на правах рукописи

ПАВЛЕНКО АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

ФИЛОСОФСКО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ИДЕЯ СЕМЬИ В

ПУБЛИЦИСТИКЕ В.В.РОЗАНОВА

Специальность 13.00.01 - общая педагогика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата педагогических наук

Елец 2000

Работа выполнена на кафедре педагогики Елецкого государственного педагогического инстигута

Научный руководитель:

заслуженный деятель науки РФ, доктор педагогических наук, профессор Белозерцев Е.П.

Официальные оппоненты:

доктор педагогических паук, профессор Зайцев В.В.

доктор философских наук, профессор Антонов А.И.

Ведущая организация: Государственный НИИ семьи и воспитания (г.Москва)

Защита состоится 23 06 2000 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета К 113.53.02 в Елецком государственном педагогическом институте по адресу. 399770.

Липецкая область. г Елец. ул.Ленина, дом 91. аудитория №

С диссертацией можно ознакомиться в научном отделе библиотеки Елецкого государственного педагогического института по адресу: 399740. г Елец, ул.

Коммунаров, д.38.

Автореферат разослан 22 05 2000г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат педагогических наук, доцент Герасимова Е.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования определяется значимостью изучения духовного наследия отечественных мыслителей для целостного осмысления проблем современности. Конструктивный диалог с прошлым позволяет увидеть историческую глубину многих сегодняшних проблем и, тем самым, по-другому оценить перспективы их решения.

Одна из таких проблем - характерная для последних лет «дисфункция семьи как воспитательного института» («Педагогика», 1999.-№4.-С.28), первопричину которой специалисты в области теории семьи усматривают в том, что в понятие человеческого благополучия сегодня не входит понятие семьи и детей («Кризис семьи и депопуляция в России./Материалы к Всероссийской научно-практической конференции.» М.:МГУ,1999). Следовательно, трудности реализации воспитательного потенциала современной семьи нельзя объяснить только социально-экономическими условиями нужен более общий подход к семье. Об этом свидетельствуют, в частности, тенденции к объединению усилий представителей разных наук в рамках специально обобщающей знания о семье дисциплины - фамилистики, нуждающейся, по мнению большинства ученых, прежде всего в разработке собственной методологии (экспертный опрос проводился в 1996г. Государственным НИИ семьи и воспитания).

Представляется, что в поисках такой методологии способно помочь обращение к русской религиозно-философской традиции второй половины XIX - начала XX веков, когда, в размышлениях Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, В.С.Соловьева, Н.Ф.Федорова, П.А.Флоренского и др., проблемы семьи связывались не только с социокультурным контекстом, но и с фундаментальными вопросами бытия и познания. К этому периоду и к этим традициям относится и творчество В.В.Розанова (1856-1918 гг.) писателя, философа и педагога, чье наследие одухотворяет своеобразная «поэзия семьи» (М.М.Пришвин) и буквально пронизывает идея «защиты» семьи как нравственной основы общества (В.В.Зеньковский).

Благодаря появившимся в последнее десятилетие исследованиям, где предпринимались попытки целостного осмысления жизни, личности и творчества В.В.Розанова (А.Н.Николюкин, 1998г.; С.Н.Носов, 1993г.; В.К. и С.В. Пишун, 1994г.;

В.Г.Сукач, 1992г.; В.А.Фатеев, 1991г.), известны его заслуги в деле реализации этой идеи на практике - именно В.В.Розанов был одним из инициаторов изменения семейного законодательства Российской Империи и отмены статуса «незаконнорожденных детей» в начале 1900-х гг. Добился этого В.В.Розанов прежде всего своей литературной деятельностью, в которой законченному проекту религиозно-правового регулирования семейных отношений (книга «Семейный вопрос в России», 1903г.) предшествовали философские размышления о семье в литературной и педагогической публицистике 1890-х гг. (работы о Ф.М.Достоевском и Л.Н.Толстом, сборник «Сумерки просвещения»).

Однако и в прижизненных В.В.Розанову комментариях, и в более поздних работах (судя по в высокой степени репрезентативной антологии «В.В.Розанов: pro et contra», 1995г.), а также в розановедении 1990-х гг., семейная проблематика его творчества рассматривается главным образом в контексте особенностей его судьбы и идейных исканий (вопросы брака/пола в религиозном аспекте на грани антихристианства), но задача выяснения философско-педагогического значения семейной темы специально не ставится. В то же время исследователи достаточно определенно указывают на наследие В.В.Розанова как яркий пример свойственного русской культуре рубежа XIX-XX вв. философско-педагогического подхода, подчеркивая, что именно В.В.Розанову принадлежит приоритет постановки вопроса о необходимости философского осмысления событий и явлений повседневной образовательной и воспитательной практики (А.В. Барабанщиков, Е.П.Белозерцев, С.А.Золотцев, С.В.Пишун, В.Н.Щербаков). Подтверждают этот тезис и недавние кандидатские диссертации, позволяющие судить об особенностях образовательной концепции В.В.Розанова (А.Е.Крикунов, 1999г.) и связи его философии семьи с традициями христианского воспитания (Е.Ю.Санкевич, 1999г.). Последняя работа, однако, философско-педагогический аспект семейной темы творчества В.В.Розанова далеко не исчерпывает, поскольку рассматривает «розановскую концепцию семьи и личности»

';

как результат, не останавливаясь на логике философско-педагогического поиска В.В.Розанова.

Очевидное препятствие к выяснению этой логики - публицистический характер большинства работ В.В.Розанова, где он выступает не как ученый-теоретик (философ или педагог), а как литератор, внешне не очень заботящийся о доказательности и аргументации собственных идей (С.Н.Трубецкой, В.В.Бибихин). Поэтому судить о том, какова действительная научно-теоретическая (философско-педагогическая) ценность размышлений В.В.Розанова о семье и семейном воспитание, в изобилии представленных в его публицистике, без специального анализа невозможно.

Перспективы организации такого анализа- во многом определяются традициями гуманитарного научно-исследовательского направления, сложившегося в Елецком государственном педагогическом институте (ЕГПИ), в частности, опытом изучения наследия В.В.Розанова в историко-педагогическом (Е.П.Белозерцев, А.Е.Крикунов) и литературно-краеведческом (Н.В.Борисова, А.А.Дякина, Г.П.Климова, С.В.Краснова, В.Ш.Кривонос, А.М.Стрельцов) аспектах, а также философско-методологическими разработками (Н.А.Белканов, В.И.Коротких).

С учетом изложенного была сформулирована проблема исследования: является ли семейная тема творчества В.В.Розанова отражением оригинальной философскопедагогической идеи?

Решение данной проблемы составило цель исследования.

Объектом исследования выступает философско-педагогическое наследие В.В.Розанова, а предметом - семейная тема в публицистике В.В.Розанова.

В соответствии с проблемой, целью, объектом и предметом исследования поставлены следующие задачи:

- доказать возможность трактовки публицистики В.В.Розанова как философско-педагогического источника;

обосновать закономерность присутствия в публицистике В.В.Розанова семейной темы в философско-педагогическом выражении;

- раскрыть особенности эволюции философско-педагогической идеи семьи в публицистике В.В.Розанова.

Методологической основой исследования служат: культурно-исторический подход к изучению персоналий, представленный в работах Л.С.Выготского, Ю.М.Лотмана, М.К.Мамардашвили, позволяющий, перенося акцент с хронологии на типологию исторически отдаленного объекта исследования, уверенно различать общее и особенное в творческом наследии В.В.Розанова ; положение о генетической связи философии и педагогики, которая в отечественной духовной традиции выражается своеобразным синтезом науки - религии - творчества как трех форм познания мира (в работах Е.П.Белозерцева, В.Н.Ганичева, В.Г.Распутина, Ю.И.Селиверстова) ;

трактовка семьи как объекта комплексного исследования, требующего, для адекватного описания воспитательного потенциала, интеграционных усилий специалистов самого широкого спектра человековедческих дисциплин (А.И.Антонов, И.В.Бестужев-Лада).

Основными методами исследования являются: сравнительно-исторический, ретроспективный и прогностический анализ источников, характеризующих процесс становления и развития философско-педагогических взглядов В.В.Розанова;

формальная, содержательная и конструктивно-диалогическая критика посвященной В.В.Розанову историографии; системный анализ философско-педагогической идеологии В.В.Розанова.

Источники исследования: педагогическая, литературная и религиозная публицистика В.В.Розанова, его философские работы, книги «Опавшие листья», «Уединенное», «Смертное», «Апокалипсис нашего времени», прижизненные В.В.Розанову отклики, рецензии и комментарии к его творчеству; мемуарная литература; публикации эпистолярного жанра; обобщающие жизненный путь, личностное становление и творческую проблематику В.В.Розанова работы Э.Голлербаха, В.Б.Шкловского, З.Н.Гиппиус, В.В.Зеньковского, Ю.П.Иваска, А.Д.Синявского, Е.В.Барабанова, А.В.Гулыги, В.В.Ерофеева, В.А.Фатеева, А.Н.Николюкина, В.Г.Сукача, В.К. и С.В. Пишунов, С.Н.Носова и других авторов; материалы из дневников М.М.Пришвина; труды классиков отечественной семейной педагогики Л.Н.Толстого, ПФ.Лесгафта, П.Ф.Каптерева, А.С.Макаренко; публикации по философско-педагогической и семейной проблематике.

Организация исследования. Исследование состоялось в несколько этапов.

Первый этап (1994-1997 гг.) - поисковый: знакомство с творческим наследием В.В.Розанова, возникновение замысла исследования философско-педагогической идеологии В.В.Розанова.

Второй этап (1997-1999 гг.) - теоретический: определение теоретикометодологических оснований исследования, изучение, анализ и систематизация историографии.

Третий этап (1999-2000 гг.) - обобщающий: апробация и уточнение концептуальных подходов, публикация отдельных полученных результатов, литературное оформление диссертации.

На защиту выносятся следующие положения;

* Научный подход к публицистике В.В.Розанова как объекту историкопедагогического анализа требует обязательного обращения к традициям розановедения - отдельного исследовательского направления на стыке фило софии, литературоведения, культурологии, педагогики, психологии, рели гиоведения. Это позволяет организовать условный диалог «внутри»

исследовательской традиции, служащий средством интерпретации публи цистики В.В.Розанова как научно-значимой в философско-педагогическом смысле.

* Философско-педагогическая идея семьи в творчестве В.В.Розанова в своей эволюции в основном соответствует динамике его духовных поисков от «философии понимания» к «философии жизни» и от последней к мифо логии «Уединенного» и «Опавших листьев». Специфическим, в развитии розановского взгляда на семью, является соединение социологии и метафи зики, что выразилось в первой половине 1890-х гг. в трактовке семьи как социального института, опирающегося на мистические основания. Литера турную критику и педагогическую публицистику В.В.Розанова 1891-95 гг.

можно представить как последовательное выяснение недостаточности со циально-педагогического подхода к семье, служащего фактически оправда нием подчинения семьи государственным интересам. Понимание государ ством и обществом семьи как только социального института, наряду со школой и церковью, неизбежно, согласно трактовке Розанова, ведет к тому, что семья утрачивает воспитательные функции, поскольку любовь (внутренняя, мистическая тайна семьи) подменяется общественным долгом репродукции. Выход из положения В.В.Розанов усматривает в изменении образовательной политики, должной учитывать особое место семьи в социальной структуре, ее естественное стремление к автономии.

* Во второй половине 1890-х начале 1900-х гг. социальнопедагогический подход Розанова к семье сменяется религиознофилософским поиском в области мистических оснований семьи, что приво дит в итоге к концепции «семейной метафизики». В публицистике этого пе риода семейный вопрос выступает у В.В.Розанова как синоним вопроса женского, от этого особое значение для философско-педагогической идеи семьи приобретает проблематика брака и пола. В розановских декларациях «семьи как религии», «семьи как ступеньки поднятия к Богу», социальная сторона семьи откровенно игнорируется, репродуктивная функция квали фицируется как воспитательная, мистика семьи оказывается первичной по отношению к мистике церкви.

* Философско-педагогический поиск В.В.Розанова в области семьи и семейного воспитания привел его в итоге к идее семьи как краеугольного камня мироздания, универсальной формы, где «окультуривается пол» и, тем самым, оказывается возможным первичное религиозное нравственное вос питание человека. Оригинальность этой идеи, по сравнению с характерны ми для конца Х1Хв. естественнонаучными и религиозно-философскими (в духе христианской антропологии) концепциями, обусловливается тем, что в публицистике В.В.Розанова семья рассматривалась, во-первых, как с точки зрения проблем воспитания, так и с позиций проблематики брака/пола, вовторых, как частное дело, автономная самодостаточная и саморазвиваю щаяся воспитывающая система, первичная культурно-образовательная сре да.

* Философско-педагогическая идея семьи в публицистике В.В.Розанова выступает как идеал родственных отношений, которые дер жатся мистикой тайны любви и потребностью общего созидательного тру да. Культ любви и долг труда, «организуя» семью как внутренне мистиче скую и внешне социальную форму человеческой жизнедеятельности, одновременно являются главными факторами религиозно-нравственного воспитания и социализации ребенка. Естественным союзником семьи в деле воспитания детей В.В.Розанов считал церковь, а обязательное условие тако го союза, гарантирующего в семье гармонию любви и долга, видел в необ ходимости «освящения» семьи и легализации «семейственности» в церкви.

Научная новизна и теоретическая значимость работы: показана возможность отношения к публицистике В.В.Розанова как философско-педагогическому источнику; выявлены особенности философско-педагогической идеологии В.В.Розанова в историко-культурном контексте второй половины XIX - начала XX вв.; прослежена эволюция в творчестве В.В.Розанова философско-педагогической идеи семьи в связи с тематикой его литературной и педагогической публицистики, а также впервые проведен анализ традиций розановедения для выяснения особенностей методологии изучения наследия В.В.Розанова.

Практическая значимость исследования видится в возможности использовать полученные результаты в преподавании философии и истории образования, истории философии, истории русской литературы, истории религии, истории педагогики, в организации ориентированных на изучение отечественного культурно-философского опыта курсов по выбору, в создании учебно-методических пособий краеведческого характера, а также в перспективе актуализации описанной в работе методологии научного поиска В.В.Розанова в сфере проблем семьи для выработки теоретических основ современной семейной политики.

Достоверность результатов исследования обеспечивается аргументацией и доказательностью избранной методологии, широким кругом включенных в анализ текстов самого В.В.Розанова и источников историографического характера, использованием взаимодополняющих методов исследования, адекватных его предмету и задачам..

Апробация и внедрение результатов исследования,. Замысел, теоретические основания и главные положения исследования обсуждались на заседаниях кафедры дошкольной педагогики и психологии и кафедры педагогики ЕГПИ, в работе аспирантского семинара, а также на «круглом столе» по философии и истории образования. Внедрение результатов исследования осуществлялось путем их публикации, а также использованием в лекционных курсах «История педагогики», «Философия и история образования», в курсах по выбору «Философскопедагогические идеи в русской культуре XIX - начала XX вв.», «Проблемы семейной педагогики в общественной мысли России XIX - начала XX вв.».

Структура диссертации^ Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, формулируются проблема, цель, объект, предмет и задачи исследования, определяются его методология, методы, научная новизна, теоретическое и практическое значение.

В первой главе «Теоретические основы исследования философско-педагогического содержания публицистики В.В.Розанова» анализируются особенности организации научного подхода к творческому наследию В.В.Розанова в современном розановедении, вырабатывается методология изучения философско-педагогического компонента творчества В.В.Розанова, его основные философско-педагогические идеи излагаются в историкокультурном контексте конца XIX - начала XX вв.

Во второй главе «Семья и семейное воспитание в публицистике В.В.Розанова»

исследуется вопрос генезиса семейной темы в творчестве В.В.Розанова в связи с существующей в розановедении проблемой детерминированности творчества биографией, рассматривается в хронологической последовательности развитие философско-педагогической идеи семьи в публицистике В.В.Розанова (от социально педагогических поисков начала 1890-х гг. до «метафизики семьи» конца 1890-х начала 1900-х гг.).

В заключении резюмируются наиболее существенные результаты исследования, представляются обобщающие выводы и формулируются перспективные задачи.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Творческое наследие В.В.Розанова давно стало объектом исследовательского внимания, сложилось целое направление «розановедения», в котором, однако, достаточно сложно выделить специальный философско-педагогический аспект.

Характерная черта литературы «о Розанове» - по-лидисциплинарность, поскольку само его творчество принято считать принципиально не поддающимся стандартной рубрикации. Мешают, во-первых, безусловная принадлежность В.В.Розанова к русской философской традиции, т.е. отнесение его наследия в целом к-положению на «стыке» литературы, идеологии и философии (Е.В.Барабанов, Ю.П.Иваск, В.А.Фатеев и др.), во-вторых, признаваемая буквально всеми необычайно высокая степень детерминированности содержания его произведений индивидуально-личностной характеристикой их автора, т.е. откровенный, «гипертрофированный»

(А.Д.Синявский) субъективизм. Справедливо считается, что игнорирование этих обстоятельств и попытки формального подхода к В.В.Розанову, предполагающие механическое деление его наследия между разными науками, неизбежно искажают суть розановского творчества (Г.И.Газданов, Э.Ф.Голлербах, М.М.Пришвин). Поэтому закономерно в современном розановедении, тем более решавшем в основном задачу «презентации» творчества В.В.Розанова широкой аудитории, преобладает обобщающий ракурс без рефлексии по поводу методологии исследования.

Условный диалог «внутри» исследовательской традиции розановедения (когда, прежде всего, авторы сознают преемственность собственной работы) позволяет предположить, что судить о В.В.Розанове как теоретике в тех или иных областях знания, можно лишь посредством методологически обоснованной процедуры интерпретации/дешифровки его публицисти-ки(В.В.Ерофеев, В.К. и С.В. Пишуны, В.Б.Шкловский и др.). Общепризнанного канона подобной интерпретации в розановедении не существует и вряд ли он вообще возможен (В.В.Бибихин, В.Г.Сукач), а потому решение задачи анализа философско-педагогического содержания публицистики В.В.Розанова требует выяснения критериев присутствия философско-педагогической идеологии (понимаемой как совокупность идей) в его текстах.

Для современного уровня дефиниционной определенности характерно достаточно общее представление о предмете философско-педагогического знания как относящегося к сфере культуры. Это предполагает трактовку воспитания - обучения образования как культурных феноменов, адекватное описание которых требует обязательного обращения к языку философии. Гипотически отвечающий такому пониманию подход означает актуализацию философской позиции исследователя, когда те или иные педагогические взгляды им самим идентифицируются как производные от этой позиции (О.В.Долженко). Объединение философии и педагогики в понятии философско-педагогической идеи обеспечивается общим исходным представлением о человеке как существе, способном к небиологическому изменению — развитию, но если «философия» детерминирует эту способность фундаментальным устройством мира и самого человека, а «педагогика» - эмпирией конкретных отношений взрослого и ребенка, то «философ-ско-педагогическая идея» связывает «изменение-развитие» человека прежде всего со свойствами культуры, перенося акцент с его («изменение-развитие») наглядной очевидности на потенциальность.

Квалификация творчества В.В.Розанова как философскопедагогического обычно связывается исключительно с его критикой теории и практики организации образования в «Сумерках просвещения», сборнике статей 1899г., однако, как показал анализ его творчества в историкокультурном контексте конца XIX - начала XX.вв., В.В.Розанову присуща законченная философско-педагогическая идеология, выраженная прежде всего в его литературной публицистике и отличная от характерных для того времени «позитивных» просветительских установок. В скепсисе относи тельно истинной ценности просвещения В.В.Розанова можно считать пол Л.Н.Толстого, всесторонне анализировавшего и своеобразно аккумулиро вавшего их опыт. Во многом благодаря этому, наверное, В.В.Розанову уда лось избежать как популярного «нигилизма», так и знаменитого толстов ского «культуроборчества», последовательно разрабатывая идеологию «нерепрессивной» (Б.М.Парамонов), очеловеченной культуры, приобщение к которой происходит не столько в стандартных образовательных структу рах (школа - гимназия - университет), но гораздо более через историю, ли тературу, семью и церковь, которые в розановской публицистике составля ют вполне определенные пары оппозиции: «История» - «Литература» и «Семья» - «Церковь». Координация между этими парами происходит согласно такой логике рассуждений, когда предполагается, что и «История» и «Литература» проявляют свой воспитательный потенциал только в тесном, эмоционально окрашенном, межчеловеческом общении, а наиболее адекватные формы такого общения - «Семья» и «Церковь».

Задаваясь типичным для своего времени вопросам, что же делает русского человека русским, В.В.Розанов предлагал пересмотреть устоявшиеся оценки характера связи между историей России и историей русской литературы, парадоксально утверждая, что это «литература» предопределяет «историю», а не наоборот. Характерно частое использование здесь В.В.Розановым самих понятий «педагогика» и «воспитание» в объяснении этой связи, когда главным фактором оказываются те или иные представления человека о себе самом и своей жизни, а не вульгарно понимаемые «материальные условия» этой жизни.

Из этой логики (ответственности литературы перед жизнью) происходит и философско-педагогический подход В.В.Розанова к семье. Уже на первых страницах «Семейного вопроса в России», предваряя анализ религиозно-правовых, социальноэкономических и политических аспектов семейной темы, он замечает, что «семья никогда не делалась у нас предметом философского исследования, оставаясь темой богатого художественного воспроизведения, поэтического восхищения, даже шуток» и именно отсюда выводит «муки и страдальчество» реальной семьи, когда «Татьяны милый идеал» выступает одним из «величайших ложных шагов на пути развития и строительства русской семьи» (это сказано в возражение одному из тезисов знаменитой Пушкинской речи Ф.М.Достоевского, т.е. В.В.Розанов указывает не на недостаток произведения, а на ошибку в его прочтении, истолковании). Чрезвычайно показательно, что и задача, которую можно определить как философскопедагогическую - восстановление целостной, прочной, чистой семьи; семьи как нравственной основы общества - формулируется В.В.Розановым не на основе анализа церковных законов о браке и разводе и не как резюме читательских писем (их в книге, как обычно у В.В.Розанова, изобилие), а как итог прочтения «двух величайших произведений благородной литературы русской», «Евгения Онегина» и «Анны Карениной».

Отсюда кажутся не вполне оправданными, при рассмотрении темы семьи в творчестве В.В.Розанова, те оценки и мнения, в которых соответствующая проблематика увязывается исключительно либо с личностно-биографической мотивацией В.В.Розанова (собственная семейная жизнь), либо с характерным для того времени интересом к «вопросу пола» (Н.А.Бердяев). Оба эти варианта, конечно, имеют право на существование и вполне достоверны, но, уводя в конкретику, не позволяют акцентировать внимание на философско-педагогическом ракурсе взгляда В.В.Розанова на «семейный вопрос».

Особенно отчетливо это обстоятельство выступает при попытке выяснения истоков философско-педагогической идеи семьи в публицистике В.В.Розанова. Ориентация на розановскую самооценку как аутентичное свидетельство в данном случае малопродуктивна - В.В.Розанов неоднократно указывал именно на собственную биографию как мотив и источник семейной тематики своих работ. Воспроизведение этой логики закономерно приводит к тому, что главной оказывается мотивация субъективно-психологическая, требующая для своего описания соответствующего инструментария.

В результате возникает парадоксальная ситуация: с одной стороны, именно в «семейном вопросе» В.В.Розанов имеет устойчивую репутацию последовательного теоретика («импрессионистичность», «антиномич-ность», прямые противоречия, усматриваются, как правило, в розановских взглядах на другие предметы), с другой эта редкая последовательность выводится из практически психоаналитических трактовок. Обобщением в данном случае служит давно утвердившийся в розановедении постулат о том, что поиски семейного идеала в теории есть своеобразная компенсация (или прямое отражение) реальных личных/семейных проблем В.В.Розанова (З.Н.Гиппиус, А.Белый, Е.В.Барабанов, А.Л.Налепин, С.Н.Носов и др.).

Методологически более точной представляется позиция авторов, счи тающих, что подобным образом, с помощью условно-психоаналитических аргументов, можно в принципе объяснить что угодно в творчестве В.В.Розанова, а истинный смысл сделанного им в теории семьи исказить до неузнаваемости (Г.И.Газданов, Э.Ф.Голлербах, Ю.П.Иваск, А.Д.Синявский). Особенно значимы здесь многолетние размышления о В.В.Розанове его бывшего ученика по Елецкой гимназии М.М.Пришвина, пришедшего в итоге к выводу, что розановская философия семьи имеет не столько биографические истоки, сколько теоретические, производные от общей динамики духовного поиска в русской культуре.

Правота М.М.Пришвина подтверждается анализом места и значения семейной темы в публицистике В.В.Розанова 1890-х - начала 1900-х годов, предпринятом с целью выяснения истории формирования и эволюции его философско-педагогической идеи семьи. Начало этого процесса относится к заключительной фазе «елецкого периода», т.е. 1890-91 гг., когда в биографии В.В.Розанова особым образом переплелись, вопервых, размышления над проблемой законности возможного брака с В.Д.Бутягиной, во-вторых, переписка с К.Н.Леонтьевым и Н.Н.Страховым, в-третьих, работа над исследованием о Ф.М.Достоевском и Н.В.Гоголе. Философско-педагогический ракурс вообще и в частности во взгляде на семью здесь выглядит неизбежным еще и потому, что сама литературная критика «только наполовину принадлежит к эстетике, наполовину она общественная педагогика и публицистика» (Л.С.Выготский).

Уже в «Легенде о Великом инквизиторе Ф.М.Достоевского» (1891г.) В.В.Розанов демонстрирует ход рассуждений, позволяющий, при внешнем «социологизме», увидеть в семье не только и не столько социальный институт, а нечто гораздо большее. Не последнюю роль в косвенно намеченном уклоне в сторону «метафизики семьи» сыграло, по-видимому, то, что в центре розановского анализа оказываются Карамазовы как именно семья с неподдающейся логике тайной «родовых», «кровных»

связей и здесь же впервые возникает определяющий эволюцию философскопедагогической идеи семьи у В.В.Розанова сюжет сопоставления Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого в их отношении к семейной теме. Работая на стыке философии и богословия, В.В.Розанов через исследование творчества Достоевского открывает для себя семейную проблематику как объект приложения ранее приобретенной «феноменологической хватки» (В.В.Бибихин). Ф.М.Достоевский послужил своеобразным катализатором розановского философствования, опосредованно, через вопрос детских страданий, «слезинки ребенка», предопределив поворот В.В.Розанова от «социологического» взгляда на семью к «метафизическому», вызванного необходимостью опровержения «диалектики Достоевского» (когда «восстает на Бога божеское же в человеке»).

В результате, в публицистике В.В.Розанова 1891-92 гг., формально мотивированной задачей критики позитивизма, проявляется, через оценки «семейной темы» в русской литературе, присущая его философии интуиция семьи как явления, значение которого не объяснимо только социальными функциями. Об этом свидетельствует и его педагогическая публицистика 1893-94 гг. («Сумерки просвещения» и «Афоризмы и наблюдения»), где В.В.Розанов предпринимает попытку разрешить традиционную для педагогики дилемму отношения к семье как социальной единице, предлагающую необходимость выбора между бесспорным общественным значением семьи и ее восприятия как «частного дела» (Ю.П.Азаров). Противоречивость этих двух подходов не кажется В.В.Розанову фатальной. Он, скорее, склонен здесь к определенному компромиссу, рассчитывая, в частности, на возможность признания государством «абсолютности» семьи и церкви и предполагая, что безусловный приоритет государства на практике - есть явление историческое, а значит, преходящее.

Особенность современного ему исторического периода В.В.Розанов усматривает в принципиальном «усложнении» человека как социального существа, выстраивая отсюда безупречную логическую цепочку следствий, когда, 1) оказывается «слишком спокойно и трудно» «быть отцом прочной семьи»; 2) «семья тяготит человека; дети составляют не радость уже, но бремя; и если возможно без преступления сбросить это бремя, оно сбрасывается...»; 3) общество в результате предстает «перед судом детей своих, судом правым и без сомнения, осуждающим».

«Суд детей» в данном случае не что иное, как суд истории, Божий суд и тем самым вся статья («Сумерки...») в целом оказывается подчиненной намеченной еще в «Легенде...»

логике, придерживаясь которой, социально ориентированное рациональное мышление попадает в тупик, откуда не выбраться с помощью позитивистского теоретизирования.

Страдания детей и разрушение семьи в подобной аргументации необъяснимы - вот к чему фактически приводит читателя В.В.Розанов. Отсюда по форме совершенно недвусмысленное требование: «Сохраните ребенка как можно долее в семье, поставьте его потом как можно ближе к Церкви...», выглядит не более чем паллиативом, ведь тут же уточняется, что главное преимущество семьи - в субъективности, внутренности знания «лица в человеке». Закономерно в «Афоризмах и наблюдениях» через понятие «художественного воззрения» в условный аппарат розановского исследования вводится отнюдь не собственная субъективность и произвольность в оценках/суждениях, но правила религиозно-метафизического рассмотрения проблемы, где Божественное выступает как эстетическое в силу имманентности Бога каждой частичке мира. Закономерно и ключевым понятием в «Афоризмах...» становится уже не абстрактный «культ» как предмет любви, но сама любовь, наличие или отсутствие которой не поддается рациональному объяснению в силу ее Божественной природы. А поскольку Божественное для В.В.Розанова синоним «мистического», а мистика имманентна тайне, то из этого следует, что любовь в семье не может демонстрироваться в особом внимании к ребенку, иначе она утрачивает воспитательность, перерождается из блага во вред. Ребенок не должен становиться предметом культа в семье, как это происходит в «педагогически обставленных»

семьях, культ - в самой семье, в ее тайне любви. Сама семья социальна в своих внешних проявлениях, тогда, например, когда соприкасается со школой, но внутри, «в себе», она прежде всего мистична — так, кажется, можно понять мысль В.В.Розанова.

Вот идеал правильных отношений, как его видит В.В.Розанов: на детях «лежит долг, и только; они не счастье, не красота семьи: пусть эта тайна будет понята ими гораздо позже; пока в их сознании должно быть, что они трудны семье и за это трудное должны чем-нибудь вознаградить ее. В их представлении не должно быть развращающей мысли, что они - цель, ради которой семья все несет и должна вынести;

это и не так в действительности: каждая семья живет для себя, для счастья текущего момента столько же, как и для всякого ожидаемого». Следовательно, семья и для ребенка и сама для себя - абсолютная ценность и, в качестве таковой, может быть должна обществу лишь ровно столько, сколько сама для себя сочтет нужным.

Таким образом, в середине 1890-х гг. в работах В.В.Розанова сложилась достаточно оригинальная философско-педагогическая идея семьи как социального института, имеющего мистическую сущность. Возможные теоретические основания этой идеи романтическая философия и христианская метафизика славянофилов, которую В.В.Розанов противопоставлял естественнонаучному и позитивистскому направлениям в науке и педагогике.

Развитие этой идеи происходит последовательно во «второй волне» педагогической публицистики 1897/98 гг. и в статьях 1898/99 гг., составивших в начале 1900-х сборники «Религия и культура» и «В мире неясного и нерешенного», где в решении задачи обоснования «семьи как религии», «семьи как ступеньки поднятия к Богу»

начинает активно разрабатываться в религиозном аспекте проблематика брака/пола, фактически заслоняющая семью как таковую, и последняя в более позднем творчестве (после 1906г.) фактически исчезает в качестве объекта исследования, возникают «мифологема семьи» и «мифология семьи».

Однако в этом движении В.В.Розанова от «Логоса» к «мифу» (Е.В.Барабанов, Б.П.Вышеславцев, С.Р.Федякин) следует видеть логику появления тематики пола не только результативным моментом интереса к «мистическим основаниям» семьи, но и свидетельством имманентности «полового вопроса» тогдашнему восприятию культуры как проблемы (Н.А.Бердяев, А.Ф.Лосев, Б.М.Парамонов). Фактически «пол»

у В.В.Розанова выступает символом чистого, «неокультуренного» бытия, которое нуждается в семье как «форме», в ней уже окультуриваясь и становясь различимым, доступным познанию. «Брак» здесь оказывается своеобразным опосредующим звеном между «полом» и «семьей», а чистота «брака» является синонимом чистоты чувства супругов (С.В.Пишун, Е.О.Санкевич).

Поэтому исходным для В.В.Розанова в его публицистике второй половины 1890-х гг.

оказывается именно брак как понятие, «снимающее» бы-тийственность пола в чувственном воплощении и тем самым способное быть безошибочным индикатором нравственного здоровья семьи. Семья тем самым приобретает глобальное, поистине вселенское значение как источник «чистой религиозности» и «истинная школа».

Сопоставление взглядов В.В.Розанова с построениями идейного центра тогдашней семейной педагогики - Родительским кружком (П.Ф.Лесгафт, П.Ф.Каптерев, А.Н.Острогорский), показывает, что от их «семейной дидактики» В.В.Розанов был весьма далек, поскольку не считал семью «социально обязанной» к решению воспитательных задач.

В конце 1890-х - начале 1900-х годов В.В.Розанов трактует семью уже не как «социальный институт», а как «социальный организм» (В.Г.Сукач) -поскольку никто «вне» семьи не может достоверно знать, что хорошо, а что плохо для ребенка, рассчитывать следует на «мистические задатки» семьи, благодаря которым она «перед детьми сожмется, выправится, пообчистится - неудержимым инстинктом, неудержимой потребностью, чувством самого элементарного, почти животного стыда». Отсюда главная проблема семейного воспитания связана не с педагогическим просвещением родителей (по этому поводу В.В.Розанов язвительно замечает, что «ученость» и «педагогичность»

почему-то чаще всего «обратно пропорциональны»), а с наличием или отсутствием в семье детей - объекта воспитания.

В целом эволюция философско-педагогической идеи семьи в публицистике В.В.Розанова 1890-х гг. - движение от Ф.М.Достоевского к Л Н.Толстому, от «Карамазовых» к «Крейцеровой сонате», т.е. творчество Толстого в итоге оказывается для В.В.Розанова более адекватным задаче разрешения «семейного вопроса», позволяя декларировать «семью как религию».

Общие итоги исследования:

* Современный уровень научного освоения творческого наследия В.В.Розанова характеризуется преобладанием симфоническобиографической модели описания, предполагающей обязательную детер минированность идейного поиска философа обстоятельствам его жизни, психологической спецификой и этапами личностного становления. Поэтому перспективы организации научного подхода к творчеству В.В.Розанова, как теоретически значимому, связаны с культурно-историческим подходом, предполагающем различение «языка объекта» и «языка исследования», что позволяет сосредоточить исследовательское внимание на внутренней логи ке развития розановского творчества. Последнее тем самым оказывается объектом законных аналогий и сравнений в историко-культурном контексте конца XIX - конца XX вв., появляется возможность корректной и достовер ной интерпретации интересующих исследователя текстов В.В.Розанова.

* Философско-педагогический компонент творческого наследия Роза нова обнаруживается при условии рассмотрения свойственного русской философской традиции культурно-просветительского подхода как философско-педагогического. Тем самым присущая творчеству Розанова куль турно-просветительская мотивация может трактоваться как признак нали чия в его текстах определенного философско-педагогического содержания.

Исследовать последнее, в свою очередь, возможно при определении фило софско-педагогической идеи как выполненного в философском дискурсе и получившего универсальное значение свидетельства о проективности вос питания - обучения - образования, как культурных феноменов. Поэтому философско-педагогический компонент творческого наследия В.В.Розанова не ограничивается лишь его взглядами на практику воспитания/образования конца XIX в., а включает самый широкий круг публицистических текстов.

Особенностью философско-педагогической публицистики В.В.Розанова является ее направленность на просветительство «наоборот» («просвещение просвещенных»), призванное показать не народу, но, прежде всего интеллигенции, образованным сословиям недостаточность и пагубность механически приобретаемого «позитивного знания». Философскопедагогические поиски Розанова выразились в фактической ревизии традиционных для XIX в. педагогических представлений об истории и литературе как простой совокупности воспитывающих примеров и идеалов, о семье и церкви как социальных институтах, выполняющих воспитательные функции исключительно в рамках сознательного выбора их членов. Тем самым присущее публицистике Розанова внимание к вопросам Истории, Литературы, Семьи и Церкви можно рассматривать как свидетельство имплицитного присутствия в его текстах соответствующих философско-педагогических идей. История, Литература, Семья и Церковь в публицистике Розанова выступают как культурные феномены, воспитательный потенциал которых срабатывает помимо любого знания того факта, что это человек в определенных условиях жизни продуцирует культуру, а не наоборот.

* Место и значение семейной темы в творчестве Розанова определяется не столько его биографией и психологией, сколько логикой его философского поиска. Философскопедагогическая идея семьи производна от интереса Розанова к культуре как феномену и выступает неотъемлемой частью розановской идеологии «нерепрессивной культуры». Проявление и развитие философско-педагогической идеи семьи в публицистике Розанова опосредуется его исследованием и философским осмыслением литературы как формы общественного сознания. Поэтому именно литературная критика, понимаемая как педагогическая деятельность, выступает в творчестве Розанова наиболее адекватным средством анализа проблем семьи и семейного воспитания, позволяющим непротиворечиво координировать в общих рамках рассуждения социально-философский и религиозно-метафизический подходы.

* Семейная* тема в публицистике В.В.Розанова развивается как философско-педагогическая, литературная публицистика выступает как коррек тирующая и уточняющая публицистику педагогическую, и в этом проявля ется характерное для В.В.Розанова стремление говорить о проблемах семьи на языке родной культуры и тем самым «разрешить» их, дистанцируясь как от бытового примитивизма, так и от высокопарного теоретизирования. В публицистике В.В.Розанова русская классическая литература, а прежде все го творчество Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого, выступает выражением религиозно-философского поиска семейного идеала, и в рефлексии по по воду этого поиска развивается собственно розановская философскопедагогическая идея семьи.

* Перспективы дальнейшего исследования философско-педагоги ческой идеи семьи в публицистике В.В.Розанова связаны со следующими, обозначившимися в ходе данной работы, сюжетами: особенности воспри ятия В.В.Розановым традиций народной семейной педагогики и «Домо строя»; компаративный анализ трудов по семейному воспитанию П.Ф.Лесгафта и П.Ф.Каптерева и «Сумерек просвещения» В.В.Розанова;

выяснение специфики работы В.В.Розанова «Семейный вопрос в России» как комплексного подхода к религиозной, правовой, философской, социальной, педагогической и психологической проблематики семейной темы; философскопедагогический аспект «семейной мифологии» В.В.Розанова, присущей его творчеству 1910-х гг. XX в.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Проблема «полезной грамотности» в статьях К.Д.Ушинского 1857гг. // Проблемы обучения и воспитания в высшей и средней шко ле/материалы межвузовской научно-практической конференции/. Сб. науч.

трудов ЛГПИ. -Липецк, 1995. -С. 103.

2. Г.П. Федотов об организации русской национальной школы // Мате риалы IX-ой межвузовской научно-практической конференции преподава телей, аспирантов и студентов. II. Гуманитарные науки. -Липецк, 1995.

С.59-61.

3. О новом курсе и состоянии педагогической науки («Круглый стол» в Елецком государственном педагогическом институте) // Alma mater. Вест ник высшей школы. 1998. № 11. -С.29-30.

4. К вопросам историко-педагогического исследования взглядов В.В.Розанова на семью и семейное воспитание // Молодые голоса ЕГПИ.

Сб. статей аспирантов и соискателей. -Елец, 1999. -С.37-41.

5. Образование в провинции: проблемы, подходы, решения. Круглый стол журнала «Педагогика» в Елецком госпединституте // Педагогика. 1999.

№7. -С46-48.

6. Философско-педагогические идеи в творческом наследии В.В.Розанова // Педагогическое краеведение Липецкой области. Учеб. по собие. Под ред. В.П.Кузовлева и Е.П.Белозерцева. -Елец, 1999. -С.235-243.

7. Традиции и перспективы «розановедения» // Педагогическое краеве дение Липецкой области. Учеб. пособие. Под ред. В.П.Кузовлева и Е.П.Белозерцева. -Елец, 1999. -С.243-247.

8. «Региональность» и /или «провинциальность»: к вопросу о термино логии описания культурно-образовательной среды // Alma mater. Вестник высшей школы. 1999. №11. -С.26-29.