На правах рукописи

Кротков Денис Сергеевич

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ РЕШЕНИЯ И СУБЪЕКТЫ ИХ

ПРИНЯТИЯ В СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Специальность 12.00.09 – уголовный процесс, криминалистика;

оперативно-розыскная деятельность

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

МОСКВА – 2011

Работа выполнена на кафедре уголовного права и процесса государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский университет дружбы народов»

Заслуженный юрист Российской Фе

Научный руководитель:

дерации, доктор юридических наук, профессор Махов Вадим Николаевич Заслуженный деятель науки Россий

Официальные оппоненты:

ской Федерации, доктор юридических наук, профессор Николюк Вячеслав Владимирович кандидат юридических наук, доцент Качанов Александр Яковлевич Московский государственный инсти

Ведущая организация:

тут международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации

Защита диссертации состоится года в час. на заседании диссертационного совета Д 212.203.24 при кафедре уголовного права и процесса Российского университета дружбы народов по адресу: г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, ауд. 347.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке _ Автореферат разослан «_» _ 20 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Н.А.Селезнева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Проводимая в России судебноправовая реформа, по замыслу ее разработчиков, направлена на качественные изменения деятельности правоохранительных органов в борьбе с преступностью, при гуманном обращении с человеком, попавшим в сферу уголовнопроцессуальных отношений, включая отношения, возникающие между органами предварительного расследования и лицами, вовлеченными в сферу работы на первоначальной стадии уголовного процесса.

Непродолжительный по времени период возбуждения уголовного дела имеет существенное значение для уголовного судопроизводства, без него невозможна уголовно-процессуальная деятельность. Возбуждение уголовного дела – самостоятельная стадия уголовного процесса. Это означает, что здесь возникают специфические правовые отношения, отличающиеся от процессуальных отношений, имеющих место на иных этапах судопроизводства, в том числе в стадии предварительного расследования.

Ряд принципиальных положений, высказанных Конституционным Судом Российской Федерации, новеллы уголовно-процессуального законодательства позволяют увидеть новые оттенки сущности и значения первой стадии уголовного судопроизводства. В условиях, когда акт возбуждения уголовного дела влечет возникновение процессуальной фигуры подозреваемого, расценивается как начальный момент уголовного преследования, решение об отказе в возбуждении уголовного дела может быть подвергнуто судебному контролю, стадия возбуждения уголовного дела в целом и отдельные ее элементы (прием и регистрация заявления, сообщения о совершенном преступлении, их проверка, принятие решений) не могут носить формально-процедурный характер. Они должны представлять единство со всем уголовным судопроизводством и при этом гарантировать соблюдение прав и свобод граждан.

В стадии возбуждения уголовного дела традиционно выделяют три этапа:

прием и регистрацию сообщения о преступлении, его рассмотрение (проверку) и принятие решения о возбуждении (отказе в возбуждении) уголовного дела. Наиболее важными принято считать вынесение законных и обоснованных итоговых решений. Вместе с тем на данном этапе судопроизводства имеют место значительное число иных процессуальных и непроцессуальных решений, значимость которых не менее существенна. К ним относятся, например, решение о передаче сообщения по подследственности, предварительной проверке и ее пределах, выполнении отдельных проверочных действий, проведении оперативно-розыскных мероприятий. С учетом современных тенденций развития законодательства к числу решений на данной стадии следует отнести осуществление актов в ходе проверки жалоб на действия (бездействие) должностных лиц, заключение коллегии судей (судьи) о наличии в действиях лица признаков преступления и др. Одновременно законодателем корректируются полномочия должностных лиц по вынесению решений, связанных с рассмотрением и разрешением сообщений о преступлениях, вводятся новые субъекты принятия таких решений. Данные новеллы не всегда до конца проработаны и последовательны. Так, не вполне определенными в этой части являются полномочия руководителя следственного органа, начальника подразделения дознания, мирового судьи по делам частного обвинения и др. Несовершенство законодательства формирует мнение о том, что деятельность в стадии возбуждения уголовного дела, как и все досудебное производство в российском уголовном процессе, находится в глубоком кризисе.

Указанные обстоятельства подтверждают необходимость исследования круга уголовно-процессуальных решений и субъектов их принятия в стадии возбуждения уголовного дела, законодательного регулирования их полномочий, правоприменительной деятельности государственных органов и должностных лиц, осуществляющих рассмотрение и разрешение информации о преступлениях.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемы, связанные с порядком принятия решений, завершающих стадию возбуждения уголовного дела, их законностью и обоснованностью, остаются актуальными на протяжении последних десятилетий. На определенных этапах исторического развития нашего государства исследованием различных аспектов данной проблемы занимались и посвятили им ряд научных разработок, в том числе на монографическом уровне, М. И. Бажанов, Ю. Н. Белозеров, В. Н. Григорьев, Ю. М. Грошевой, М. А. Гурвич, Н. В. Жогин, Л. М. Карнеева, А. С. Кобликов, В. В. Кальницкий, П. А. Лупинская, Ю. В. Манаев, В. Н. Махов, А. Р. Михайленко, П. Г. Марфицин, В. В. Николюк, Ю. В. Овсянников, А. П. Рыжаков, М. С. Строгович, Ф. Н. Фаткуллин и др. Однако до настоящего времени в теории уголовного процесса анализировались отдельные аспекты этой проблемы. Комплексному изучению вопросов, связанных с определением круга таких решений и субъектов их принятия, а также полномочий данных субъектов, в теории уголовного процесса должного внимания не уделялось.

Цель и задачи исследования. В работе поставлена цель проанализировать реальное правовое регулирование Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее – УПК РФ) и подзаконными нормативными актами уголовно-процессуальной деятельности по принятию, регистрации, рассмотрению и разрешению заявлений и сообщений о преступлениях, теоретически обосновать предложения по оптимизации законодательства в этой части, подготовить рекомендации, направленные на усвоение правоприменителем необходимых умений и навыков в принятии законных и обоснованных решений в стадии возбуждения уголовного дела.

В соответствии со своим целевым назначением работа над диссертацией подчинена решению следующих основных задач:

– определить гносеологическую и правовую природу решений, принимаемых на стадии возбуждения уголовного дела, установить виды решений, в том числе имеющих уголовно-процессуальное значение, дать их классификацию.

выделить сущностные характеристики принятия уголовнопроцессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела;

– обозначить круг субъектов, наделенных полномочиями по принятию этих решений, дать их классификацию;

– подвергнуть критическому анализу правовые предписания, регламентирующие полномочия должностных лиц и государственных органов по принятию решений в стадии возбуждения уголовного дела;

проанализировать практику принятия отдельных уголовнопроцессуальных решений на первоначальной стадии уголовного процесса;

– обосновать необходимость введения в уголовно-процессуальное право формулировок для восполнения пробелов в правовом регулировании первоначального этапа уголовного судопроизводства и достижения единства в практике его применения.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются правоотношения, возникающие при приеме, регистрации, проверке и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях как в целом, так и в их специфическом преломлении, связанном с принятием должностными лицами и государственными органами процессуальных решений.

Предметом исследования выступает деятельность органов предварительного расследования, прокуроров и судей в рамках правоотношений, возникающих при принятии уголовно-процессуальных решений первоначальной стадии уголовного судопроизводства.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Методологической основой работы является общенаучный диалектический метод, а также исторический, сравнительно-правовой, формально-логический и статистический методы. Активно использованы методы включенного наблюдения и анализа материалов.

В работе проанализированы действующее российское и зарубежное уголовно-процессуальное законодательство, постановления (определения) Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, ведомственные нормативные акты Генеральной прокуратуры РФ и Министерства внутренних дел РФ, труды ученых и практических работников в области уголовного судопроизводства.

Теоретическую базу работы составляют научные труды в области теории государства и права, уголовного процесса. Выводы исследования опираются на изучение и сравнительный анализ нормативных правовых источников: Конституции Российской Федерации, Уголовно-процессуального кодекса, иных федеральных законов. В диссертации использованы специальная и научная литература по теории права, подходы отечественных авторов к реформированию уголовного судопроизводства, а также данные статистических отчетов, меморандумов, сводок и обзоров, иных аналитических документов о результатах судебноследственной и прокурорской практики, материалов ведомственного регулирования проверки заявления и сообщений о преступлениях.

Эмпирическая база исследования. Источниками информации о практических проявлениях рассматриваемой проблемы послужило сопоставление действующего законодательства с его реальным правоприменением в работе органов прокуратуры и предварительного расследования отдельных регионов страны (Москвы, Нижнего Новгорода, Московской, Нижегородской, Омской областей).

Для обоснования выводов, обеспечения должной репрезентативности результатов исследования автором в 2007–2010 гг. проведено анкетирование и интервьюирование 120 следователей, дознавателей, оперуполномоченных уголовного розыска, ОБЭП, руководителей следственных органов, судей, изучено 354 уголовных дела и 400 материалов об отказе в возбуждении уголовного дела.

При подготовке диссертации анализировались результаты эмпирических исследований, полученные другими авторами при разработке сопредельных тем, а также личный опыт работы соискателя в органах прокуратуры.

Научная новизна исследования предопределена самой темой и заключается в оригинальности подхода к изучению понятия, сущности, видов и субъектов принятия решений в стадии возбуждения уголовного дела. При этом впервые после внесения в УПК РФ в 2007–2011 гг. существенных изменений и дополнений (в частности, ограничивающих полномочия прокурора) в стадии возбуждения уголовного дела определен весь круг решений, которые могут иметь место на данном этапе и при любой форме возбуждения уголовного дела. Осуществлена их классификация. В работе развиты научные представления об основаниях принятия решений, обобщены имеющиеся знания, предложено собственное видение отдельных оснований уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела. Достаточно подробно рассмотрены полномочия некоторых субъектов принятия решений в начальной стадии уголовного судопроизводства. Сформулированы обоснованные предложения по повышению эффективности деятельности субъектов возбуждения уголовного дела, а также предложения по совершенствованию законодательства.

Положения, выносимые на защиту:

1. Под уголовно-процессуальными решениями в стадии возбуждения уголовного дела следует понимать властные волеизъявления дознавателя, органа дознания, следователя, прокурора, руководителя следственного органа и судьи, направленные на достижение назначения уголовного судопроизводства в рамках задач начальной стадии уголовного процесса, вытекающие из установленных обстоятельств и отвечающие предписаниям закона.

2. Стадия возбуждения уголовного дела в современном российском законодательстве предполагает принятие большого круга решений, которые являются весьма значимыми не только для первого, но и для последующих этапов уголовного судопроизводства. Эти решения неоднородны, но на основе некоторых общих признаков могут быть объединены в классификационные группы по различным основаниям (по содержанию, функциональному значению, субъектам, правомочным принимать решения, времени принятия и длительности действия, форме, юридической силе и другим признакам). При этом каждое решение характеризуется несколькими классификационными признаками. К числу основных из них можно отнести содержание процессуальных решений, позволяющее классифицировать их на: 1) процессуальные решения, непосредственно выражающие итоговый характер стадии; 2) процессуальные решения, имеющие промежуточный характер стадии.

3. Субъектами принятия уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела являются: орган дознания, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа, прокурор, суд (судья). Вместе с тем понятие и перечень этих субъектов нуждаются в конкретизации. В этих целях обосновывается, что необходимо:

– в Уголовно-процессуальном кодексе уточнить перечень государственных органов и должностных лиц, наделенных полномочиями осуществлять уголовнопроцессуальную деятельность в качестве органов дознания;

– часть 2 ст. 40 УПК РФ дополнить пунктом следующего содержания:

«прием, регистрация, проверка и разрешение сообщений о преступлениях»;

– в качестве субъекта принятия уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела следует определить не прокурора вообще, а прокурора, осуществляющего надзор за законностью действий (бездействия) и решений конкретных органов предварительного расследования.

4. Возведение проверки сообщений о преступлениях в ранг обязанности, а также отсутствие в законе указаний на основание ее производства приводит к тому, что у правоприменителя формируется психологическая установка на обязательность выполнения проверочных действий, на выявление излишне большого объема фактических данных о происшествии, поэтому в ряде случаев проверка осуществляется без необходимости, что имеет ряд отрицательных последствий: затягивание сроков принятия решения по информации о преступлении; неоправданное вовлечение граждан в сферу уголовного судопроизводства; выполнение излишней и ненужной работы и др. Для упорядочения правоприменительной практики предлагается:

– из первого предложения ч. 1 ст. 144 УПК РФ удалить слово «проверить»;

– второе предложение ч. 1 ст. 144 УПК РФ изложить в следующей редакции: «При отсутствии в сообщении основания для возбуждения уголовного дела может быть осуществлена его проверка».

5. В целях наделения следователя, дознавателя соответствующими полномочиями по проверке сообщений о преступлениях необходимо в ч. 1 ст. 144 УПК РФ указать, что при проверке сообщения о преступлении могут быть проведены любые действия, не нарушающие права и свободы граждан. Для правильного восприятия этого положения здесь же следует определить, что производство следственных действий до возбуждения уголовного дела не допускается, кроме случаев, указанных в законе.

6. Изучение доктринальных норм УПК РФ, предусматривающих основания и порядок проведения проверочных действий, привело к разработке положений, требующих внести в главу 19 УПК РФ ст. 1441 следующего содержания:

«Порядок назначения ревизии и документальной проверки 1. Признав необходимым назначение ревизии или документальной проверки, следователь выносит об этом постановление, в котором указываются:

1) основания назначения ревизии или документальной проверки;

2) наименование учреждения или фамилия, имя, отчество специалиста, которому поручено производство ревизии или документальной проверки;

3) вопросы, поставленные для разрешения;

4) материалы, необходимые для производства ревизии или документальной проверки.

2. Следователь знакомит с постановлением о назначении ревизии или документальной проверки заинтересованных лиц. Об этом составляется протокол, подписываемый следователем и лицами, которые ознакомлены с постановлением».

7. В целях упорядочения соотношения полномочий органа дознания, руководителя органа дознания, начальника подразделения дознания и дознавателя предлагаем за основу разрешения этого вопроса взять модель, имевшуюся в УПК РСФСР 1960 г. В УПК РФ для этого необходимо сделать ряд изменений:

– пункт 17 ст. 5 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Начальник органа дознания – руководитель, заместитель руководителя органа дознания, обладающие полномочиями, установленными для органа дознания, и уполномоченные давать поручения подчиненным должностным лицам о принятии, регистрации, рассмотрении, разрешении сообщений о преступлениях, производстве дознания и неотложных следственных действий, передавая при этом им в необходимом объеме свои полномочия, осуществлять иные полномочия, предусмотренные настоящим Кодексом»;

– признать утратившей силу ст. 401 УПК РФ;

– из текста ч. 4 ст. 21, ч. 1 ст. 144, ч. 1 ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 1 ст. 148 УПК РФ убрать слово «дознаватель»;

– в части 4 ст. 146, ч. 4 ст. 147 УПК РФ слово «дознаватель» заменить на слова «орган дознания»;

– часть 5 ст. 144 УПК РФ дополнить, поставив перед словом «прокурору»

слова «органу дознания»;

– часть 5 ст. 148 УПК РФ дополнить, поставив перед словом «прокурору»

слова «органу дознания».

8. Обосновано, что для конкретизации полномочий иных субъектов принятия уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела целесообразно:

– часть 3 ст. 125 УПК РФ дополнить фразой: «О назначении судебного заседания судья выносит постановление». Срок рассмотрения жалобы увеличить до 10 суток;

– дополнить ст. 125 УПК РФ частью восьмой следующего содержания: «8.

Руководитель следственного органа и прокурор не позднее 3 суток со дня поступления к нему постановления судьи о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным принимает меры к устранению нарушений закона, о чем незамедлительно извещает судью, вынесшего постановление».

9. Существенное ограничение полномочий прокурора при осуществлении надзора за законностью и обоснованностью действий и решений, принимаемых в стадии возбуждения уголовного дела, а также средств прокурорского реагирования на допущенные в данном этапе судопроизводства нарушения и ошибки, нельзя признать тактически верным.

Теоретическое значение диссертационного исследования заключается в том, что сделанные в нем выводы и обобщения могут быть использованы в теории уголовного процесса, законотворчестве, развивают научные представления как в целом о стадии возбуждения уголовного дела, так и о наиболее существенных ее элементах, стимулируют дальнейшее развитие уголовно-процессуальной науки.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования рекомендаций, сформулированных соискателем, в практической деятельности, в том числе при совершенствовании профессионального мастерства следователей, органов дознания по разрешению заявлений и сообщений о преступлениях, в учебном процессе – в плане привития будущим юристам необходимых знаний, умений и навыков.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения, выводы и рекомендации доложены автором на международной научнопрактической конференции «Правовые и гуманитарные проблемы защиты прав участников уголовного процесса» (г. Москва, Московская академия экономики и права, 2008 г.) и межвузовской научно-практической конференции «Эволюция Российского государства и права» (г. Смоленск, 5 декабря 2008 г.), обсуждены на заседании кафедры уголовного права и процесса РУДН, а также опубликованы в 4 работах общим объемом 1,8 авторских листов.

Результаты диссертационного исследования внедрены в практическую деятельность ГУВД по г. Москве и Московской области, УВД на транспорте по Центральному федеральному округу, а также используются в учебном процессе Дальневосточного юридического института МВД России, Московской академии экономики и права.

Структура диссертации предопределена целями, задачами и предметом исследования, а также логикой изложения материала. Работа состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и списка использованных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор и актуальность темы, цель диссертационного исследования, определяются методология, научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации, излагаются основные положения, выносимые на защиту, указываются формы апробации результатов исследования.

Первая глава «Уголовно-процессуальные решения, принимаемые в стадии возбуждения уголовного дела, и их значение» состоит из двух параграфов.

Первый параграф «Понятие и сущность уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела» содержит обоснование авторской концепции о том, какие из решений, принимаемых на первоначальном этапе судопроизводства, относятся к числу уголовно-процессуальных.

В теории уголовного процесса общепризнанной является точка зрения, согласно которой уголовно-процессуальными признаются отношения (а значит, и действия, и решения), которые урегулированы уголовно-процессуальным правом. Такой подход воспринят и законодателем (п. 33 ст. 5 УПК РФ). Иные отношения, например связанные с регистрацией в органах внутренних дел информации о преступлениях, выставлением учетных и отчетных документов (статистических карточек), которые в своем большинстве определяются ведомственными нормативными актами, принято именовать организационными (непроцессуальными).

Диссертант отмечает, что такой подход не вызывает особых возражений, когда речь идет об отношениях, возникающих, например, в стадии предварительного расследования или судебного разбирательства. Отношения между следователем, дознавателем, судом на этих этапах судопроизводства урегулированы законодателем достаточно четко. Состояние правового регламентирования первоначального этапа уголовного судопроизводства требует дальнейших разработок. На это в юридической литературе неоднократно обращалось внимание (Ю. Н. Белозеров, В. Н. Григорьев, Л. Н. Масленникова, П. Г. Марфицин, В. В. Николюк и др.). Здесь не определены четко круг участников, их права и обязанности, перечень и процедура осуществления проверочных действий и др.

Поэтому, если жестко придерживаться указанной выше позиции, то решение следователя, например о производстве судебно-медицинского обследования для установления характера вреда, причиненного здоровью пострадавшего, или решение о проведении исследования веществ и объектов следовало бы отнести к числу организационных, поскольку возможность и порядок производства этих проверочных действий определяется ведомственными нормативными актами.

Автор считает, что вопрос о том, могут ли именоваться уголовнопроцессуальными решения о производстве проверочных действий, необходимо рассматривать в ином ракурсе.

Не возникает, на первый взгляд, сомнений в правовой природе таких решений, принимаемых в стадии возбуждения уголовного дела, как назначение производства документальных проверок и ревизий, исследование документов, предметов и трупов (ч. 1 ст. 144 УПК РФ), истребование необходимых материалов (ч. 4 ст. 21, ч. 2 ст. 144 УПК РФ), производство отдельных следственных действий (ч. 2 ст. 176, ч. 4 ст. 178, ч. 1 ст. 179 УПК РФ). Эти проверочные действия упомянуты в законе. Сложнее определить характер отношений более частного порядка. Например, принимая решение о проведении ревизии или документальной проверки, исследовании документов, предметов и трупов, равно как и истребовании необходимых материалов, следователь должен представлять механизм осуществления этого действия: объект, формы воздействия и др. При этом возможно возникновение частных вопросов, например о форме такого решения (устной или письменной), форме фиксации произведенных действий и др. Прямых уголовно-процессуальных предписаний на этот счет не имеется. Однако из ряда положений закона следуют правила, которые могут быть использованы в рассматриваемых ситуациях. Можно признать, что эти акты лежат в плоскости уголовно-процессуальных отношений.

Косвенно на правильность данной позиции указывают отдельные положения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации» (в ред. постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. № 31 «Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам»). Так, в п. 2 данного документа говорится, что помимо постановлений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела судебному обжалованию в соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК РФ подлежат иные решения и действия (бездействие) должностных лиц, принятые на досудебных стадиях уголовного судопроизводства (например, отказ в приеме сообщения о преступлении либо бездействие при проверке этого сообщения).

В связи с обозначенными вопросами проанализирована семантика слова «решение», понятие этого термина, сформулированное в различных отраслях научных знаний (психологии, теории социального управления, науке управления и др.). Выделены и исследованы элементы решения: 1) мыслительный процесс;

2) волевое действие; 3) выбор цели действия; 4) принятие решения – конечный результат.

Далее внимание автора обращено к пониманию сущности решений, сформировавшемуся в теории уголовного процесса.

В целом уголовно-процессуальная деятельность представляет из себя систему действий правоприменительных, однако данная система неоднородна. В процессе расследования и разрешения уголовного дела следователь, орган дознания, суд осуществляют широкий спектр действий. Организационная деятельность хотя и связана тесно с производством по делу, но имеет вспомогательный характер и в большинстве случаев не регулируется уголовно-процессуальным правом. Поэтому было бы ошибочным данный вид деятельности рассматривать как применение права. Процессуальная деятельность подразделяется на принятие процессуальных решений (например, о возбуждении уголовного дела, применении меры пресечения или вынесение приговора) и осуществление уголовнопроцессуальных действий. Последние, в свою очередь, представлены следственными, судебными и иными процессуальными действиями. Кроме того, уголовнопроцессуальное законодательство иногда устанавливает относительно жесткие связи в системе правоприменительной деятельности, определяет последовательное выполнение отдельных процессуальных действий.

Вместе с тем разграничение деятельности на процессуальную и непроцессуальную только по признаку правового регулирования не всегда является обоснованным. Автор считает, что сущность уголовно-процессуальных решений, принимаемых в стадии возбуждения уголовного дела, состоит как в том, что они представляют собой властное волеизъявление лица, ведущего уголовное судопроизводство, так и в том, что составляет их процессуальную специфику. Поэтому под принятием уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела необходимо понимать процесс мыслительной деятельности правоприменителя, направленный, прежде всего, на отыскание путей и средств достижения непосредственных целей данной стадии уголовного судопроизводства.

Завершая рассмотрение вопроса, диссертант констатирует: под уголовнопроцессуальными решениями в стадии возбуждения уголовного дела следует понимать властные волеизъявления дознавателя, органа дознания, следователя, прокурора и судьи, направленные на достижение задач начальной стадии уголовного процесса, вытекающие из установленных обстоятельств и отвечающие предписаниям закона или ведомственных нормативных актов.

Во втором параграфе «Виды, значение и классификация решений, принимаемых в стадии возбуждения уголовного дела» предпринята попытка обозначить круг уголовно-процессуальных решений, имеющих место в первоначальной стадии уголовного судопроизводства, показать их значение, дать классификацию.

Диссертанту представилось правильным обозначать решения рассматриваемого этапа судопроизводства исходя из трех самостоятельных форм возбуждения уголовного дела: обычной (основной) формы, регламентируемой главами 19 и 20 УПК РФ; возбуждения уголовного дела частного обвинения; возбуждения уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц, указанных в ч. ст. 447 УПК РФ. В зависимости от осуществления той или иной формы законодатель по-разному определяет круг обстоятельств, подлежащих выяснению на данном этапе, порядок решения вопроса о возбуждении уголовного дела и лиц, участвующих в этой стадии. Это налагает отпечаток и на иные решения, принимаемые на первоначальном этапе уголовного судопроизводства.

Основная (обычная) форма возбуждения уголовного дела является самой распространенной. Она включает в себя установление и рассмотрение следующих вопросов: наличие предусмотренного законом повода (ч. 1 ст. 140 УПК РФ) и достаточных оснований (ч. 2 ст. 140 УПК РФ) для возбуждения уголовного дела; определение наличия или отсутствия обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу (ст. 24 УПК РФ); принятие и рассмотрение сообщений о совершенном или подготавливаемом уголовно наказуемом деянии, их проверка, вынесение по ним решения (ст. ст. 144, 146, 148 УПК РФ); действия, связанные с направлением заявления или сообщения о подготавливаемом или совершенном преступлении по подследственности, принятие мер по закреплению следов преступления (ст. 145 УПК РФ); порядок направления уголовного дела после его возбуждения (ст. 149 УПК РФ).

Автор выделяет несколько групп решений, связанных с рассмотрением обозначенных вопросов:

– прием и регистрация сообщения о преступлении;

– его рассмотрение (проверка);

– принятие итогового решения.

Рассматривая характеристику каждой из этих групп, соискатель обозначает те решения, которые им присущи: о наличии повода и основания для принятия решения в стадии возбуждения уголовного дела, его регистрации, проведении предварительной проверки сообщения о преступлениях и ее границах, выполнении отдельных проверочных действий и др.

Вместе с тем обычная форма возбуждения уголовного дела в ряде случаев имеет свои отличия, а следовательно, и специфические решения, принимаемые на этом этапе. Концентрируя внимание на ситуациях, связанных с возбуждением уголовного дела по результатам оперативно-розыскной деятельности и возбуждением уголовного дела в отношении нового лица или при выявлении нового преступления, автор обозначает дополнительные решения: решение о легализации результатов, полученных при осуществлении оперативно-розыскной деятельности; решение органа дознания о необходимости самостоятельно возбудить уголовное дело или передать материалы следователю; решение следователя о возвращении материалов в оперативное подразделение в случае их недостаточности для возбуждения уголовного дела и др.

Анализ деятельности, связанной с возбуждением уголовного дела частного обвинения, позволил выявить специфические решения, присущие данной форме:

решение о принятии заявления потерпевшего мировым судьей к своему производству; решение об отказе в принятии заявления потерпевшего мировым судьей к своему производству (в различных его вариантах); решение мирового судьи об оказании содействия потерпевшему в сборе необходимых материалов, которые он не может получить самостоятельно (запрос в различные организации, получение справок, установление тяжести причиненного вреда здоровью и др.).

Круг собственных специфических решений имеет и возбуждение уголовного дела в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК РФ: об обращении в суд для получения заключения о наличии (отсутствии) в действиях лица признаков преступления; выводы суда по данному вопросу; об обращении в соответствующий орган для получения согласия на возбуждение уголовного дела, результаты рассмотрения этого вопроса и др. Кроме того, при данной форме возбуждения уголовного дела имеется специфический круг субъектов принятия таких решений.

Обращаясь к классификации выявленных уголовно-процессуальных решений первоначального этапа уголовного судопроизводства, диссертант отмечает, что главное внимание должно быть уделено такой классификации процессуальных решений, которая позволяет рассматривать их в неразрывной связи с основным функциональным назначением уголовно-процессуальной деятельности. Если решение есть конечный результат определенной мыслительной деятельности, то очевидно, что процессуальные решения, принимаемые дознавателем, следователем в рамках должностных полномочий и компетенции и направленные на достижение целей судопроизводства, должны рассматриваться в зависимости от степени их причастности к этой деятельности, и как итоговый результат, фиксирующий те или иные действия по конкретному делу. Любые иные видовые характеристики будут лишь дополнительной информацией об их многообразном содержании.

Взяв за основу критерий классификации уголовно-процессуальных решений, предложенный П. А. Лупинской, автор сформулировал классификацию уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела.

1. Начальные решения:

– о передаче заявления или сообщения по подследственности о проведении предварительной проверки сообщения о преступлении, определении пределов и границ этой проверки;

– об осмотре места происшествия;

– о получении объяснений;

– об истребовании необходимых материалов;

– о получении справочной информации;

– о проведении оперативно-розыскных мероприятий и др.

2. Промежуточные решения:

– о передаче заявления или сообщения по подследственности;

3. Окончательные (итоговые) решения:

– о возбуждении уголовного дела;

– об отказе в возбуждении уголовного дела;

– решение мирового судьи о принятии жалобы к производству.

Рассмотрение настоящего вопроса позволило сформулировать вывод о том, что стадия возбуждения уголовного дела в современном российском законодательстве предполагает принятие большого круга решений, которые являются весьма значительными не только для первого, но и для последующих этапов уголовного судопроизводства. Эти решения неоднородны, но на основе имеющихся некоторых общих признаков могут быть объединены в классификационные группы по различным основаниям (по содержанию, функциональному значению, субъектам, правомочным принимать решения, времени принятия и длительности действия, форме, юридической силе и другим признакам). При этом каждое решение характеризуется несколькими классификационными признаками.

Вторая глава «Понятие, классификация и полномочия субъектов принятия решений в стадии возбуждения уголовного дела» состоит из пяти параграфов.

В первом параграфе «Понятие и виды субъектов принятия решений в стадии возбуждения уголовного дела» рассматривается круг субъектов, наделенных полномочиями принимать уголовно-процессуальные решения на первоначальном этапе уголовного судопроизводства.

Рассматривая понятия и соотношение терминов «орган дознания», «начальник органа дознания», «начальник подразделения дознания», «дознаватель», автор обращает внимание на ряд законодательных погрешностей, не способствующих четкому уяснению этих вопросов.

Во-первых, в ст. 40 УПК РФ (кроме ч. 3) ничего не говорится о полномочиях органа дознания по рассмотрению и разрешению сообщений о преступлениях. Хотя в ч. 2 этой нормы законодатель, по-видимому, пытался обозначить виды деятельности рассматриваемых органов. О возможности возбуждения уголовного дела речь идет в ч. 3 ст. 40 УПК РФ. Однако в этой норме упоминаются должностные лица, которые не вошли в список органов дознания, обозначенный в ч. 1 ст. 40 УПК РФ. Между тем в учебной и научной литературе при рассмотрении вопроса об уголовно-процессуальной деятельности органов дознания в качестве самостоятельного вида такой деятельности обозначается прием, проверка и разрешение сообщений о преступлениях. Поэтому было бы целесообразным ч. 2 ст. 40 УПК РФ дополнить пунктом следующего содержания: «прием, проверка и разрешение сообщений о преступлениях».

Во-вторых, перечень государственных органов и должностных лиц, наделенных правом осуществлять уголовно-процессуальную деятельность, в ст. УПК РФ изложен недостаточно четко. В пункте 1 ч. 1 данной статьи имеется отсылка: «…иные органы исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности». По мнению диссертанта, нелогичным было формулировать перечень государственных органов, способных осуществлять уголовнопроцессуальную деятельность, через нормы права, хотя и смежного с уголовнопроцессуальным, но все же регулирующего иные общественные отношения. Это привело к тому, что перечень органов дознания оказался неточным и неполным.

Диссертант считает возможным согласиться с мнением Б. Т. Безлепкина о том, что не все органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, являются органами дознания.

УПК РФ в качестве органа дознания называет органы внутренних дел. Но система и структура этого ведомства достаточно сложна и включает в себя большое число как территориальных, так и специализированных подразделений.

Поэтому было бы неправильным считать, что МВД России является единым органом дознания, а начальником данного органа выступает только министр внутренних дел или его заместители. Также неверным было бы относить к самостоятельным органам дознания любое структурное подразделение, входящее в систему МВД России. Без четкого определения того, что же является в системе МВД России органом дознания, невозможно решить вопросы о том, кто является начальником этого органа дознания и кто из сотрудников МВД России может выполнять функции дознавателя.

Эти суждения указывают и на то, что законодателю необходимо более корректно использовать наименование органа дознания.

Следующим субъектом принятия уголовно-процессуальных решений является следователь. Согласно п. 41 ст. 5 УПК РФ следователь – это должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные Кодексом. Круг лиц, входящих в категорию «следователь», включает не только тех, кто состоит в должности следователя. К ним относятся также сотрудники, занимающие должности старшего следователя, следователя по особо важным делам, старшего следователя по особо важным делам. К числу следователей должны относиться также следователи-стажеры, иные должностные лица, назначенные исполняющими обязанности следователя (что нередко имеет место в органах внутренних дел, где штат следователей недостаточен), во время осуществления ими полномочий по производству следствия.

В то же время уголовно-процессуальный статус следователя не может быть распространен на лиц, состоящих в должности помощника следователя, поскольку данные субъекты наделены полномочиями только по осуществлению технической и организационной помощи следователю при расследовании преступлений и не могут выполнять поручения и действия процессуального характера.

Аналогичное можно сказать и о помощниках руководителей следственных подразделений по кадрам.

Федеральным законом от 2 декабря 2008 г. «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс» в п. 401 ст. 5 УПК РФ был обозначен новый участник уголовного судопроизводства – следователь-криминалист – и дано его понятие. Однако буквальное толкование определения следователя-криминалиста, по мнению автора, не позволяет отнести его к числу субъектов принятия процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела. Его полномочия на данном этапе судопроизводства не обозначены. Хотя исследование практики уголовного судопроизводства показывает, что это лицо фактически участвует в рассмотрении и разрешении первичной информации о преступлении.

Рассматривая понятие руководителя следственного органа, автор отмечает, что круг лиц, осуществляющих данные полномочия, определен в ч. 5 ст. 39 УПК РФ недостаточно четко. Помимо председателя Следственного комитета РФ, а также руководителей следственных управлений, отделов центрального и территориальных его органов, и руководителей следственных подразделений ФСБ, ОВД и ФСКН, их заместителей, есть указание на иных руководителей следственных органов и их заместителей. Громоздкость и неточность формулировки ч. 5 ст. 39 УПК РФ, сложность организации следственных органов связаны с определенным противоречием. С одной стороны, следственные органы выделяются и обособляются в отдельные самостоятельные органы. С другой, вскрывается невозможность отделения соответствующих органов от территориальных и специализированных правоохранительных органов (Следственный комитет РФ), а также от территориальных и специализированных следственных органов от органов дознания, с которыми они входят в единое ведомство (ФСБ, ФСКН, ОВД).

Кроме того, содержание ч. 5 ст. 39 УПК РФ лишь косвенно учитывает организационное построение органов расследования в иных ведомствах.

Понятие руководителя следственного органа, кроме того, содержится в п. 38 ст. 5 УПК РФ. Оно лаконично и достаточно конкретно. Такого определения вполне достаточно для реализации уголовно-процессуальных отношений.

Руководитель следственного органа – это не наименование должности лица, а название участника уголовного судопроизводства. Структура следственных органов и наименование должностей руководителей следственных аппаратов могут быть урегулированы (и урегулированы) иными нормативными актами, что никак не отражается на уголовном судопроизводстве.

Здесь же анализируются новеллы, внесенные в процессуальный статус руководителя следственного органа Федеральным законом от 28 декабря 2010 г.

№ 404-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия».

Прокурор в настоящее время не обладает правами рассмотрения и разрешения сообщений о преступлениях, но за ним сохранены надзорные полномочия в данной сфере. Это подтверждается содержанием пп. 1, 2, 6, 7 и других ст. УПК РФ, а также ст. ст. 123, 124 УПК РФ, ч. 4 ст. 146, ч. 4 ст. 147 УПК РФ.

В данных нормах, обозначая рассматриваемого субъекта, законодатель употребляет термин «прокурор». Согласно п. 31 ст. 5 УПК РФ понятие «прокурор» имеет следующее значение: Генеральный прокурор РФ и подчиненные ему прокуроры, их заместители и помощники, участвующие в уголовном судопроизводстве. Более развернутое определение термина «прокурор» можно получить из анализа ст. 11 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», отражающей систему прокуратуры нашего государства.

Представляется, что использование термина «прокурор» в таком широком значении для достаточно узкой (по отношению ко всему судопроизводству) сферы – стадии возбуждения уголовного дела – неоправданно. Тем более что в практике, например, следователь или дознаватель направляют копию постановления о возбуждении уголовного дела конкретному прокурору, осуществляющему надзор в этой сфере. Как правило, это прокурор района, хотя имеются и иные варианты. Аналогичное имеет место и в иных случаях. Анализ практики показывает, что жалоба на незаконные действия или решения органа расследования, какому прокурору она бы ни адресовалась, в итоге подвергается проверке надзирающим прокурором. Соискатель отмечает, что субъектом принятия уголовнопроцессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела является не прокурор вообще, а прокурор, осуществляющий надзор за законностью действий (бездействия) и решений, осуществляемых конкретными органами предварительного расследования.

Второй параграф «Полномочия органов предварительного следствия по рассмотрению и разрешению информации о преступлениях» посвящен рассмотрению полномочий органов предварительного следствия по принятию уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела.

Диссертант отмечает, что основная нагрузка по принятию, проверке сообщений о преступлениях, их разрешению лежит на следователе. Однако его уголовно-процессуальные полномочия на данном этапе судопроизводства не столь многочисленны.

Большая часть полномочий следователя в этой сфере закреплена в главах 19 и 20 УПК РФ. Здесь речь идет об обязанности следователя принимать, проверять сообщение о преступлении, выносить по нему решение (ч. 1 ст. УПК РФ), праве истребовать необходимые сведения от средств массовой информации (ч. 2 ст. 144 УПК РФ), возможности ходатайствовать о продлении сроков предварительной проверки (ч. 3 ст. 144 УПК РФ), праве возбуждать и отказывать в возбуждении уголовного дела (ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 1 ст. 148 УПК РФ) и др.

В части 1 ст. 144 УПК РФ указано: дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом преступлении. Сравнивая эти формулировки с теми, которые содержались в дореформенном законодательстве, автор отмечает, что теперь юридическим основанием для осуществления этой деятельности является факт поступления сообщения о преступлении, однако законодатель так и не сформулировал фактических оснований для принятия решения об осуществлении рассматриваемой проверки. Право осуществить предварительную проверку трансформировалось в обязанность, что не вполне оправданно. В ходе исследования правоприменительной практики были выявлены ситуации, когда итоговое решение в стадии возбуждения уголовного дела принималось без каких-либо проверочных действий. Упрекнуть правоприменителя в этом случае в нарушении нормы права было бы неверным.

Теория и практика в определении оснований принятия решений об осуществлении предварительной проверки в значительной степени расходятся. В юридической литературе отмечается, что основанием для начала предварительной проверки заявлений и сообщений о преступлениях является отсутствие в поводе к возбуждению уголовного дела достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Если же они содержатся, то вопрос о возбуждении уголовного дела решается без производства каких-либо проверочных действий. В практической же деятельности, напротив, предварительная проверка не считается исключительной, и осуществляют ее независимо от объема фактических данных, изложенных в поводе к возбуждению уголовного дела.

Возведение предварительной проверки в ранг обязанности, а также отсутствие в законе указаний на основание ее производства приводит к тому, что у правоприменителя формируется психологическая установка на обязательность выполнения проверочных действий, на выявление большого объема фактических данных о происшествии, поэтому в ряде случаев проверка осуществляется без необходимости в этом. Это имеет ряд отрицательных последствий. Для упорядочения правоприменительной практики диссертант считает необходимым:

– из первого предложения ч. 1 ст. 144 УПК РФ удалить слово «проверить»;

– второе предложение, содержащееся в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, изложить в следующей редакции: «При отсутствии в сообщении оснований к возбуждению уголовного дела может быть осуществлена его проверка».

Кроме общего решения о производстве предварительной проверки сообщения о преступлении следователю необходимо принимать частные решения об осуществлении отдельных проверочных действий, соотнося их с предусмотренными для этого полномочиями, а таковых в УПК РФ немного. Из текста ст. УПК РФ можно усмотреть право следователя на осуществление нескольких проверочных действий: производство документальных проверок, ревизий, исследование документов, предметов и трупов (с возможностью привлечения специалиста) и истребование необходимых сведений у редакции (главного редактора) средства массовой информации. Полномочия следователя по осуществлению проверочных действий обнаруживаются и в иных статьях УПК РФ. В части ст. 176 УПК РФ сформулировано дозволение в случаях, не терпящих отлагательства, осуществить до возбуждения уголовного дела осмотр места происшествия.

В связи с принятием Федерального закона от 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ аналогичная возможность появилась в связи с осуществлением осмотра трупа и освидетельствования (ч. 4 ст. 178, ч. 1 ст. 179 УПК РФ).

В юридической литературе подчеркивается, что средства предварительной проверки, предусмотренные УПК РФ, явно не удовлетворяют потребностям практики для принятия законного и обоснованного итогового решения в стадии возбуждения уголовного дела. В то же время для этих целей могут быть использованы и другие средства. Так, в иных федеральных законах, регламентирующих права должностных лиц и государственных органов, уполномоченных производить проверку сообщений о преступлениях, закреплены следующие средства:

получение объяснений, исследование предметов и документов, досмотр и т. д.

(ст. 13 Федерального закона РФ «О полиции», ст. 6 Федерального закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», ст. 22 Федерального закона РФ «О прокуратуре» и др.). Отдельные средства предварительной проверки предусмотрены ведомственными нормативными актами.

Соискатель отмечает, что в теории уголовного процесса на протяжении уже нескольких десятилетий высказываются различные, порой противоречивые, суждения о необходимости расширения средств предварительной проверки сообщений о преступлениях. В первую очередь речь идет о предоставлении возможности производства на стадии возбуждения уголовного дела экспертиз, без результатов которых иногда затруднительно или невозможно принять законное и обоснованное итоговое решение. Предлагается также разрешить производство освидетельствования, допроса и других следственных действий, а также прямо закрепить в УПК РФ возможность производства тех проверочных действий, которые были разрешены в УПК РФСР 1960 г.: получение объяснений и истребование необходимых материалов.

Не имея возможности вступать в дискуссию по данному вопросу, поскольку она достаточно объемна, диссертант отмечает, что он не является сторонником переноса в первоначальный этап судопроизводства возможности осуществления следственных действий и применения (в том числе в связи с этим) к лицам, участвующим в проверке сообщения о преступлении, мер процессуального принуждения. Если учесть весь перечень проверочных действий, то можно признать его достаточным для решения задач первоначального этапа судопроизводства. Для наделения следователя соответствующими полномочиями по проверке сообщений о преступлениях достаточно в ч. 1 ст. 144 УПК РФ указать, что при проверке сообщения о преступлении могут быть проведены любые действия, не запрещенные законом. Однако для правильного восприятия этого положения требуется здесь обратить внимание правоприменителя на то, что производство следственных действий до возбуждения уголовного дела не допускается, кроме случаев, указанных в законе. Такая формулировка содержалась в ст. 109 УПК РСФСР 1960 г. и была вполне уместна.

Относительно проверочных действий, которые содержатся в УПК РФ, видится необходимость в конкретизации способа их осуществления. Такие ситуации рассмотрены в диссертации на частных примерах, внесены предложения по совершенствованию законодательства.

В части полномочий руководителя следственного органа в диссертации отмечается следующее. Данный участник уголовного судопроизводства пришел на смену начальнику следственного отдела в связи с внесением изменений в УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ. Однако в тот момент, очевидно из-за погрешностей законодательной техники, он был лишен практически всех полномочий по принятию решений в стадии возбуждения уголовного дела. В настоящее время вопрос в этой сфере урегулирован. Федеральным законом от 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ были внесены соответствующие изменения в ст. ст. 39, 144, 146, 148 УПК РФ, в связи с чем необходимые полномочия у данного субъекта появились. Так, он вправе: принимать, проверять сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении, выносить по нему решение (как о возбуждении уголовного дела, так и об отказе в этом), выполнять иные полномочия, которыми на этой стадии обладает следователь. Руководитель следственного органа уполномочен также контролировать материалы проверки сообщения о преступлении, находящиеся в производстве следователя, отменять незаконные и необоснованные решения следователя, незаконные постановления нижестоящего руководителя следственного органа, продлевать сроки предварительной проверки, рассматривать жалобы на незаконные и необоснованные решения об отказе в возбуждении уголовного дела и др. Таким образом, круг полномочий данного должностного лица здесь достаточно широк, и все они в большей или меньшей степени реализуются в правоприменении.

Кроме того, руководитель следственного органа наделен полномочием по возбуждению уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц. Эти полномочия может осуществлять только тот субъект и только в том объеме, который указан в ч. 1 ст. 448 УПК РФ.

Третий параграф «Полномочия органа дознания и дознавателя по принятию решений в стадии возбуждения уголовного дела» посвящен рассмотрению полномочий субъектов дознания по рассмотрению и разрешению заявлений и сообщений о преступлениях.

Диссертант указывает, что советский законодатель не наделял органы дознания, а также входящих в них должностных лиц, процессуальными полномочиями. В предыдущих УПК РСФСР не содержалось понятий «орган дознания», «начальник органа дознания», «начальник подразделения дознания», «дознаватель», из них наиболее часто употреблялся термин «орган дознания».

Такое положение объяснялось в теории уголовного процесса следующим.

То, что дознание проводит административный орган, обусловливает фактическое участие в производстве по делу как лица, производящего дознание (в современном звучании – дознавателя), так и начальника органа дознания, представляющего в ряде случаев сам орган дознания и поэтому наделенного определенными правами и обязанностями. Наиболее важные процессуальные акты и действия лица, производящего дознание, утверждаются начальником органа дознания. Последний направляет деятельность лица, осуществляющего расследование, контролирует, чтобы все необходимые следственные действия проводились своевременно и качественно, в установленном законом порядке. Ответственность за деятельность лица, производящего дознание по делу, несет начальник органа дознания, что, конечно, не освобождает от ответственности и само лицо, производящее расследование.

Современный законодатель попытался обозначить всех должностных лиц, включенных в реализацию функции дознания (в том числе, осуществляющих деятельность в стадии возбуждения уголовного дела) и урегулировать процессуальное положение каждого из них. С первой попытки такую идею реализовать не удалось, поэтому в закон были внесены изменения. Такой субъект, как начальник подразделения дознания с соответствующим процессуальным статусом, появился в связи с внесением в УПК РФ изменений Федеральным законом от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ.

Осуществив с помощью специально разработанной таблицы анализ соотношения полномочий субъектов дознания по принятию уголовнопроцессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела, диссертант выявил погрешности, допущенные законодателем, непоследовательность и, в ряде случаев, нелогичность правового регулирования.

Во-первых, объем и виды полномочий органа дознания и дознавателя в действующем законодательстве применительно к стадии возбуждения уголовного дела во многом совпадают. В частности, и тот и другой имеют право принимать, проверять сообщение о преступлении, выносить по нему решение (ч. ст. 144 УПК РФ); осуществлять действия по сохранению следов преступления (ч. 3 ст. 145 УПК РФ); возбуждать уголовное дело (ч. 1 ст. 146 УПК РФ); отказывать в возбуждении уголовного дела (ч. 1 ст. 148 УПК РФ) и др. Ознакомление с текстом закона в этой части создает впечатление, что законодатель рассматривает их как обособленные субъекты. Но дознаватель, как участник уголовного судопроизводства, не может существовать вне органа дознания. При этом становится неясным, почему законодатель наделил дознавателя теми полномочиями, которые ему может передать начальник органа дознания.

Дознаватель наделен правом принимать, проверять сообщение о преступлении, выносить по нему решение (ч. 1 ст. 144 УПК РФ), но не может этого делать, если сообщение о преступлении распространено в средствах массовой информации (ч. 2 ст. 144 УПК Ф). Данную деятельность вправе осуществлять только орган дознания, и он же наделен возможностью истребовать необходимые сведения у средств массовой информации. Уведомлять заявителя или лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, об отмене прокурором данного постановления должен только дознаватель (ч. 4 ст. 146 УПК РФ). Орган дознания такой обязанностью не обременен. Правом рассматривать вопрос о возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос наделен орган дознания. Решать вопрос о возбуждении уголовного дела по материалам, поступившим от мирового судьи, может руководитель органа дознания (а не орган дознания?), а возбуждать уголовное дело частного обвинения при отсутствии заявления потерпевшего – дознаватель, с согласия прокурора. Решать вопрос о направлении уголовного дела после его возбуждения вправе только орган дознания (ст. УПК РФ). Правом вносить ходатайство прокурору об отмене незаконного или необоснованного решения дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела наделен только начальник подразделения дознания. Кроме того, рассматривать жалобы на отказ в приеме заявления о преступлении, а также рассматривать жалобы на отказ в возбуждении уголовного дела не наделены ни орган дознания, ни одно из должностных лиц органа дознания. Хотя в реальном правоприменении достаточно часто граждане с такими жалобами обращаются именно к ним.

Примеры подобных неясностей можно продолжить. Возникает вопрос о том, как их избежать. Автору видится возможным применить здесь один из двух подходов. Первый – упорядочить все существующие связи между рассматриваемыми субъектами: органом дознания, начальником органа дознания, начальником подразделения дознания и дознавателем. Данный подход является трудоемким, и нет гарантий, что вновь выстроенная схема будет идеальной. Ввиду различия ведомственного построения того или иного государственного органа, отнесенного к органам дознания, создание идеальной схемы в этой сфере представляется не вполне реальным.

Второй вариант, который, по мнению диссертанта, является более предпочтительным, заключается в том, чтобы использовать модель, имевшую место в УПК РСФСР 1960 г. Этот вариант не только проще, он не будет иметь жесткой конструкции в УПК РФ, но будет поддерживаться за счет регламентирования в отраслевом законодательстве и ведомственного нормативного регулирования.

Для этого соискателем вносятся соответствующие предложения по совершенствованию законодательства.

Четвертый параграф «Роль прокурора в принятии процессуальных решений на первоначальном этапе уголовного судопроизводства» посвящен рассмотрению полномочий прокурора по принятию уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела.

С введением в действие Федерального закона от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ прокурор был лишен полномочий лица, непосредственно осуществляющего уголовно-процессуальное производство (возбуждение уголовного дела, проведение отдельных процессуальных, в том числе следственных действий, принятие дела к своему производству). Он стал участником, который в досудебных стадиях осуществляет надзорную функцию, с правом для органов следствия – требовать устранения допущенных нарушений, а для органов дознания и дознавателей – еще и самостоятельно отменять незаконные постановления.

В настоящее время из числа полномочий прокурора на первоначальном этапе уголовного судопроизводства остались лишь следующие:

– проверка исполнения требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлении (п. 1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Данная формулировка является недостаточно конкретной, особенно во второй ее части. Более того, закон не предусматривает никаких средств прокурорского реагирования при выявлении нарушений в этой сфере. То, что прокуроры в реальном правоприменении в таких случаях, как правило, используют возможности внесения представления о нарушении закона – это, скорее, традиция, нежели законодательное предписание;

– внесение мотивированных постановлений о направлении соответствующих материалов в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства. Как ни парадоксально, но прокурор не может сам решить вопрос о начале уголовного преследования и поставлен в этом плане в жесткую зависимость от органов расследования;

– отмена незаконного или необоснованного постановления о возбуждении уголовного дела. Однако внимательное прочтение закона ставит под сомнение вопрос о том, распространяется ли это полномочие прокурора на любое решение о возбуждении уголовного дела либо только на то, которое принято капитаном морского судна, руководителем геолого-разведочной партии и т. п. (ч. 4 ст. УПК РФ);

– признание отказа в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным и направление соответствующих материалов (без отмены решения) руководителю следственного органа для принятия решения;

– отмена незаконного или необоснованного решения об отказе в возбуждении уголовного дела, принятого органом дознания;

– рассмотрение жалоб на незаконные и необоснованные действия и решения органов расследования.

Диссертант отмечает, что изменения, произошедшие в законодательстве и практике, оцениваются неоднозначно. Высказывается мнение о том, что отсутствие у прокурора достаточных полномочий для осуществления надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования препятствует реализации основополагающего принципа, провозгласившего, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства (ст. 2 Конституции Российской Федерации).

Последствия такого революционного шага законодателя полностью можно определить и оценить только спустя время, когда правоприменение в этой части стабилизируется. Вместе с тем на основе анализа высказанных научных позиций по данному вопросу, правоприменительной практики диссертант констатирует, что существенное ограничение полномочий прокурора при осуществлении надзора за законностью и обоснованностью действий и решений, принимаемых в стадии возбуждения уголовного дела, а также средств прокурорского реагирования на допущенные в данном этапе судопроизводства нарушения и ошибки нельзя признать безусловно правильным.

Пятый параграф «Суд (судья) как субъект принятия решений в стадии возбуждения уголовного дела» посвящен рассмотрению полномочий суда, имеющих место в первоначальной стадии уголовного судопроизводства.

Участие суда в стадии возбуждения уголовного дела (а следовательно, и принятие процессуальных решений на этом этапе) современным законодателем значительно ограничено (по сравнению с дореформенным). Оно состоит в том, что суд (судья): разрешает жалобы на действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, руководителя следственного органа, следователя, прокурора, имеющие место на данной стадии; рассматривает представление руководителя следственного органа о наличии или отсутствии в действиях лица (отнесенного к отдельной категории) признаков преступления; осуществляет деятельность в связи с приемом заявления о преступлении (по делам частного обвинения). Автор считает возможным первые два из обозначенных видов деятельности суда объединить общим наименованием – осуществление судебного контроля в стадии возбуждения уголовного дела, хотя при этом учитывать, что такой контроль производится по-разному и решения, принимаемые при этом судом, неодинаковы. С учетом различий в осуществлении рассматриваемой судебной деятельности можно констатировать, что мы имеем дело с двумя формами судебного контроля: предшествующим (в части дачи заключения о наличии (отсутствии) в действиях лица признаков преступления) и последующим (при рассмотрении жалоб на действия и решения должностных лиц).

Рассматривая данные вопросы, соискатель акцентирует внимание на тех проблемных ситуациях, которые нуждаются в законодательном разрешении.

В частности, в работе отмечается, что представление руководителя следственного органа, имеющего место в соответствии с ч. 2 ст. 448 УПК РФ, рассматривается в судебном заседании не позднее 10 суток со дня его поступления в суд.

Однако законодателем обойден вопрос о назначении такого судебного заседания.

Представляется, что решение об этом судом должно приниматься, поскольку, вопервых, ему надлежит констатировать наличие оснований для проведения данного заседания и, во-вторых, о дне и месте проведения заседания должны быть извещены его участники.

В части 2 ст. 448 УПК РФ законодателем указан круг участников судебного заседания (руководитель следственного органа, лицо, в отношении которого внесено представление, и его защитник), при этом определено, что данный вопрос решается в закрытом судебном заседании. Однако законодатель ни в данном случае, ни применительно к иным судебным заседаниям не дает пояснений тому, что означает закрытое судебное заседание, а, следовательно, не устанавливает возможный субъектный состав такого формы судебной деятельности. На взгляд диссертанта, в реальном правоприменении перечень лиц, участвующих в таком заседании, может быть расширен и за счет иных участников уголовного процесса, например, прокурора который, присутствуя в судебном заседании, способен дать свое заключение на рассматриваемое представление руководителя следственного органа.

Повышению эффективности судебного контроля за законностью и обоснованностью решений дознавателя и следователя, исключению или, во всяком случае, сведению к минимуму волокиты при исполнении судебных постановлений, выносимых в порядке ст. 125 УПК РФ, по мнению диссертанта, способствовало бы дополнение названной статьи частью восьмой, текст которой представлен в положениях, выносимых на защиту.

Для разрешения проблем, связанных с возбуждением уголовных дел частного обвинения, диссертанту представляется целесообразным наделить мирового судью правом принимать решение о начале (или отказе в этом) уголовнопроцессуального производства по делу частного обвинения. Для того чтобы данная деятельность судьи не отождествлялась на терминологическом уровне с обычным порядком возбуждения производства по уголовному делу, отмечалась ее специфика, обособленность от аналогичных решений следователя (дознавателя), можно поименовать ее иначе. Вполне уместным данное решение судьи называть «Принятие заявления по делу частного обвинения к своему производству». Этот акт (его форма представляется письменной) означал бы не только начало судьей уголовно-процессуального производства, он мог бы содержать первоначальную правовую оценку деяния, решение о признании лица потерпевшим и др. С учетом многообразия жизненных ситуаций, судья должен обладать возможностью принятия и альтернативных решений. В качестве таковых могут выступать решение об отказе в приеме жалобы (например, при отсутствии в деянии признаков преступления), а также о передаче жалобы для производства предварительного расследования (например, в ситуациях, предусмотренных чч. 2, 4, ст. 319 УПК РФ).

В заключении диссертации подводятся итоги, кратко излагается концепция исследования, формулируются основные выводы и предложения.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

Статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации для опубликования результатов 1. Кротков Д. С. Понятие и сущность уголовно-процессуальных решений в стадии возбуждения уголовного дела // Пробелы в российском законодательстве.

2008. № 2. С. 293–296 (0,5 п. л.).

2. Кротков Д. С. Кто же возбуждает уголовное дело частного обвинения? // Правовые и гуманитарные проблемы защиты прав участников уголовного процесса : мат-лы междунар. науч.-практ. конф. М. : МАЭП, 2008. С. ??–??

(0,3 п. л.).

3. Кротков Д. С. Виды решений, принимаемых в стадии возбуждения уголовного дела // Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения.

Омск : Омская академия МВД России, 2009. Вып. 16. С. 158–154 (0,7 п. л.).

4. Кротков Д. С. Проведение и использование результатов ревизий и документальных проверок в стадии возбуждения уголовного дела РФ // Эволюция Российского государства и права : мат-лы межвуз. науч.-практ. конф. (Смоленск, 5 декабря 2008 г.). Смоленск : Универсум, 2009. С. 166–171 (0,3 п. л.).