2. Дополнение понятийного каркаса теории модернизации посредством введения понятий «социокультурный потенциал модернизации», «социокультурная база модернизации».

3. Опыт использования классификационного подхода в изучении понятийного аппарата теории модернизации, результатом которого стала разработанная диссертантом классификационная схема модернизации, систематизирующая сущностные стороны этого процесса (виды, типы, формы, характер, содержание, направленность и т.д.) де-факто разрабатываемые или только номинированные в современной социологической литературе (всего 38 оснований деления), а также система теоретических, понятийных и эмпирических индикаторов социокультурной модернизации, дифференцированных постмодернизационных культур.

II. Результаты прикладной направленности (эмпирические):

4. Образы современной казахстанской модернизации, как реальной, имеющей место в действительности, так и идеальной, желаемой – заметно разнятся как между собой, иллюстрируя классический разрыв «идеальное-реальное», так и между группами, демонстрируя имеющиеся между ними рассогласования, разрывы и напряжения.

5 Вывод о факторах – катализаторах и ингибиторах модернизации, свидетельствующий, что модернизация в Казахстане, по оценкам экспертов, стоит на 3-х китах: экономике (богатые природные ресурсы, участие иностранных инвестиций, развитие рыночных отношений), информации и коммуникации, а также политике, которые и вытягивают общество из трясины «вечно вчерашнего». Однако, в характере самой модернизации ярко просматриваются черты «вчерашнего дня»: (1) крен в сторону сырьевых, добывающих производств в ущерб развитию высокотехнологичных отраслей экономики; (2) отсутствие опоры на человеческий фактор – недостаток полноценных социальных агентов (акторов, субъектов) модернизационного процесса; (3) слабое содействие модернизационным процессам правовых институтов, осуществляющих к тому же свою деятельность в условиях деформированного правосознания населения (45% экспертов полагает, что «в обществе действует лишь один закон – сила денег»). Иными словами модернизация в Казахстане осуществляется «сверху» в формате и границах стереотипов середины ХХ века.

6. Утверждение о несбалансированности модернизационных процессов: модернизация казахстанского общества далека от завершения и осуществляется по разным направлениям – экономическому, политическому, правовому, социальному – неравномерно. Разрывы, несогласованность модернизационных процессов в разных сферах общественной жизни, зафиксированные в ходе экспертного опроса (в частности, отставание политической составляющей модернизации от других ее составляющих, «провалы» в системе правовых индикаторов модернизации), указывают на то, что модернизация осуществляется в режиме институциональных несоответствий, тупиков и диссонансов, провоцирующих перманентную системную нестабильность общества.

7. Оценка готовности казахстанского народа и элит к модернизационным процессам фиксирует наличие разрыва, конфликта, противостояния между элитами и народом, причем каждый из этих контрагентов попеременно оказывается то виновником сбоя модернизации, то ее потенциальным творцом, созидающим началом.

(Примечательно, что основные претензии экспертов адресованы элитам, блокирующим модернизационный потенциал общества, вместо того, чтобы его раскрывать, созидать и стимулировать).

8. Представительность в обществе различных по степени «включенности в современность» социально-психологических типов людей выглядит, по мнению экспертов, следующим образом: 33% составляют модернисты-рационалисты, т.е. те, кто обладает даром успешно действовать в непредсказуемых и сложных ситуациях, готовы взять на себя значительный риск и начать новое дело, способны сопоставлять затраты и результаты, обладают навыками калькуляции и пр., 39% являются комбинаторами, т.е. сочетают в своём сознании и поведении как рациональные, так и традиционные начала и, наконец, 28% номинируются как традиционалисты (консерваторы), т.е.

находятся под непосредственным мощным влиянием культурных, социально-экономических особенностей своей страны, во всем придерживаясь глубоко укоренившейся традиции. Данная экспертная оценка свидетельствует о существовании определенной социальной базы для «прорыва в будущее».

9. Совокупность экспертов, согласно данным кластерного анализа, де-факто объединяет три социальных типа, различающихся установками, ценностями, ориентациями, мировоззрениями, а отсюда и разной концептуализацией реальности (разными её образами и интерпретативными картинами), которая и легла в основу дифференциации их оценок модернизации. Два этих типа разноориентированы в социокультурном пространстве: один – пророссийски настроенный критик, другой – западно-ориентированный оптимист; третий же не имеет четких предпочтений.

III. Результаты методического характера:

10. Социологическая методика изучения социокультурных аспектов модернизации казахстанского общества, включающая: а) специализированную анкету эксперта, ориентированную на опрос высокообразованного населения (элиты и субэлиты общества) и пригодную для использования на всем пространстве СНГ, б) адаптированную к анкете эксперта и апробированную диссертантом специфическую методику обобщенной классификации, автором которой является В.С. Костин.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что расширен понятийный аппарат теории модернизации через введение понятий «социокультурный потенциал модернизации», «социокультурная база модернизации», предложена классификационная схема, систематизирующая различные аспекты модернизации (виды, типы, формы, характер, содержание, направленность и т.д.), разрабатываемые в современной социологической литературе, а также система теоретических, понятийных и эмпирических индикаторов социокультурной модернизации, дифференцированных относительно традиционных, модернизационных и постмодернизационных культур, что дало возможность обогатить сложившееся в социальных науках теоретическое представление о социокультурной модернизации.

Содержательные результаты и выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, полезны для управленческих элит стран СНГ, формирующих долгосрочные модернизационные стратегии.

Кроме того, полученная информация позволит глубже ознакомить российских политиков с представлениями казахстанской субэлиты о ходе модернизации в Казахстане, с позициями субэлитарных групп, актуальных проблемах, декларируемых и реальных ориентирах и достижениях Казахстана в модернизационном пространстве, что поможет выстраиванию между странами конструктивного позитивного партнерского диалога.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в процессе преподавания учебных курсов, в которых обсуждается проблематика модернизации общества, например, таких как социология изменений, социология культуры, социология развития, а представленный в работе социологический инструментарий – в других социологических исследованиях по данной проблеме.

Апробация работы. Положения и выводы диссертационной работы были представлены на: международной конференции «Экономика и бизнес: позиция молодых ученых» (Барнаул, 2004);

научно-практических конференциях молодых ученых (Новосибирск, 2004, 2005, 2008); международной научной конференции «Модернизация образования в условиях глобализации» (Тюмень, 2005), VI Всероссийской научной конференции с международным участием «Культура и интеллигенция России от ХХ века к ХХI веку.

Интеллектуальные диалоги меняющихся регионов. Россия – Сибирь – Казахстан» (Омск, 2006); международной научной конференции «XX век: история переноса столиц» (Астана, 2008), зимней сессии Научнообразовательного форума по международным отношениям (Воронеж, 2006), III Всероссийском социологическом конгрессе «Социология и общество: пути взаимодействия» (Москва, 2008). Диссертационная работа осуществляется в рамках программы 8.3.1. «Исследование социальной динамики: теоретические концепции и их верификация»

(план НИР ИЭОПП СО РАН).

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав и заключения, списка использованной литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В ГЛАВЕ 1 «ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ

ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ МОДЕРНИЗАЦИОННЫХ

Эйзенштадт и др.), основное содержание которого составляет разработка пестрых, разноречивых, порой антагонистических идей, представлений и гипотез о природе, сущности, направленности, историческом «предназначении», социальных механизмах и последствиях модернизационных процессов для мирового сообщества;

третий этап – неомодернизации (Э. Тирикян, П. Штомпка, Р. Робертсон, У. Бек, В. Цапф, А. Турен, С. Хантингтон и др.), развивающий взгляд на модернизацию как исторически ограниченный процесс, узаконивающий институты и ценности современности: демократию, рынок, образование, разумное администрирование, трудовую этику и т.д.;

теория неомодернизации в отличие предыдущих этапов освободилась от всех наслоений эволюционизма и теории развития (однолинейность, развитие понятия «прогресс» и т.д.); она уже не настаивает ни на какойлибо единственной, конечной цели, ни на необратимом характере исторических изменений.

Исходя из логики диссертационного исследования проведена систематизация и структурирование научных представлений современных теорий модернизации с точки зрения присутствия в них социокультурного фактора. Показано, что, если на начальном этапе становления теорий модернизации доминировало представление о вторичности социокультурного фактора в общей системе факторов, ответственных за социально-экономическое развитие и изменения, то со второй половины ХХ века акцент в теориях модернизации все больше смещается в сторону социокультурных факторов, которые рассматриваются либо в качестве главных, доминирующих, либо наравне с экономическими и политическими (Р. Инглхарт, Ф. Фукуяма и др.).

В главе также отражены взгляды российских и казахстанских ученых на проблемы, связанные с модернизацией общества, в том числе с социокультурными ее особенностями. Российские исследователи (М.К. Горшков, Н.Е. Тихонова и др.) полагают, что социокультурная модернизация является предпосылкой для эффективной реализации модернизационных проектов.

Базовое понятие социокультурной модернизации раскрывается и детализируется в работе с помощью производных понятий, в частности, таких, как «потенциал модернизации (модернизационный потенциал)», «социокультурный потенциал модернизации», «социокультурная база модернизации».

В ГЛАВЕ 2 «ОПЫТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

КЛАССИФИКАЦИОННОГО ПОДХОДА В ИЗУЧЕНИИ

ПОНЯТИЙНОГО АППАРАТА ТЕОРИИ МОДЕРНИЗАЦИИ»

В свою очередь, вопрос о теоретических, понятийных и эмпирических индикаторах социокультурной модернизации также не является до конца изученным и оставляет значительное пространство для разного рода систематизаций, конкретизаций, детализаций и интерпретаций. Теоретические индикаторы, описывающие социокультурную модернизацию – это, на взгляд диссертанта, абстрактные общенаучные категории, лежащие в основе того класса социологических теорий и концептуальных представлений, в центре внимания которых находятся социокультурные аспекты модернизации.

Основные теоретические, эмпирические и понятийные индикаторы социокультурной модернизации представлены в диссертации в контексте триады: традиционное-модерное-постмодерное.

ГЛАВА 3 «МОДЕРНИЗАЦИЯ КАЗАХСТАНСКОГО ОБЩЕСТВА

ПО ОЦЕНКАМ ЭКСПЕРТОВ: ПРОТИВОСТОЯНИЕ ВЗГЛЯДОВ,

Казахстан уверенно вступил в силовое поле модернизационных процессов еще во второй половине ХХ века, находясь в составе СССР.

За исторически короткий отрезок времени тогда были преодолены начальные стадии модернизации – заложен фундамент добывающей и легкой промышленности, осуществлены крупные преобразования в социокультурном пространстве, перекинувшие мост из поля господства вечной «традиционности» в будущее. Начало 90-х годов ХХ века ознаменовалось утратой ряда позиций, завоеванных на шкале модернизации: промышленным спадом, падением профессиональнообразовательного уровня населения, в том числе и из-за массового оттока из страны высококвалифицированных русскоязычных специалистов, безработицей, снижением уровня жизни, утратой социальных гарантий, правовой и социальной незащищенностью многих групп населения, в первую очередь, сельского населения, малообеспеченных и пр.

Во второй половине 90-х гг. ситуация постепенно начала изменяться к лучшему. Благодаря экономическим реформам модернизационного толка уже в 1998 г. было приватизировано около 90% промышленных предприятий, причем во многих случаях с участием иностранного капитала. В 2001-2002 гг. в республике – первой из стран СНГ – проведена реформа банковской системы, железнодорожного транспорта, электроэнергетики, ЖКХ 3. Согласно данным Агентства Республики Казахстан по статистике, в результате подъёма экономики ВВП на душу населения достиг в 2005 г. величины 3703 долл. на душу населения (для сравнения: этот показатель в году составлял 1052,4 долл. на душу населения). В том же году 73,1% занятого населения Казахстана работало на предприятиях частной формы собственности и только 24,5% – государственной (2,4% были заняты на предприятиях, находящихся в собственности других государств, их юридических лиц и граждан) 4. А доля самозанятых (т. е.

лиц самостоятельно обеспечивающих себя работой) составила 36,1% занятого населения, т.е. существенно выросла (почти на 20 п.п.) по сравнению, например, с 1995 г., когда эта доля равнялась 17,2% 5.

Приведенные данные свидетельствуют об относительно высокой предпринимательской активности граждан, хотя и носящей подчас, Кузьмина Е. Возможности региональной интеграции в Центральной Азии // Мир перемен. 2007. № 2. С. 156.

Статистический ежегодник Казахстана. Статистический сборник. Под ред.

Султанова Т.Б. Алматы: Агентство Республики Казахстан по статистике, 2006. С. 36.

Статистический ежегодник Казахстана. Статистический сборник. Под ред.

Султанова Т.Б. Алматы: Агентство Республики Казахстан по статистике, 2006. С. 35; Труд и занятость населения в Казахстане. Статистический сборник. Под ред. А.А. Смаилова.

Алматы, 2003. С. 10.

видимо, «вынужденный» характер. Так, можно предположить, что женщины, спасаясь от безработицы (их удельный вес среди безработных составлял 58%, а среди работников по найму только 46% по данным за 2003г.), более энергично устремляются, не видя перед собой иных перспектив, в сектор самозанятости, где их присутствие более заметно, по сравнению с мужчинами (52% против 48%) 6. Можно, однако, выдвинуть и альтернативную – сомнительную, на взгляд диссертанта – гипотезу, предположив, что женщины Казахстана более склонны к свободе, риску, предпринимательству и инновациям, чем мужчины, которые тяготеют к работе «по найму».

В целом, приведенные выше данные свидетельствует о позитивных сдвигах в сфере экономики, обеспечиваемые либерализацией экономических институтов. И всё же индекс экономической свободы (ЭС), ежегодно рассчитываемый организацией The Heritage Foundation, фиксирует все еще недостаточно высокие позиции Казахстана в общемировом рейтинге, хотя и на фоне обнадеживающих трендов: г. – 130-е место среди 155 стран, 2007 г. – 76-е среди 157 стран 7.

Определенные успехи модернизационного плана достигнуты и в политической сфере. Новая конституционная реформа, проведенная в 2007г., предусматривает трансформацию политической системы из президентской в президентско-парламентскую, что означает переход к более демократичной и институционально устойчивой форме, суть которого состоит в смещении властного центра от исполнительной к законодательной ветви. На данный момент в стране осуществляют свою деятельность 10 партий: народно-демократическая партия «Нур Отан», демократическая партия «Ак Жол», коммунистическая Народная партия Казахстана, партия патриотов Казахстана, казахстанская социалдемократическая партия «Ауыл» и др.

А сейчас обратимся к данным социологического опроса. Весьма важной характеристикой состояния общественного сознания субэлитарных групп является диагностика казахстанского общества по критерию «уровень модерности». В вопросе о позиционировании современного казахстанского общества в континууме «современное – традиционное» четко обозначилась полярность взглядов экспертов.

Один полюс объединил «оптимистов», т.е. позитивно настроенную четверть всех ответивших (26,2%), определивших состояние казахстанского общества как «современное, модерное». Второй полюс Женщины и мужчины Казахстана. Гендерная статистика. Алматы: Агентство Республики Казахстан по статистике, 2004. С.70.

Index of Economic Freedom. [Обращение к документу: 12 декабря 2007] Доступ через:.

образовали «пессимисты» – малая часть экспертов (2%), без оговорок назвавшие это общество «традиционным». Налицо мощный крен в пользу «оптимистов». Модальной (преобладающей) же явилась осторожная точка зрения тех, кто определил казахстанское общество как «скорее современное, чем традиционное» (54%), что близко по смыслу тезе – «переходное, на завершающем этапе». В свою очередь каждый восьмой (12%), утверждая, что казахстанское общество является сегодня «скорее традиционным, чем современным», по сути дела позиционировал его в качестве «переходного, на начальном этапе».

Экспертам также предстояло оценить уровень модернизации конкретных сфер общественной жизни на основе 4 типов индикаторов модернизации – экономического, политического, правового, социального – каждый из которых был операционализирован посредством соответствующих понятийных индикаторов (экономический вектор объединил 7, политический – 3, правовой, в нашем случае в значительной мере тяготеющий к политическому – 6 и, наконец, социальный – 4 понятийных индикатора. На базе этих понятийных индикаторов экспертам и предстояло оценить в баллах (от 1 – низший балл до 5 – высший балл) современный уровень модернизационных преобразований в Казахстане (табл. 1.).

Какие главные черты в оценках индикаторов модернизации обращают на себя внимание? Во-первых, налицо низкая средняя «интегральная» отметка всех 20 индикаторов, она составила лишь немногим более 3 баллов (3,2). Не удивительно поэтому, что «тройка»

стала самой «востребованной» оценкой у наших экспертов (для индикаторов из 20).

Во-вторых, практически во всех индикаторах, за исключением 2-х, прискорбно мала оказалась доля экспертов, поставивших самую высшую оценку – «5» баллов. Особенно пессимистичная картина сложилась в этом отношении с «высокой правовой культурой населения» (лишь 2% экспертов поставили высший балл), «развитой правовой системой, провозглашающей и гарантирующей обеспечение интересов граждан» (3%), «участием рабочих в управлении предприятием» (4%) и т.д. В-третьих, озадачивает высокая проблемность политического поля как такового.

Анализ факторов, препятствующих модернизации казахстанского общества в представлении экспертов, привел к следующему выводу:

высветились две главные беды модернизации в современном Казахстане – коррумпированность работников государственного аппарата и нецелесообразное использование национального богатства, в том числе природных ресурсов. Можно предположить, что они тесно связаны между собой: институт коррупции обслуживает экономические интересы и нужды групп влияния, рвущихся к овладению и распоряжению национальным богатством государства, нецелесообразное же использование национального богатства отчасти состоит в том, чтобы содержать институт коррупции.

Таблица 1.Индикаторы модернизации Казахстана и их оценки по 5-ти бальной шкале I. Экономические:

1.Многоукладность экономики (наличие разных форм 3, собственности) 2.Существование (наличие) института частной собственности 3, 3.Неприкосновенность частной собственности 3, 4.Свобода для частной инициативы и предпринимательства 3, 6.Свободная конкуренция на рынке товаров и услуг 3, 7.Экономическая самостоятельность регионов страны 3, II. Политические:

2.Возможность открыто высказывать свои политические 2, взгляды 3.Наличие оппозиции, которая бы контролировала власть 2, III. Правовые:

1. Развитая правовая система, провозглашающая и 2, гарантирующая обеспечение интересов граждан 5.Свобода передвижения по стране и за её пределы (выезд за 4, рубеж) IV.Социальные и социокультурные:

1.Открытая стратификационная система (свобода перемещения 3, по иерархической социальной лестнице) 2. Равенство жизненных шансов для всех граждан 3, 3. Участие рабочих в управлении предприятием 2, 4. Толерантность к людям иной национальной культуры 4, ИТОГО по всем индикаторам По данным Всемирного банка, который проводит исследования коррупции в странах с переходной экономикой (бывшие социалистические страны и Турция), уровень коррупции является наиболее высоким в тех из них, где политика менее действенна, а органы власти менее эффективны. Причем коррупционные схемы являются более сложными в тех странах, где переходный период всё еще находится на относительно ранней стадии 8. По данным международной организации «Transparency International», ежегодно публикующей индекс коррупции по 150 странам мира (индекс рассчитывается на базе оценок распространенности коррупции среди государственных служащих и политиков), в Казахстане за 1999-2007 гг.

индекс колебался в пределах 2,1-3 балла (оценка осуществляется по 10бальной шкале, где «10» означает – коррупция практически отсутствует и «0» – уровень коррупции очень высокий) 9.

В числе факторов, стимулирующих модернизационный процесс в Казахстане, лидером выступил экономический блок: богатые природные ресурсы и участие в экономике страны иностранных инвестиций упоминались каждым вторым экспертом.

Важной цивилизационной осью дифференциации моделей модернизации является оппозиция Запад-Восток. Определение модернизационно-цивилизационной идентичности казахстанского общества в рамках данной оппозиции представляется весьма важным с точки зрения выбора наиболее приемлемых для него моделей модернизации (табл. 2).

Расхождение желаемого и действительного свидетельствуют об определенном градусе общественного напряжения, в основе которого лежит неудовлетворенность отдельных групп населения курсом реформирования, продуцирующим угрозу экспансии моделей модернизации западного образца. Выразителями этих взглядов в нашем обследовании и выступили эксперты – представители субэлиты современного казахстанского общества. Они, наряду с элитами, Андерсон Дж. Х., Грэй Ш. В. Доклад Всемирного банка «Борьба с коррупцией в переходный период 3. Кто добивается успехов… и почему?». Всемирный банк: 2006.

[online]. [Обращение к документу 26 декабря 2007]. Доступ через:.

. [Обращение к документу 25 марта 2008].

являются генераторами, проводниками и трансляторами цивилизационно-модернизационных напряжений данного типа.

Оценка экспертами готовности казахстанского народа к модернизационным процессам показала, что половина экспертов (52%) критически настроена по отношению к управленческой элите и утверждает, что «народ готов к модернизации, но проводимая в стране элитами политика не дает казахстанскому народу возможности реализовать свой потенциал», около трети экспертов (31%) с оптимизмом полагает, что «народ готов к модернизации и вместе с политической элитой участвует в этом процессе» и, наконец, 17% экспертов винит не элиты, а народ, полагая, что «народ не готов к модернизации, хотя проводимая элитами политика создает все условия для участия его в процессах модернизации».

Таблица 2. Предпочитаемая и реальная (реализуемая на практике) модели модернизации в современном казахстанском обществе, % к числу ответивших образца образца (постсоциалистическое пространство) нескольких моделей Отдельно стоит остановиться на результатах кластерного анализа, на основании которого выделены три типа экспертов – представителей концептуализирующих окружающую их реальность, те социальные процессы, которые имеют место в современном Казахстане (рис.).

Условно первый кластер экспертов можно охарактеризовать как пророссийски настроенные критики (в этот кластер вошли 62 эксперта, из них 87% русские). Они ориентированы на российскую культуру, на усиление связей с Россией, а их критические оценки основываются на сравнении казахстанской и российской реальностей. В данный кластер вошли эксперты, работающие преимущественно в должности начальников/заведующих отделами в бизнес-структурах, промышленных и торговых предприятиях и, как правило, не имеющих отношения к сфере науки. Представители этого кластера предпочитают дать российское образование для своих детей и внуков.

Рис. Типы экспертов, выделенные в ходе кластерного анализа Второй кластер получил название западно-ориентированные оптимисты (кластер составляет 171 эксперт: казахи – 71%, русские – 18%). В целом, второй кластер занимает противоположную по отношению к первому позицию по большинству вопросов: тяготеет к западной культуре, положительно относится к тому, чтобы их дети обучались (или жили) на Западе, приветствует сдвиги, происходящие в стране, характеризуется отсутствием критического восприятия того, что происходит в стране, воспринимает всё «на ура!». Отметим, что заметную часть данного кластера составляют «чиновники центральных государственных органов».

Третий кластер, в отличие от первых двух, не характеризуется конкретно сформированной структурой, он размыт, аморфен и расплывчат. Относительно причины неопределенности оценок и суждений представителей данного кластера можно высказать следующее предположение: видимо, они еще не определились со своей позицией, а потому и не консолидируются ни с представителями первого, ни с представителями второго кластеров. Не исключено также, что ядро их жизненных интересов и пристрастий находится совсем в другой области, нежели круг обсуждаемых в анкете вопросов – отсюда и индифферентность позиций. Кластер включает заметную часть научных сотрудников, по национальному признаку – это казахи. В этот кластер вошли 27 экспертов.

Кроме того, в данной главе представлен анализ и других социокультурных особенностей казахстанского общества, людей, его населяющих. Особое внимание уделяется тем национальным свойствам характера, склонностям, интересам, ценностям, установкам, которые оказывают либо стимулирующее, либо сдерживающее воздействие на модернизационные преобразования. Диссертант рассматривает при этом традиционную культуру не только как источник консервативных идеалов и ценностей, но и как кладезь (запасник) эффективных ресурсов, способных обеспечить реализацию уникального современного модернизационного проекта, не противоречащего национальным традициям, а опирающегося на них.

Опираясь на оценки модернизационных процессов, сделанные экспертами, современный облик казахстанского общества в целом можно описать в терминах модернизации скорее неорганической, чем органической, скорее успешной, чем неуспешной, при этом этатистской, догоняющей, нонконсистентной (кроссмодерн), противоречивой, несогласованной, коррумпированной, испытывающей прессинг разнонаправленных социокультурных сил в пространстве «Запад-Восток», наконец, сдержанно-агрессивной по отношению к традиционной культуре и, безусловно, нуждающейся в дальнейшей гуманизации и экологизации В ЗАКЛЮЧЕНИИ сделаны основные выводы выполненной работы, приведены ключевые прикладные результаты, которые могут быть использованы политическим менеджментом для коррекции модернизационной стратегии.

В целом, проведенный в работе анализ позволяет высказать оптимистическое утверждение-надежду следующего содержания: ряд важных конструктивных процессов, разворачивающихся в Казахстане – активизация межстрановых информационных потоков и международных взаимодействий, энергичное встраивание в мировой глобализационный процесс (на что указывают наши эксперты) – со временем, несомненно, внесет в модернизацию казахстанского общества черты эффективной креативной инновации, катализирующей человеческий потенциал, стимулирующей технологические прорывы и, одновременно, сберегающей лучшие социокультурные образцы и практики народов, его населяющих. Противостояния же, столкновения и дискуссии субэлит по поводу характеристик модернизации будут всетаки решаться в рамках политических и научных дискуссий при поддержке и с учетом мнений всех социальных групп населения в режиме общественного консенсуса.

По теме диссертации опубликовано 11 работ общим объемом 7, п.л. (из них авторских – 6,3 п.л.), в том числе одна – в рецензируемом издании, рекомендованном ВАК.

Основное содержание работы

отражено в следующих публикациях:

1. Корель Л.В., Ермаханова С.А. Казахстанское общество и реалии модернизации: результаты экспертного опроса // Социология власти.

2008. № 6. – 0,5 п.л., личный вклад автора – 0, 3.

2. Ермаханова С.А. Модернизационные процессы в современном Казахстане глазами экспертов // Социально-экономическое развитие России: идеи молодых ученых. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2008. С.

148-157. – 0,5 п.л.

3. Ермаханова С.А. Модернизационные процессы в современном Казахстане: взгляд экспертов // ХХ век: переносы столиц: Сборник докладов международной научной конференции (Астана, 4 июля года). Отв. ред. д.ф.н. Телебаев Г.Т. Астана: Елорда, 2008. С. 145-158. – 0,6 п.л.

4. Корель Л.В., Ермаханова С.А. Модернизация общества в зеркале субэлит: противостояние взглядов, суждений и позиций // Россия и россияне в новом столетии: вызовы времени и горизонты развития. Под ред. Т.И. Заславской, З.И. Калугиной, О.Э. Бессоновой. Новосибирск:

изд-во СО РАН, 2008. С. 186-219. – 2,2 п.л., личный вклад автора – 1, п.л.

5. Ермаханова С.А. Социокультурные факторы модернизации: традиции и инновации, самобытность и универсальность // Россия и россияне в новом столетии: вызовы времени и горизонты развития. Под ред. Т.И.

Заславской, З.И. Калугиной, О.Э. Бессоновой. Новосибирск: изд-во СО РАН, 2008. С. 219-237. – 1,3 п.л.

6. Ермаханова С.А. Субэлиты о модернизационных процессах в Казахстане // Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия. Материалы III Всероссийского социологического конгресса (Москва, 21-24 октября, 2008 г.). – 0,2 п.л.

7. Ермаханова С.А. Социокультурный аспект процесса модернизации // Новые направления социально-экономического развития и инновации:

взгляд молодых ученых. Под ред. В.Е. Селиверстова, В.М. Марковой, Е.С. Гвоздевой. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2006. – С. 199-207. – 0,5 п.л.

8. Ермаханова С.А. Модернизационный потенциал казахстанского общества: шансы и риски // Культура и интеллигенция меняющихся регионов России: ХХ век. Интеллектуальные диалоги: ХХI век. Россия – Сибирь – Казахстан: Материалы VI Всероссийской научной и научнопрактической конференции с международным участием (Омск, 3- октября 2006 г.). Ч. 2. Отв. ред. В.Г. Рыженко. С. 90-94. – 0,2 п.л.

9. Ермаханова С.А. Альтернативы социокультурной модернизации // Этносоциальные и культурологические проблемы Центральной Азии и Сибири: Сборник научных статей. Отв. ред. У.О. Еркинбаев.

Новосибирск: изд-во «Шелковый путь», 2005. С. 112-121. – 0,6 п.л.

10. Ермаханова С.А. Теория модернизации: история и современность // Актуальные проблемы социального и экономического развития: взгляд молодых ученых. Под ред. В.Е. Селиверстова, В.М. Марковой, Е.С.

Гвоздевой. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2005. – С. 233-246. – 0, п.л.

11. Ермаханова С.А. Роль образования в модернизации общества // Модернизация образования в условиях глобализации: Сборник материалов международной научной конференции, посвященной 75летию Тюменского государственного университета (Тюмень, 14- сентября 2005 г.). Ч.1. Под ред. И.Е. Видт, В.В. Мельника, Г.Ф.

Ромашкиной. С. 58-60 – 0,2 п.л.