровской обАрутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. М., 1963. С. 318.

Упоров И.В. Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.: историко-правовой анализ тенденций развития. СПб., 2004. С. 540.

ласти после войны располагалось 8 крупных лагерей с общим числом заключенных около 160 000 человек52. В это время в Алтайском крае действовал лишь один лагерь – Чистюньский. И даже с учетом всех заключенных, находящихся в тюрьмах, исправительно-трудовых колониях, воспитательно-трудовых колониях для несовершеннолетних, на Алтае в данный период находилось около 20 000 человек.

Глава вторая «Государственная репрессивная политика в советской пенитенциарной системе Алтайского края в 1937–1953 гг.» состоит из трех параграфов. В данной главе раскрыта концепция государственной политики пенитенциарной системы Алтайского края в 1937– 1953 гг. Рассмотрено понятие принудительного труда в уголовно-исполнительной системе Алтайского края в 1937–1953 гг., а также показано своеобразное нарушение режима содержания в советских пенитенциарных учреждениях Алтайского края в 1937–1953 гг.

В первом параграфе «Государственная политика пенитенциарной системы Алтайского края в 1937–1953 гг.», автор раскрывает кадровый проблему для краевой пенитенциарной системы. Несмотря на активную агитацию и призывы ВКП(б) к пополнению рядов сотрудников пенитенциарной системы, а также введение различных льгот сделать условия службы в местах лишения свободы более привлекательными, кадровый голод так и не удалось ликвидировать во время всего периода исследования.

В Алтайском крае, как и во всей стране, продолжали попадать на службу в пенитенциарную систему малограмотные, не имеющие специального образования лица.

Беспрецедентное расширение ГУЛАГа усугубило серьезный кадровый дефицит, который пытались ликвидировать с помощью самих же заключенных. Осужденные назначались на административные должности, становились материально ответственными лицами, набирались в охрану, чтобы пресекать побеги своих бывших товарищей по несчастью. К январю 1939 г. число стрелков военизированной охраны из числа заключенных в системе ГУЛАГа составляло 25 тыс. человек.

В предвоенное время наблюдалось постепенное уменьшение численности привлекаемых к охране заключенных, а количество так называемых самоохранников снижалось. С 25 тысяч заключенных стрелков охраны на начало 1939 г. их количество сократилось к началу 1940 г.

до 12 тыс. человек.

В ходе Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. кадровые проблемы в местах заключения еще больше обострились. Тысячи профессионалов, призванных на фронт, погибли или получили серьезные ранения, их место занимали пожилые люди, женщины, инвалиды. Охрана лагерей насчитывала около 170 тысяч человек53. В 1941 г. в Красную Гвоздикова Л.И. Сталинские лагеря на территории Кузбасса: автореф.

дис. … д-ра ист. наук. Екатеринбург, 1997. С. 35.

Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России. М., 1999. С. 100.

Армию было призвано 64763 человека из ВОХР, что составляло 54% от всей общей численности охраны. На замену ушедшим на фронт было принято в охрану 78516 человек, в том числе старших возрастов, ограниченно годных или вообще не годных для службы в армии – 67494 человек; красноармейцев, выписанных из госпиталей, – человек; военнообязанных старше 45 лет – 28450 человек. Количество женщин-стрелков к 1944 г. достигло 5200 человек54.

В военный период резко ухудшилось снабжение сотрудников продовольствием и обмундированием НКВД. Были случаи, когда стрелки выпрашивали еду у конвоируемых ими осужденных.

После окончания кровопролитной Великой Отечественной войны в мае 1945 г. началось преобразование пенитенциарной системы. Уменьшается до 20% от общего числа количество заключенных, привлекаемых к караульной службе55.

Стало больше внимания уделяться профессиональному обучению привлекаемых к сотрудничеству заключенных. В алтайских лагерях и колониях действовали специальные курсы по подготовке охранников из заключенных. 15 августа 1951 г. 21 осужденный успешно закончил курсы самоохраны при штабе отряда ВОХР Чистюньского ЛО, после чего их зачислили на службу в военизированную охрану стрелками и поставили на все виды довольствия56.

В послевоенный период продолжался учебный процесс в офицерских школах, подготовка и переподготовка руководящего офицерского состава органов, лагерей и МВД. Активно привлекались и выпускники гражданских учебных заведений для работы в пенитенциарной системе. В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР от 17 декабря 1949 г. МВД было выделено 2107 выпускников гражданских вузов и 3694 выпускника со средним специальным образованием.

Большая текучесть кадров сопровождалась ростом правонарушений в среде надзирателей, охранников, оперативных и административных работников уголовно-исправительной системы Алтайского края. Нарушение дисциплины выражалось в опоздании и невыходе на службу, преступной связи с заключенными, пьянством, сном на посту, хищениями государственного и личного имущества, рукоприкладством.

Тем не менее, несмотря на хронические проблемы в кадровом вопросе, большинство сотрудников уголовно-исполнительной системы продолжало честно выполнять свой служебный долг, нередко подвергаясь смертельному риску, при бытовой неустроенности и за небольшое материальное вознаграждение.

Второй параграф посвящен принудительному труду в уголовноисполнительной системе Алтайского края 1937–1953 гг. Трудовая деяУголовно-исполнительная система. 130 лет. М., 2009. С. 128.

Детков М.Г., Шамсунов С.Х., Алексушин Г.В., Яценко П.В., Селиверстов В.И. Уголовно-исполнительная система. 130 лет. М., 2009. С. 130.

ОРАИ ИЦ ГУ МВД России по Алтайскому краю. Ф. 12. Оп. 2. Д. 212. Л. 208.

тельность осужденных играла немаловажную роль во всей экономической структуре Советского Союза. Работать – было обязательным условием при отбывании наказания. Заключенные и военнопленные, отказывающиеся от работы, подлежали переводу на штрафной режим, а злостные отказчики могли привлекаться к уголовной ответственности.

Осужденные «враги народа» по политической ст. 58 УК РСФСР должны были привлекаться к самым тяжелым работам. Но острая нехватка специалистов подталкивала начальников колоний и лагерей к нарушению данного предписания, назначая «политических» на важные административные и инженерные должности.

Значимую роль в развитии советского народного хозяйства сыграли военнопленные. Система мест заключения НКВД-МВД являлась крупным лесозаготовителем (50%), добыча золота в лагерях в 1939 г.

составляла 35% от всего добытого в стране сырья57.

Заключенные добывали древесину на Алтае в горных районах. Лесозаготовки в Алтайском крае были представлены командировками в Бийске, п. Кызыл-Озек (Майминский район Ойротской автономной области), Дабовский леспромхоз (Турочакский район Ойротской автономной области) и т.д.

В Алтайском крае в 1937–1953 гг. с помощью труда заключенных и военнопленных был построен содокомбинат, железная дорога Кулунда–Содозавод и Барнаул–Сталинск. Масса исправительно-трудовых колоний, расположенных в городах края, была «завязана» на основные промышленные объекты Алтая, после начала Великой Отечественной войны многие из них были эвакуированы из европейской части СССР.

Работали на заводах и фабриках и подростки, лишенные свободы и находящиеся в воспитательно-трудовых колониях. Немалая часть осужденных была задействована на Алтае в сельском хозяйстве.

В Чистюньском исправительно-трудовом лагере засевалось большое количество зерновых, были развиты животноводство и свиноводство. В исправительно-трудовом лагере действовали кузница, коровники, телятники, маслозавод, зерносушилка, кирпичный завод, пилорама58.

В лагерях и колониях во время войны ощущался дефицит рабочих рук, увеличились продолжительность рабочего времени и нормы выработки. Уже осенью 1941 г. в лагерях и колониях в отдельных ИТЛ за месяц умирало более 10% среднемесячного состава заключенных.

В 1942 г. в ИТЛ умерло 248817 чел. при среднегодовой численности заключенных 1096 87659. В то время как всего в лагерях и колониях умерло примерно 25% средней численности – 351360 человек60.

Рент Ю.А. История уголовно-исполнительной системы России: учебник / под ред. Ю.И. Кашнина. Рязань, 2006. С. 187.

ОРАИ ИЦ ГУ МВД России по Алтайскому краю. Ф. 12. Оп. 2. Д. 178. Л. 2.

ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1179. Л. 1; Д. 1178. Л. 1.

Там же. Д. 2784. Л. 86.

В уголовно-исправительной системе Алтайского края была распространена организация обучения заключенных различным специальностям. В Чистюньском лагере существовали курсы комбайнеров, машинистов молотильных машин, трактористов. Однако проведение занятий было на достаточно низком уровне.

В сталинской лагерной экономике была низкая производительность труда вследствие преобладания ручного труда. Производительность труда в местах заключения после войны была около 50–60% по сравнению с соответствующими гражданскими отраслями61.

Основными задачами

Главного управления исправительно-трудовыми лагерями и колониями (ГУЛАГом) было «исправление и перевоспитание заключенных путем вовлечения их в общественно полезный труд, воспитание заключенных в духе точного и неуклонного исполнения советских законов и уважения к правилам социалистического общежития, честного и бережного отношения к государственному и общественному имуществу и строгого соблюдения дисциплины труда»62.

Помимо репрессивных мер, с целью повышения производительности труда у заключенных вводились и разнообразные поощрительные меры. К ним относились: объявление благодарности перед строем, предоставление внеочередного свидания, право получения передач или посылок без ограничений, перевода части заработанной суммы родственникам, выдача премии.

Практиковалась в местах заключения система зачетов рабочих дней, предусматривающая возможность досрочного освобождения при условии регулярного перевыполнения производственного плана. В послевоенное время вводилась и денежная оплата работ заключенных.

Наличными заключенные могли получить лишь 15% от заработанной суммы, остальная сумма перечислялась на лицевой счет. Бригадирам за выполненную бригадой работу полагались ежемесячные доплаты.

Задачей детских приемников-распределителей было трудоустройство беспризорных и безнадзорных детей. Трудовая деятельность была обязательной и в детских трудовых воспитательных колониях. Положительным моментом в проводимой профилактике правонарушений был государственный контроль по закреплению подростков на работу.

В третьем параграфе идет речь о нарушении режима содержания в советских пенитенциарных учреждениях Алтайского края в 1937–1953 гг.

Режим содержания в местах лишения свободы означал выполнение установленного распорядка дня, а также многочисленных ограничений, налагаемых на осужденных, воспитанников и военнопленных. Именно в режиме содержания и заключалась та кара, которая налагалась на правонарушителя, воспитывая у него послушание государственным структурам.

ГУЛАГ: экономика принудительного труда / Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина. М., 2008. С. 63.

ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 934. Л. 85–94.

Для исполнения режима содержания в тюрьмах должны находиться отдельно друг от друга рецидивисты, лица, обвиняемые в контрреволюционных преступлениях, бывшие сотрудники НКВД-МВД и др.

В пересыльной тюрьме Барнаула заключенных рассаживали по камерам строго по алфавиту. Особо опасный элемент рассаживали в камеры №6, 7, 11. На основании Приказа МВД СССР №0099 от 1944 г.

регулярно проводились сверки контингента заключенных с учетными документами и личными делами63.

«Временное положение о следственных тюрьмах», закрепленное Приказом НКВД СССР № 0057 от 6 июля 1936 г.64, предписывало арестованным круглосуточное нахождение в запираемых камерах. Им запрещались громкие разговоры, переговоры с заключенными других камер, нарушение порядка прогулок, азартные игры, порча камерного имущества и т.п.

Во время войны еще больше ужесточается режим содержания арестованных в тюрьмах. Директива НКВД и Прокурора СССР №221 от 22 июня 1941 г. «О переводе мест заключения на военное положение»

запретила переписку всем без исключения лицам, лишенным свободы, и были отменены свидания с родственниками.

В исправительно-трудовых колониях и исправительно-трудовых лагерях на основании действующего Исправительно-трудового кодекса 1933 г. к нарушителям режима применялись различные меры наказания.

Постепенно происходило стирание условий режима содержания заключенных в ИТК и ИТЛ. В годы Великой Отечественной войны для всех заключенных был установлен единый строгий режим.

Правовой статус и режим содержания осужденных в лагерях регулировало «Положение об ИТЛ», утвержденное Постановлением СНК СССР от 7 апреля 1930 г.65 Согласно приказу МВД СССР №0065 от 19 января 1950 г. злостные нарушители режима, отнесенные к категории «неисправимый уголовно-бандитствующий элемент», в качестве дисциплинарного взыскания подлежали переводу на тюремный режим. Для содержания этого контингента было создано три специальных тюрьмы.

Отмена смертной казни в СССР в 1947 г. привела к росту преступлений в местах лишения свободы, развязав руки бандитскому элементу.

Увеличилось количество убийств и других тяжких преступлений. Воровской контингент, будучи уверен в своей безнаказанности, регулярно нарушал установленный режим содержания в тюрьмах, колониях и лагерях.

И лишь в 1953 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР «О мерах по усилению борьбы со злостными проявлениями бандитизма среди заключенных в ИТЛ» была восстановлена в стране смертная казнь.

ОРАИ ИЦ ГУ МВД России по Алтайскому краю. Ф. 12. Оп. 2. Д. 272. Л. 1.

Базунов В.В., Детков М.Г. Тюрьмы НКВД-МВД СССР в карательной системе Советского государства. М., 2000. С. 12.

СЗ СССР. 1930. №22. Ст. 248.

Распространенным нарушением режима у заключенных были побеги, азартные игры, кражи, потеря и продажа казенного имущества, убийства, побои.

Склонных к побегу заключенных переводили в особо охраняемые места. В Алтайлаге в июне 1943 г. все особо опасные преступники колонны №1 были сконцентрированы в 4-м отделении. Для этого выделена палатка размером 711 м, огороженная колючей проволокой. Была усилена охрана, вся территория освещалась в ночное время66. Побеги военнопленных не носили в Алтайском крае массового характера.

Всего за 1945–1948 гг. было зарегистрировано 36 случаев побегов67.

Для противодействия побегов заключенных и военнопленных были созданы так называемые бригады содействия «БС». В бригады содействия входили дружинники из числа горожан, а в сельской местности – охотники и егеря. В их функции входило оповещение органов милиции в случае обнаружения подозрительных лиц и помощь в преследовании и задержании бежавших. На 1 августа 1950 г. в Алтайском крае действовало 246 бригад содействия численностью 1182 человека68.

Для розыска беглецов из мест лишения свободы в 1949 г. в Алтайском крае были созданы 5 оперативно-разыскных застав, 4 самостоятельных оперативных поста и маневренная группа (оперативно-разыскной отряд УМВД АК численностью в 100 человек (20 офицеров, 80 сержантов)). Оперативные заставы, посты и маневренная группа дислоцировались в районах вероятного движения беглецов. С каждой оперативной заставой и оперативными постами штаб имел телефонную связь69.

Для предотвращения нарушения режима содержания в советской пенитенциарной системе широко применяли показания агентурного аппарата. Окончательное решение о вербовке осведомителя или агента принималось после личной встречи с оперативными работниками.

С помощью сообщения агентурного аппарата удавалось предотвратить немало преступлений в среде заключенных.

В детских учреждениях, подчинявшихся НКВД-МВД, распространенным явлением были нарушения режима содержания в трудовых воспитательных колониях и распорядка дня в детских приемниках-распределителях.

В заключении представлены основные выводы исследования.

1. Пенитенциарная система Алтайского края включала в себя детские закрытые учреждения (детские приемники-распределители, воспитательные трудовые колонии), тюрьмы (следственные и пересыльная), исправительно-трудовые колонии, исправительно-трудовые лагеря, спецлагеря и спецгоспиталь НКВД СССР, лагеря для военнопленных. Все эти учреждеОРАИ ИЦ ГУ МВД России по Алтайскому краю. Ф. 12. Оп. 1. Д. 384. Л. 186.

ГААК. Ф. Р.-5. Оп. 1. Д. 4. Л. 155.

ОРАИ ИЦ ГУ МВД России по Алтайскому краю. Ф. 1. Оп. 2. Д. 11. Л. 74.

ния находились под единым руководством НКВД-МВД, в основе их деятельности лежало выполнение производственного задания, основанного на трудовой деятельности заключенных и военнопленных.

2. Серьезной проблемой для полноценной деятельности пенитенциарных учреждений Алтайского края был кадровый голод, обострившийся в годы Великой Отечественной войны. В правоохранительную систему попадало много случайных людей. Созданная в стране система ведомственного образования была не в состоянии в кратчайший срок изменить кадровую ситуацию в крае.

3. Трудовая деятельность заключенных и военнопленных была главной задачей в деятельности краевой пенитенциарной системы.

С их помощью были построены многочисленные промышленные объекты на Алтае. Тысячи заключенных и военнопленных трудились на алтайских заводах и фабриках, а также в краевом аграрном секторе.

Невыполнение трудового плана или отказ от работы строго наказывались. Производственная деятельность пенитенциарных учреждений основывалась, как правило, на тяжелом ручном труде, отличалась низкой производительностью труда, высоким уровнем травматизма, заболеваемости и смертности среди спецконтингента. Особенно много умирало японских военнопленных, не приспособленных к жизни в суровых климатических условиях Сибири.

4. Грубое нарушение режима содержания в местах лишения свободы на территории Алтайского края в 1937–1953 гг. выражалось в отказе от работы, потере или порче казенного имущества, азартных играх, неподчинении командам надзирательского и караульного состава, кражах государственного и личного имущества, убийствах, изнасилованиях, нанесении телесных повреждений. Основные нарушители режима содержания были осужденные отрицательной направленности, противоправные действия которых пытались нейтрализовать сотрудники правоохранительных органов. Однако непоследовательность государственной карательной политики (например, отмена смертной казни в СССР в 1947 г.), низкий профессиональный уровень ряда сотрудников, сплоченность профессиональных преступников так и не позволили решить эту проблему.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монография:

1. Суверов Е.В. Система мест заключения в Алтайском крае (1937– 1953 гг.): монография / Е.В. Суверов, Ю.А. Малкова. – Барнаул: Издво Барнаульского юрид. ин-та МВД России, 2012. – 80 с. (5 п.л.).

Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях и журналах, рекомендованных ВАК:

2. Малкова Ю.А. Деятельность исправительно-трудовых колоний на территории Алтайского края (1937–1941 гг.) / Ю.А. Малкова // Мир науки, культуры, образования. – Горно-Алтайск, 2013. – Вып. (38). – С. 227–229 (0,2 п.л.).

Статьи и тезисы:

3. Суверов Е.В. Алтайский исправительно-трудовой лагерь (1943– 1945 гг.) / Е.В. Суверов, Ю.А. Малкова // Сибирская ссылка: сб. науч. ст. – Иркутск: Оттиск, 2011. – Вып. 6 (18). – С. 537–544 (0,4 п.л.).

4. Малкова Ю.А. Алтайские тюрьмы в конце 30-х гг. ХХ в. / Ю.А. Малкова // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. – Барнаул, 2012. – Вып. 1 (22). – С. 101–103 (0,2 п.л.) 5. Малкова Ю.А. Алтайские исправительно-трудовые колонии в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) / Ю.А. Малкова // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями:

мат. 9-й междунар. науч.-практ. конф. – Барнаул: Изд-во Барнаульского юрид. ин-та МВД России, 2012. – Ч. 2. – С. 154–155 (0,1 п.л.) 6. Малкова Ю.А. Кадровый дефицит советской пенитенциарной системы в Алтайском крае 1937–1953 гг. / Ю.А. Малкова // Общество.

Экономика. Культура: актуальные проблемы, практика решения:

мат. III Междунар. науч.-практ. конф. (11 марта 2013 г.). – Барнаул:

Колмогоров И.А., 2013. – С. 182–186 (0,25 п.л.).

7. Малкова Ю.А. Функционирование Чистюньского отделения Сибирского лагеря НКВД СССР в предвоенное время в Алтайском крае (1937–1941 гг.) / Ю.А. Малкова // Ученые записки. – СПб.:

Изд-во С-Петерб. ун-та управления и экономики, 2013. – Вып. (42). – С. 107–112 (0,3 п.л.).

8. Малкова Ю.А. Уголовно-исправительная система на Алтае в послевоенный период (1945–1953 гг.) / Ю.А. Малкова // Алтайский юридический вестник. – Барнаул, 2013. – Вып. 3. – С. 10–14 (0,25 п.л.).

Типография Алтайского государственного университета: