5. В настоящее время значительный массив социально-значимой общедоступной информации содержится в открытых фондах библиотек, музеев и архивов, а также в государственных, муниципальных и иных информационных системах, созданных для обеспечения граждан и организаций необходимой информацией. Поэтому уничтожение, блокирование или модификация этой информации будет наносить большой вред информационным отношениям. Однако данная информация остается незащищенной уголовно-правовыми методами, что потенциально повышает риск нарушения прав доступа к ней иных лиц. В связи с этим предлагается внести изменения в главу 28 УК РФ, дополнив ее следующей статьей:

«Статья 272.1 Неправомерный доступ к общедоступной электронноцифровой информации 1. Неправомерный доступ к общедоступной электронно-цифровой информации, повлекший уничтожение, блокирование или модификацию данной информации, - наказывается … 2. То же деяния, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо лицом с использованием своего служебного положения, - наказывается …».

6. Распространенность информационных технологий, всеобщая доступность информационно-телекоммуникационных сетей для широкого круга пользователей делает электронно-цифровую информацию наиболее уязвимой со стороны неправомерных пользователей несовершеннолетнего возраста. В связи с этим обязательное изучение учебной дисциплины «Информатика» в рамках школьной программы в сочетании с основами правовых знаний в сфере информационных отношений дает возможность несовершеннолетним подросткам в возрасте от 14 лет в полной мере осознавать общественную опасность и противоправность своих действий в данной сфере. Поэтому предлагается внести изменения в ч. 2 ст. 20 УК РФ, снизив возраст уголовной ответственности за преступления, предусмотренные статьями 272, 273 УК РФ, с 16 лет до 14 лет.

7. Практика борьбы с компьютерными преступлениями выявляет тот факт, что применение информационно-телекоммуникационных технологий значительно облегчает совершение некоторых преступлений и их последующие сокрытие. Это позволяет сделать вывод, что при законодательном описании отдельных составов преступлений использование указанных технологий в качестве способа (средства) совершения преступления необходимо относить к обязательным признакам объективной стороны. В остальных случаях, когда использование информационно-телекоммуникационных технологий не несет значительной общественной опасности данный способ совершения преступления целесообразно учитывать при индивидуализации наказания как отягчающее наказание обстоятельство. В связи с этим предлагается:

1) внести изменения в статьи 129. 130. 137, 138, 140. 142, 158. 159, 160, 205, 207 УК РФ, дополнив их квалифицирующим признаком – «совершенное с использованием информационно-телекоммуникационных технологий»;

2) дополнить п. «к» ч. 1 статьи 63 (отягчающие обстоятельства) УК РФ новым отягчающим обстоятельством - «совершение преступления с использованием информационно-телекоммуникационных технологий».

8. Анализ следственной и судебной практики показывает существование определенных трудностей при квалификации преступлений в информационной сфере, в том числе в сфере электронно-цифровой информации, а также при разграничении смежных составов информационных преступлений. В связи с этим автором предложена методика толкования бланкетных норм и усовершенствованный алгоритм, позволяющие правильно квалифицировать и отграничивать смежные составы компьютерных и иных информационных преступлений в зависимости от режима информации. В соответствии с данной методикой при квалификации рассматриваемых преступлений необходимо, в первую очередь, использовать легальные определения терминов; затем – технические регламенты (в форме федеральных законов или указов президента), руководящие документы, международные стандарты, межгосударственные стандарты, государственные (национальные) стандарты, а при отсутствии необходимых определений в указанных правовых актах правоприменителю целесообразно использовать доктринальное толкование.

Анализ международных инцидентов в информационнотелекоммуникационной сфере и их международно-правовая оценка позволяет сделать вывод о существовании компьютерного терроризма (кибертерроризма) и разработке отдельными странами «информационного оружия», применяемого против критических структур (ядерные объекты, химические промышленные производства, гидросооружения, энергетические системы и т.п.). Поэтому для повышения эффективности защиты электронно-цифровой информации уголовно-правовыми мерами необходимо: 1) распространить действие общепризнанных принципов и норм международного права, запрещающих подготовку и ведение войны, на информационные операции (информационные войны); 2) дать международную уголовно-правовую оценку новым понятиям - «информационная агрессия», «информационное оружие», «кибертерроризм»; 3)отнести информационные операции к запрещенным средствам и методам ведения войны;

4) разработать и принять обязывающий многосторонний договор (конвенцию, соглашение), обеспечивающий международную информационную безопасность. Это позволит охватить составами ст. 353, ч. 2 ст. 354, ст. 355, 356 УК РФ преступные действия, направленные на применение информационных операций и информационного оружия в отношении критических структур государства.

10. Озабоченность мирового сообщества фактами разработки и использования информационного оружия инициировала подготовку МИД России Концепции реализации международной информационной безопасности (МИБ).

Проведенный анализ указанной концепции выявил ее определенную фрагментарность в противодействии компьютерной преступности, в том числе криминологическими и уголовно-правовыми методами. В связи с этим автором предложено научное обоснование некоторых элементов концепции МИБ в борьбе с преступлениями в сфере электронно-цифровой информации (уточнены объект защиты, цель и задачи защиты, субъекты защиты; принципы, стратегия защиты;

предложены некоторые методы и способы защиты электронно-цифровой информации).

Теоретическая и практическая значимость результатов работы состоит в том, что в ней научно обосновано и предложено комплексное решение задачи совершенствования форм и методов международного сотрудничества в целях повышения эффективности мер уголовно-правовой и криминологической защиты электронно-цифровой информации. Проведенный автором сравнительноправовой анализ, выводы и рекомендации вносят определенный вклад в развитие теории российского, зарубежного и международного уголовного права, и создают научные предпосылки для совершенствования норм, определяющих ответственность за компьютерные преступления. Авторские рекомендации могут способствовать повышению уровня законодательной техники при конструировании составов таких преступлений в российском уголовном законодательстве. Автором сформулированы конкретные предложения по совершенствованию российского и международного законодательства и практики его применения в сфере защиты электронно-цифровой информации.

Основные положения и выводы работы также используются в учебных дисциплинах «Правоведение» и «Правовое обеспечение информационной безопасности», преподаваемых в Краснодарском высшем военном училище (военном институте). Положения диссертационной работы помогут оптимизировать учебные курсы по криминологии, российскому и международному уголовному праву, информационному праву, изучаемые на юридических факультетах образовательных учреждений высшего профессионального образования.

Выводы и рекомендации диссертационной работы могут быть учтены также при подготовке постановления Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики по анализируемой категории преступлений. Рекомендации диссертационного исследования также могут быть использованы при выработке позиции России на международных переговорах и участии в международных организациях.

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения, выносимые на защиту, докладывались и обсуждались на трех межведомственных научно-практических конференциях «Проблемы комплексного обеспечения защиты информации и совершенствования образовательных технологий подготовки специалистов в области информационной безопасности», проводившихся на базе Краснодарского высшего военного училища (военного института) в 2003-2007 годах. Результаты работы были опубликованы в виде научных статей в межвузовских сборниках научных трудов и тезисов, в сборниках докладов научных конференций.

Отдельные положения и выводы диссертационного исследования также докладывались на совместных совещаниях правоохранительных органов Краснодарского края по вопросам информационной безопасности. Разработанные автором методические рекомендации и усовершенствованный алгоритм по отграничению смежных составов информационных преступлений представлены в Главное следственное управление при ГУВД и УСТМ ГУВД Краснодарского края для практического применения.

Структура работы определена целями и задачами исследования. Диссертационная работа содержит введение, три главы, включающих в себя восемь параграфов, заключение, список использованной литературы и приложения.

Во введении автор обосновывает актуальность темы исследования; отмечает степень разработанности темы; определяет цели и задачи исследования;

раскрывает объект и предмет исследования; определяет его методологическую, теоретическую и эмпирическую основы, нормативную базу; устанавливает научную новизну; формулирует основные положения, выносимые на защиту; определяет теоретическую и практическую значимость исследования; показывает апробацию его результатов.

Первая глава работы «Международная уголовно-правовая и криминологическая оценка преступлений в сфере электронно-цифровой информации» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Историко-правовой аспект криминализации преступлений в сфере электронно-цифровой информации» исследовались исторические предпосылки и основания криминализации преступлений в сфере электронно-цифровой информации. Историко-правовое исследование криминализации компьютерных преступлений показывает, что этот процесс был объективно вызван стремительным развитием компьютерных технологий и формированием информационных отношений в западных странах в 50-60-х годах XX века. Так, первое в мире зарегистрированное компьютерное преступление было совершено в 1958 году, и с дальнейшим развитием компьютерных технологий количество преступлений в данной сфере и ущерб от них стали неуклонно увеличиваться. Однако законодательство многих государств оказалось не адаптированным к регулированию этих общественных отношений. Поэтому начиная с 70-х годов ХХ века все развитые зарубежные страны стали формировать основные принципы и устанавливать основания уголовной ответственности за преступления в сфере информационных технологий. Проведенный автором анализ научной литературы и зарубежных нормативных правовых актов показывает, что в теории уголовного права и в уголовной политике государств существовало несколько подходов к решению данной проблемы: более широкое толкование традиционных уголовно-правовых норм; признание использования компьютерных технологий квалифицирующим признаком традиционных преступлений; разработка и принятие специальных уголовно-правовых норм об ответственности за компьютерные преступления.

Проведенный анализ хронологии и географии криминализации преступлений в сфере компьютерной информации показывает, что первым государством, принявшим правовые меры по установлению уголовной ответственности за совершение преступлений данного вида, было Королевство Швеции. Так уже в 1973 году в Швеции был принят закон, в соответствии с которым была установлена уголовная ответственность за неправомерное изменение, уничтожение или доступ в отношении записей на компьютерных носителях (информационное злоупотребление). Впоследствии специальные нормы о компьютерных преступлениях были приняты в США (1984 г.), в Великобритании (1984 г., 1990 г., 2000 г.), в Германии (1986 г.), Канаде (1999 г.), Франции (1992 г.), Австралии (1995 г.) и других странах.

Необходимо отметить, что в СССР формирование уголовно-правовых норм об ответственности за преступления в сфере компьютерной информации началось значительно позже, чем в развитых западных странах. Это объясняется тем, что долгое время из-за невысокого уровня компьютеризации советского общества, проблема компьютерной преступности вообще не рассматривалась.

Однако проблема уголовно-правовой защиты электронно-цифровой информации стала актуальной и для Советского Союза в период стремительного развития компьютерных технологий в конце 70-х годов XX века. Одновременно начался поиск путей уголовно -правового регулирования вопросов ответственности за совершение таких преступлений в информационной сфере. Однако разработка и принятие нормативных правовых актов, регулирующих данную сферу общественных отношений, в Российской Федерации была начата только с 1991 года.

Во втором параграфе «Криминологическая характеристика преступлений в сфере электронно-цифровой информации» исследовалась состояние, уровень, динамика, тенденции, причины и условия преступлений в сфере электронно-цифровой информации. Анализ официальной статистики по данным ГИАЦ МВД РФ позволил выявить негативную динамику преступлений в сфере электронно-цифровой информации (ст.ст. 272-274 УК РФ). Так в 1997 году было зарегистрировано 23 преступления, в 1998 г.– 67; в 1999г. – 285; в 2000г. – 800; в 2001г. – 2072; в 2002 г. – 4050; в 2003г. – 7540; в 2004г. – 8739; в 2005г. – 10214; в 2006г. – 8889; в 2007г. -7236 преступлений. Мы видим устойчивую тенденцию роста их регистрируемого количества с 1997 года до 2006 года.

Причем нарастание здесь идет значительно быстрее, чем по другим видам преступлений. Следует отметить, что подобное явление наблюдается практически во всех промышленно развитых странах.

Проведенный анализ показывает, что в 2003 году при зарегистрированных 7540 преступлений было выявлено только 988 лиц (13 %), совершивших преступления указанной категории, привлечено к уголовной ответственности 426 (5,6 %), а осуждено было только 152 (2 %). В 2004 году наблюдаются еще более худшие показатели: зарегистрировано - 8739 преступлений, выявлено лиц – 1030 (11,8 %), привлечено к уголовной ответственности 523 (6 %), осуждено В 2005 году эта тенденция повторяется: зарегистрировано - преступлений, выявлено лиц – 944 (9,2%), привлечено к уголовной ответственности – 213 (2,1 %). В 2006 году: зарегистрировано – 8889 преступлений, выявлено – 723 лица (8,1 %), привлечено к уголовной ответственности – 515 (5,8 %), осуждено – 191 (2 %). В 2007 году: зарегистрировано – 7236 преступлений, выявлено – 447 лиц (6,2 %), привлечено к уголовной ответственности – 369 (5, %), осуждено – 241 (3,3 %), Поэтому второй тенденцией, выявленной исследованием, является отставание социального контроля над преступностью в сфере электронно-цифровой информации. По мнению автора это в первую очередь связано с неадекватностью уголовного законодательства, а также других способов (организационных, технических) защиты электронно-цифровой информации.

Анализ статистики, следственной и судебной практики, экспертных оценок зарубежных специалистов выявил, что основными тенденциями качественного изменения преступлений в сфере электронно-цифровой информации являются: 1) сохранения высокого уровня латентности (по оценкам специалистов от 85% до 90% сетевых компьютерных атак даже не обнаруживается; по оценкам полиции Великобритании только 15% из подвергшихся сетевым атакам корпораций сообщили о взломах их вычислительных систем; в России заявления потерпевшей стороны послужили поводом к возбуждению лишь для 4,8% уголовных дел); 2) трансграничность компьютерных преступлений (совершаются на территории или затрагивают интересы двух и более государств); 3) усложнение способов совершения преступлений и сокрытия; 4) увеличение (до 2004 года) доли несовершеннолетних преступников; 5) повышение общественной опасности преступлений (из-за значительного увеличения социальной ценности электронно-цифровой информации в глобальном информационном обществе); 6) рост организованности и профессионализма (20% преступлений совершены в составе группы).

Большую общественную опасность компьютерная преступность представляет и в зарубежных странах. Так по подсчетам ФБР США преступления, связанные с компьютерами, ежегодно приносят ущерб примерно в размере млрд. долларов США. В Германии за период с 1997 г. по 2001 г. уровень компьютерной преступности вырос в два раза, а удельный вес в общем числе зарегистрированных преступлений в 2001 году возрос до 1,25 %. Примечательно, что из общего числа регистрируемых полицией Германии в год компьютерных преступлений преступления в сфере электронно-цифровой информации составляют в среднем 20%. Также ежегодно увеличивается число зарегистрированных Координационной группой компьютерного реагирования (CERT) компьютерных преступлений в сети Интернет. Показательно, что если в 1992 году было зафиксировано 773 случая, то в 2002 году их число увеличилось в 95 раз и достигло 73359.

В третьем параграфе «Типология личности преступника в сфере электронно-цифровой информации» исследовалась типичные свойства личности компьютерного преступника. Необходимо отметить, что совокупность лиц, совершающих преступления в сфере электронно-цифровой информации, достаточно разнородна по своему составу.

В соответствие с целями преступного посягательства необходимо выделять следующие категории преступников: лица, не преследующие определенных целей; хулиганы (вандалы); взломщики (хакеры); корыстные преступники;

террористы, шпионы (диверсанты), а также специалисты по боевому применению информационно-телекоммуникационным систем. Важно отметить, что в 2005 году в США в рамках специальной программы был создан самый крупный в мире отряд программистов-хакеров - Объединенное функциональное подразделение для ведения сетевой войны (JFCCNW)1. Основным предназначением этого подразделения является ведение бесконтактной сетевой войны (проведение кибератак) против информационной составляющей противоборствующего государства. В Китае военным ведомством также ведется подготовка персонала по боевому применению информационно-телекоммуникационным систем (ИТКС). В частности, в настоящее время в Народно-освободительной армии Китая (НОАК) уже созданы специальные резервные полки, а также спецбатальоны, укомплектованные указанными специалистами. Подготовкой персонала по боевому применению ИТКС также занимаются КНДР и Иран. Так в КНДР уже более 600 специалистов прошли специальную подготовку по ведению сетевой информационной войны.

В соответствии с возрастом, по рекомендациям первой международной конференции Интерпола, все лица, совершающие преступления в сфере компьютерной информации разделены на три возрастные группы: от 11 до 16 лет;

от 16 до 30 лет; от 30 до 45 лет. Однако в основе статистической отчетности ГИАЦ МВД РФ применяются другие возрастные показатели (14-15 лет; 16- лет; 18-24 лет; 25-29 лет; 30-49 лет). Диссертантом обосновывается необходимость унификации криминологических показателей, в том числе касающихся возрастных групп преступников.

См.: Смирнов А.И. Информационная глобализация и Россия: вызовы и возможности. М., 2005. С. 239-240; Айтакаева Т. КНР: концепции информационных операций // Зарубежное военное обозрение. 2008. № 6. С.30-31.

Анализ статистических данных, представленных МВД РФ, выявил, что среди компьютерных преступников преобладают молодые люди в возрасте от 16 до 25 лет, при этом максимум преступлений приходится на возраст 18 до лет (основной пик – 19 лет). Среди выявленных лиц, совершивших преступления в исследуемой сфере, значительно преобладают лица мужского пола (в 2002 г. - 88%; 2003 г.- 90%; 2004 г. – 93%; 2005 г. – 92%; 2006 г. – 94,4%; г. – 94,2%). Анализ социального состава выявленных лиц за 2003-2007 г.г. показывает, что рабочие составляют – 15-22%; служащие – 9 - 11%; учащиеся 16студенты – 22-27%; лица без постоянного источника доходов – 15-18%.

Работники сельского хозяйства, работники органов государственного управления и банковской системы практически отсутствуют среди лиц, выявленных в совершении преступлений в сфере электронно-цифровой информации. Анализ образовательного уровня указанных лиц выявляет, что доля лиц с высшим профессиональном образованием составляет - 16-19%; со среднем профессиональным образованием – 17-20%; со средним общим (или средним основным) – 58Анализ этих данных позволяет сделать выводы: во-первых, чем выше уровень образования и социальный статус лица, тем: оно менее подвержено вовлечению в преступную деятельность; во-вторых, знания, навыки, умения (профессионализм) позволяют ему более эффективно осуществлять сокрытие следов преступления, которые не попадают в официальные статистические отчеты. Исследование также показывает, что лица совершающие преступления в сфере электронно-цифровой информации, имеют свой узкий круг «профессионального» общения, свою сложившуюся субкультуру. Такие группы и сообщества устанавливают собственную иерархию, характеризуются специализацией, распределением ролей. В хакерском сообществе усиленно предпринимаются попытки формирования своей морали и права, провозглашающих якобы принципы справедливости, благородства и романтизма, но при этом оправдывающие определенные противоправные действия. Данные движения не признают какого-либо нормативного регулирования этой сферы общественных отношений и любого другого вмешательства государства и общества. Однако, к сожалению, мировое сообщество еще не в полной мере осознает масштабы распространения и последствия влияния этой субкультуры на формирующееся глобальное информационное общество, что негативно сказывается на эффективности криминализации соответствующих общественно-опасных деяний в сфере электронно-цифровой информации.

Вторая глава работы «Состояние и тенденции развития отечественного, зарубежного и международного уголовного законодательства в сфере защиты электронно-цифровой информации» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе второй главы «Уголовно-правовые аспекты противодействия преступлениям в сфере электронно-цифровой информации в России и зарубежных странах» были исследованы состояние и тенденции развития отечественного и зарубежного уголовного законодательства в сфере защиты электронно-цифровой информации.

Проведенный анализ правового регулирования противодействия преступлениям в сфере электронно-цифровой информации в уголовном законодательстве России и 30 иностранных государств позволяет сделать выводы о том, что:

1) достаточно большое количество государств предусмотрели в своем законодательстве уголовную ответственность за неправомерный доступ к электронноцифровой информации; 2) существуют значительные различия как в определении круга деяний в сфере электронно-цифровой информации, признаваемых преступными, так и в степени охраны материальным законом правоотношений в сфере электронно-цифровой информации; 3) понятие «компьютерное преступление» используется законодателями различных государств в двух смыслах – в «узком», когда преступное деяние направлено непосредственно против электронно-цифровой информации как предмета преступного посягательства (Россия, государства СНГ) и в «широком» смысле, когда предметом преступного посягательства являются охраняемые законом иные интересы, а электронноцифровая (компьютерная) информация, автоматизированные информационные системы являются одним из элементов объективной стороны преступления в качестве орудия или средства совершения или сокрытия преступления (Бельгия, Франция); 4) в соответствии с пониманием компьютерного преступления в «узком» или широком «смысле» законодатели применяют три способа криминализации исследуемых деяний (конструируют самостоятельные составы преступлений; признают использование компьютерных технологий квалифицирующим признаком традиционных преступлений; вводят специальные составы преступлений и признают использование компьютерных технологий квалифицирующим признаком). Родовым объектом преступления в разных странах признаются: общественная безопасность и общественный порядок (УК России, УК Республики Армения); информационная безопасность (УК Республики Беларусь, УК Республики Таджикистан); права и свободы человека (УК Германии, УК Дании, УК Латвийской Республики); имущественные отношения (УК Швейцарии). В качестве предмета преступления определяются: компьютерная информация (УК России, УК Республики Армения); компьютерные данные (УК Германии). Объективная сторона компьютерного преступления описывается:

бланкетным способом (УК России, уголовные кодексы стран СНГ); включаются в уголовное законодательство дефиниции основных терминов (УК Австралии). Субъектом преступления является: физическое и юридическое лицо (УК Франции, УК Австралии); физическое лицо, достигшее 10 – летнего возраста (уголовное законодательство Великобритании, УК Австралии), 11лет (УК Турции), 12 лет (УК Голландии), 13 лет (УК Франции), 14 лет (УК Кореи, УК Германии).

Компаративный анализ уголовного законодательства РФ и зарубежных стран позволил автору сделать выводы о том, что действующее уголовное законодательство России не отвечает современным криминологическим реалиям компьютерной преступности. Так в России на законодательном уровне принят «узкий» подход к криминализации преступлений данного вида, когда в сферу действия уголовного закона попадают деяния, направленные только против электронно-цифровой информации. В результате значительное число преступлений, средством совершения которых является компьютер или электронноцифровая информация, не получают должной уголовно-правовой оценки.

Подводя итог проведенному анализу необходимо признать, что некоторые подходы зарубежных законодателей к криминализации рассматриваемых деяний в сфере компьютерной информации позволяют более эффективно противодействовать компьютерным преступлениям. Такими подходами, в частности являются: криминализация компьютерного преступления в широком смысле, когда электронно-цифровая информация выступает предметом и средством преступного посягательства; установление возраста уголовной ответственности за компьютерные преступления с 14 лет; признание использования компьютерных технологий квалифицирующим признаком традиционных преступлений;

уменьшение степени бланкетности уголовных норм за преступления в сфере электронно-цифровой информации путем конкретизации деяний и включения в УК дефиниций основных специальных терминов. По мнению автора указанные особенности зарубежного уголовного законодательства могут быть использованы в совершенствовании УК РФ.

Во втором параграфе второй главы «Современное состояние международного сотрудничества в сфере уголовно-правовой защиты электронноцифровой информации» автором были исследованы современное состояние и эффективность международного сотрудничества в сфере защиты электронноцифровой информации уголовно-правовыми методами. По своему субъектному составу международное сотрудничество может быть межгосударственным (правительственным) и неправительственным. Наибольшую эффективность имеет межгосударственное сотрудничество. Межгосударственное сотрудничество может осуществляться на четырех уровнях: универсальном (мировом);

межрегиональном; региональном (в рамках одного континента); двустороннем (в рамках двух государств). По формам межгосударственное сотрудничество может быть: институционным (деятельность государственных органов и международных организаций) и конвенционным (разработка международных нормативных правовых актов).

В связи с этим необходимо констатировать, что в последнее время заметно активизировалась деятельность государств в поиске путей повышения этих форм сотрудничества. Большинство государств мирового сообщества уже осознало понимание того, что рост компьютерной преступности требует более согласованного подхода к выработке уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с ней. Необходимо так же отметить, что разработка большинства международных правовых актов, регулирующих различные аспекты борьбы с компьютерной преступностью, идет при непосредственном активном участии России. Однако рекомендательный характер этих документов, к сожалению, не способствует разрешению возникающих на практике коллизий между национальными уголовными законами и нормами международного уголовного права.

Проведенный анализ также показывает, что в настоящее время международная нормативная правовая база в этой сфере недостаточно разработана и недостаточна эффективна. Большинство документов, таких как резолюции ООН, рекомендации Совета Европы и принципы Организации Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР) носят рекомендательных характер и необязательны для применения всеми государствами. Попытка ратифицировать обязательный для стран-участников нормативный правовой акт, такой как Конвенция о киберпреступности ETS № 185 (Будапешт, 23.11.2001) до настоящего времени не дала желаемого положительного результата. Многие государства данную Конвенцию не ратифицировали. Российская Федерация указанную Конвенцию до настоящего времени так же не подписала. Соответствующие нормы модельного уголовного кодекса государств-участников СНГ в национальные уголовные кодексы не имплементированы. Таким образом, наше государство, по определенным объективным и субъективным причинам, не принимает участие ни в одном международном договоре, регулирующем вопросы уголовно-правовой защиты электронно-цифровой информации.

Необходимо также подчеркнуть, что евроатлантическая модель безопасности международных отношений, ориентированная только на национальные интересы западных стран, постепенно выявляет свою несостоятельность (конфликты в Югославии, Ираке, Афганистане, Косово, Абхазии, Южной Осетии).

Это объективно вынуждает Россию продвигаться на азиатском внешнеполитическом направлении. Важно отметить, что Россия уже активно начинает взаимодействовать со странами и международными организациями азиатскотихоокеанского региона (АСЕАН, Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), Организацией договора о коллективной безопасности (ОДКБ)) по вопросам: противодействия киберпреступности и кибертерроризму; борьбы с преступным и террористическим использование Интернет; демонополизации управления Интернет; защиты критической информационной инфраструктуры общества и государств; обеспечения безопасности трансграничного обмена информацией с ограниченным доступом. Однако по этим вопросам также еще не приняты общеобязательные для государств-участников нормативные правовые акты. Поэтому необходимо сделать вывод о том, что существующие состояние международного сотрудничества не позволяет мировому сообществу эффективно решать задачу противодействия компьютерным преступлениям в целях обеспечения всеобъемлющей международной информационной безопасности.

В третьем параграфе второй главы «Проблемы унификации и стандартизации терминологии уголовного законодательства в сфере защиты электронно-цифровой информации» был проведен комплексный анализ терминов, используемых при конструировании составов (диспозиций) преступлений в сфере электронно-цифровой информации, а также анализ определений данных терминов, используемых при квалификации исследуемых преступлений.

Автором выявлено, что в отечественном уголовном законе при бланкетном способе построения диспозиции правовых норм существуют значительные несоответствия в терминах, которые использует законодатель в УК РФ и определениях, содержащихся в других законодательных и иных нормативных правовых актах, а также международных нормативных актах. На практике это приводит к тому, что: 1) необоснованно терминологически ограничивается местонахождение электронно-цифровой информации как находящейся на носителях, ЭВМ, системах или сетях ЭВМ; 2) необоснованно сужается предмет преступного посягательства – только как «компьютерная» информация. Поэтому правоприменитель не может квалифицировать как преступные действия в отношении информации, находящейся в других автоматизированных информационных системах (аппараты подвижной телефонной связи, электронные контрольнокассовые машины, электронно-расчетные терминалы торговых сетей и т.д.), которые формально не попадают под определение ЭВМ. В связи с этим необходимо констатировать, что российское уголовное законодательство оказалось жестко «привязано» к конкретному уровню информационных технологий, существующих на определенный момент. Однако в настоящее время ученые работают над созданием и внедрением более производительных квантовых, нейронных и оптических систем обработки информации, основными элементами хранения информации которых по прежнему является элементарная частица – электрон. Поэтому автор предлагает определять предмет исследуемых преступлений как информацию в электронно-цифровой форме (электронно-цифровую информацию).

В диссертации проведен системный анализ действующих законодательных и иных нормативных правовых актов в сфере технического регулирования, информационных технологий и безопасности информации по их юридической силе (законы, технические регламенты, руководящие документы, международные стандарты, межгосударственные стандарты, государственные (национальные) стандарты), содержащих термины и определения, используемые при бланкетном описании диспозиций в соответствующих статьях УК РФ. С учетом этого автором обоснована новая методика толкования при квалификации преступлений в сфере электронно-цифровой информации. В соответствии с данной методикой при толковании норм УК РФ в процессе квалификации рассматриваемых преступлений необходимо, в первую очередь, использовать легальные определения терминов (неправомерный доступ, охраняемая законом информация, машинный носитель, несанкционированный, доступ, программа, уничтожение, блокирование, модификация, копирование, сеть, система), содержащиеся в специальных законах; затем – технические регламенты (в форме федеральных законов или указов президента), руководящие документы, международные стандарты, межгосударственные стандарты, государственные (национальные) стандарты, а при отсутствии необходимых определений в указанных правовых актах правоприменителю целесообразно использовать доктринальное толкование, содержащиеся в монографиях, учебниках, комментариях УК РФ и т. п. Это позволит правоприменителю избежать ошибок при квалификации преступлений при бланкетном способе описания диспозиции норм УК РФ.

Третья глава работы «Основные направления повышения эффективности международного сотрудничества в сфере защиты электронноцифровой информации (уголовно-правовой и криминологические аспекты)» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Обоснование террористического и военного аспектов проблемы обеспечения международной информационной безопасности в сфере защиты электронно-цифровой информации» автором были проанализированы угрозы применения информационно-телекоммуникационных технологий и информационного оружия террористическими организациями и отдельными государствами в военно-политических целях.

Анализ источников угроз информационной безопасности показывает, что в современных условиях происходит формирование нового вида международного терроризма - компьютерного терроризма (кибертерроризма). В качестве самостоятельного феномена данное явление фиксируется с середины 90-х гг.

XX века. Основным содержанием кибертерроризма является несанкционированный доступ в информационно-телекоммуникационные сети; взлом кодов безопасности; нарушение работы серверов; скрытый перехват и копирование информации с электронных носителей; блокирование и уничтожение информации критически важных структур (военных пунктов управления, ядерных центров, химических производств, гидросооружений, систем энергоснабжения, аэропортов и т. п.). Исследования, проведенные в конце 90-х годов XX века, показали, что компьютерные атаки террористов на коммуникационные системы могут принести такой же вред, как и военные удары. Так, разрушительный эффект от акта компьютерного терроризма в отношении телекоммуникационных сетей, сетей электроснабжения, нефтеперерабатывающих заводов и т.п. может быть сравним с применением оружия массового уничтожения. По международным оценкам ущерб от противоправной деятельности компьютерных террористов достигает 3,5 млрд. долларов в год и увеличиваются ежегодно на 35 %.

Необходимо отметить, что фиксируется универсальная тенденция на глобальном уровне к расширению масштабов компьютерного терроризма. Однако мировое сообщество до настоящего времени не приняло эффективных уголовноправовых мер противодействия компьютерному терроризму.

Анализ источников угроз информационной безопасности также показывает, что в настоящее время в связи со стремительным распространением информационно-телекоммуникационных технологий происходят также глубокие качественные изменения в концепциях и взглядах зарубежных государств на способы и методы применения вооружения и военной техники. Так с начала 90х годов XX века в США разработана и официально принята система руководящих документов (стратегии, доктрины, единые уставы), определяющих возможность, подготовку и проведение информационной войны и информационных операций. В указанных концептуальных документах применяются новые военно-политические термины: «сетевая война», «информационная операция», «сетевая компьютерная атака», «оружие массового воздействия».

По оценкам военных специалистов ущерб от применения информационного оружия (сетевых компьютерных атак) также может быть сопоставим с оружием массового уничтожения в случае применения его против информационного сегмента критических структур (ядерные объекты, химические промышленные производства, гидросооружения, энергетические системы и т.п.), а также против индивидуального и массового сознания. Необходимо подчеркнуть, что в современном международном праве отсутствуют нормы запрещающие или регламентирующие проведение информационных операций и компьютерных атак. Осознавая эти угрозы и их последствия Российская Федерация с 90-х годов XX века постоянно проводит работу в ООН по консолидации усилий мирового сообщества в целях обеспечения всеобъемлющей международной информационной безопасности (МИБ). Поэтому начиная с 1998 года по инициативе России Генеральная Ассамблея ООН ежегодно принимает резолюцию «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникации в контексте международной безопасности». Однако деструктивная позиция некоторых государств (США и др.) по этим вопросам не позволяет такие виды информационного воздействия, как сетевые компьютерные атаки, ввести в содержание понятий «агрессия», «применение силы или угроза силой», а их применение государством в войне или в вооруженном конфликте, которые причинили обширный, серьезный ущерб природной среде или населению, к запрещенным средствам и методам войны.

В итоге автор приходит к выводу, что решить глобальную проблему противодействия угрозам международного компьютерного терроризма и развязывания широкомасштабной сетевой компьютерной войны усилиями одного или нескольких государств невозможно. Для этого нужны согласованные действия всех стран мирового сообщества, которые могут быть реализованы через различные формы и способы международного сотрудничества.

Во втором параграфе третьей главы «Развитие основных элементов концепции международной информационной безопасности в борьбе с преступлениями в сфере электронно-цифровой информации» автором было предложено комплексное решение задачи совершенствования форм международного сотрудничества в целях повышения эффективности уголовных и криминологических мер защиты электронно-цифровой информации.

Факты разработки и использования информационного оружия инициировала подготовку МИД России Концепции реализации международной информационной безопасности (МИБ). Проведенный анализ отечественного, зарубежного и международного опыта противодействия компьютерным преступлениям выявляет фрагментарность и непоследовательность мер уголовноправовой защиты электронно-цифровой информации и международного сотрудничества в этой области. В связи с этим в диссертации получили развитие основные элементы концепции международной информационной безопасности в борьбе с компьютерными преступлениями (определены объект защиты, угрозы объекту, цель и задачи защиты, субъекты защиты; обоснованы принципы уголовно-правовой защиты, стратегия защиты; предложены методы защиты).

Целью МИБ является комплексное обеспечение защищенности, в том числе и уголовно-правовое, электронно-цифровой информации от деструктивного воздействия, а также исключение возможности ее использования в противоправных целях против интересов государств и мирового сообщества в информационной сфере. Важнейшей задачей обеспечения МИБ в исследуемой сфере является повышение эффективности международного сотрудничества в борьбе с компьютерными преступлениями на основе сближение уголовного законодательства различных государств.

Стратегии обеспечения МИБ должна идти по двум направлениям: нормативно-правовое обеспечение развития информационных технологий и непосредственное уголовно-правовое регулирование деятельности по противодействию преступлениям в сфере электронно-цифровой информации. Понятия и термины, а также правовые нормы, в которых они используются, должны быть законодательно легализованы или стандартизованы на национальном уровне, а так же унифицированы на международном уровне. Уголовное законодательство должно быть «технологически» и «технически» нейтральным, то есть оно не должно зависеть от уровня развития информационных технологий и технологических изменений в средствах и способах, применяемых преступниками для достижения противоправных целей. Принятие новых законодательных актов, направленных на борьбу с преступлениями в сфере компьютерной информации, не должны порождать препятствия свободному развитию информационных технологий. В национальном и международном уголовном праве в области противодействия преступлениям в сфере электронно-цифровой информации необходимо выделять три компонента: общекриминальный, террористический, военно-политический.

К общим принципам деятельности по обеспечению МИБ следует отнести как общеправовые принципы (законности, справедливости, гуманизма), так и иные принципы деятельности (эффективности, объективности и др.). К числу специальных принципов деятельности по обеспечению МИБ необходимо отнести принципы комплексного подхода, системности, глобальности, терминологического единства и др. В частности, принцип терминологического единства предполагает применение законодателями различных государств единых критериев оценки деяний в качестве уголовно наказуемых, в том числе определение универсальной международной дефиниции компьютерного преступления, которую можно было применять в уголовном законодательстве большинства государств, а также использование идентичных специальных технических терминов и определений, используемых при разработке и эксплуатации автоматизированных систем обработки электронно-цифровой информации.

Диссертант приходит к выводу, что необходимо развивать процессы систематизации (кодификация и инкорпорация) и интернационализации (унификация и гармонизация) уголовного законодательства и технического регулирования на национальном и международном уровне. В этой связи особую актуальность приобретает принятия так называемых международных модельных норм, которые будут являться унифицирующими по отношению к национальным нормам. В научной литературе это явление получило название «жесткого права», которое характеризуется закреплением в международных договорах общеобязательных предписаний.

Подводя итог необходимо констатировать, что государства в одиночку решить проблему обеспечения МИБ и защиты информационных отношений от преступных посягательств не в состоянии. Поэтому в настоящий период и на ближайшую перспективу альтернативы комплексному международному сотрудничеству в этой области не существует.

В заключении подводятся итоги проведенного диссертационного исследования, формулируются основные выводы и предложения.

Основные предложения диссертации нашли свое отражение в следующих публикациях автора:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, указанных в перечне ВАК:

1. Объект преступления в сфере электронно-цифровой (компьютерной) информации и вопросы квалификации (российский и зарубежный опыт) // Общество и право. - 2008. -№ 2.- 0,43 п.л.

Иные публикации:

2. Уголовно-правовая защита компьютерной информации // Межвузовский сборник научных трудов № 5 (том 1). Краснодар: Краснодарский военный институт. 2004. 0,2 п.л.

3. Международное сотрудничество при противодействии преступлениям в сфере компьютерной информации. // Ученые записки. Юбилейный выпуск (том II) // Северо-Кавказский филиал Российской академия правосудия, Краснодар. 2006. 0,75 п.л.

4. Международное сотрудничество стран СНГ в области уголовноправовой защиты компьютерной информации // Проблемы комплексного обеспечения защиты информации и совершенствования образовательных технологий подготовки специалистов в области информационной безопасности. Сборник трудов (том 1). Материалы V межведомственной научно-технической конференции (2005 год) // КВВУ(ВИ), Краснодар, 2005. 0,62 п. л.

5. Основные способы совершения преступлений в сфере компьютерной информации // Межвузовский сборник научных трудов (выпуск 10), часть 1 // Краснодар: КВВАУЛ. 2005. 0,87 п. л.

6. Характерные особенности преступлений в сфере компьютерной информации // Межвузовский сборник научных трудов № 6 (том 1) // Краснодар:

КВВУ (ВИ). 2006. 0,46 п. л.

УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ

АСПЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

В СФЕРЕ ЗАЩИТЫ ЭЛЕКТРОННО-ЦИФРОВОЙ

ИНФОРМАЦИИ

Отпечатано в типографии Кубанского государственного аграрного университета: 350004, г. Краснодар, ул. Калинина,