В соответствии со ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации. Согласно ст. УК РФ, преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовноправовые последствия определяются только УК РФ. В ч. 2 ст. 2 УК РФ говорится, что для осуществления задач уголовного законодательства Кодекс устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений. В соответствии с ч. 2 ст. 87 УК РФ к несовершеннолетним, совершившим преступления, могут быть применены принудительные меры воспитательного воздействия либо им может быть назначено наказание… Поскольку принудительные меры воспитательного воздействия применяются к несовершеннолетним за совершение преступлений и они не являются (как это следует из текста закона) наказанием, то они относятся к числу иных мер уголовно-правового характера и, тем самым, являются проявлением уголовной ответственности.

несовершеннолетнего может воплощаться в уголовной ответственности, выражающейся в применении к нему принудительных мер воспитательного воздействия. Из чего следует, что принудительные меры воспитательного воздействия являются специфической формой уголовной ответственности, применяемой к несовершеннолетним.

Во втором параграфе «Прекращение уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия: определение понятия» автор на основе выявления особенностей понятия «уголовное преследование», анализа законодательства (как современного, так и ранее действовавшего), а также позиций ученых-процессуалистов предлагает рассматривать прекращение уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия как прекращение компетентным лицом или органом процессуальной деятельности в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого с целью привлечения его к уголовной ответственности и применении к нему принудительной меры воспитательного воздействия, поскольку установлена возможность исправления несовершеннолетнего.

Автор также отмечает, что исследуемые уголовно-процессуальные нормы содержат не свойственные им материальные положения. Так, части первые статей 427 и 431 УПК РФ содержат самостоятельные материально-правовые положения и имеют отсылку к ч. 2 ст. 90 УК РФ как содержащей виды принудительных мер воспитательного воздействия, которые могут быть применены к несовершеннолетнему. То есть, указанные статьи УПК РФ по своей структуре являются статьями бланкетными, отсылающими к нормам другой отрасли права, а именно – к уголовному праву.

Параграф третий «Конституционность прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия».

УПК РФ нормативно закрепил презумпцию невиновности в качестве принципа уголовного процесса (ст. 14). Таким образом, конституционный принцип (ст. 49 Конституции РФ) нашел свое отображение и в отраслевом законодательстве.

Предоставляя прокурору, следователю и дознавателю право прекращать уголовное преследование в порядке ч. 1 ст. 427 УПК РФ, законодатель нарушает презумпцию невиновности, поскольку вопрос о виновности несовершеннолетнего, по сути, разрешается не судом и не в судебном порядке и не констатируется приговором. Деятельность суда, реализующего предоставленное ему ч. 3 ст. 427 УПК РФ право прекратить поступившее с обвинительным заключением или обвинительным актом уголовное дело, также не соответствует требованиями Конституции РФ, поскольку суд разрешает вопрос о виновности несовершеннолетнего и назначении ему принудительной меры воспитательного воздействия в предварительном слушании, а не в судебном разбирательстве. Не отвечает требованиям конституционности в части соблюдения презумпции невиновности и ст. 431 УПК РФ, поскольку, хотя суд прекращает уголовное дело в отношении несовершеннолетнего подсудимого в судебном разбирательстве, но назначает ему принудительные меры воспитательного воздействия не приговором, а постановлением. То есть, установление вины несовершеннолетнего, возложение на него уголовной ответственности происходит не надлежащим процессуальным актом.

Имеющиеся попытки сгладить указанные противоречия автор считает несостоятельными. Так, есть мнение, что, давая согласие на прекращение уголовного преследования (дела), несовершеннолетний сам опровергает презумпцию невиновности. Таким образом, согласие несовершеннолетнего с предъявленным ему обвинением, по сути, признается основополагающим доказательством его вины и основанием применения к нему мер уголовноправового характера, каковыми и являются принудительные меры воспитательного воздействия. В то же время, тот факт, что обвиняемый признал себя виновным (согласен с предъявленным обвинением) не должно означать, что его вина установлена в предусмотренном законом порядке.

Иное мнение заключается в том, что поскольку международными правовыми актами (Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.) презумпция невиновности предполагает, что обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону, то должна применяться именно эта редакция презумпции, а не закрепленная в ст. 49 Конституции РФ. Думается, что указанные нормы международного права не означают с неизбежностью факт несоответствия этим нормам ст. 49 Конституции РФ в действующей редакции. Формулировки презумпции невиновности, приведенные в обозначенных международных нормативных правовых актах, не являются категоричными, наоборот, они предоставляют возможность конкретизировать формулу презумпции невиновности во внутреннем законодательстве, что вытекает из их текста.

Действующая редакция ст. 49 Конституции РФ наиболее соответствует защите прав и свобод человека и гражданина, поскольку предоставляет большие гарантии для обвиняемого, нежели предлагаемые. Поэтому непонятно, чем вызвано стремление изменить ст. 49 Конституции РФ, а следовательно и ст.

14 УПК РФ, вместо того, чтобы привести в соответствие с требованиями Основного закона положения, регламентирующие анализируемый институт.

В конце главы автор в качестве резюме указывает, что по своей правовой природе прекращение уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия представляет собой одну из форм окончания производства по уголовному делу, применяемую с целью минимизации уголовнопроцессуального воздействия на несовершеннолетнего, являющуюся мерой профилактики девиантного поведения несовершеннолетних. Прекращение уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия относится к числу поощрительных норм. В целом, положения ст.ст. 427 и 431, и их реализация отражают идею восстановительного правосудия.

Глава II «Понятие ювенальной юстиции и международные правовые акты, регулирующие вопросы прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия».

В параграфе первом «Понятие ювенальной юстиции» рассматривается история возникновения ювенальной юстиции в России, ее особенности, приводятся различные определения понятия «ювенальная юстиция», предлагается авторское понимание данного правового термина. Поскольку слово «юстиция» в переводе с латыни в основном своем значении – это «правосудие», то и следует всю ювенальную юстицию рассматривать как систему процессуальных норм, регулирующих отношения, одним из участников которых является молодой человек. Поэтому применительно к теме диссертационного исследования для более точного обозначения используются термины «ювенальный уголовный процесс» или «ювенальная уголовная юстиция».

Анализируя исторический аспект, автор приходит к выводу, что, ликвидированная в 1918 г., ювенальная юстиция, несмотря на присутствовавшие специальные нормы о несовершеннолетних в советском уголовно-процессуальном законодательстве, в СССР не была возрождена. Не сделано этого и в современном уголовно-процессуальном законодательстве, хотя УПК РФ и выделяет в отдельную главу вопросы производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних (глава 50 УПК РФ).

В настоящее время ювенальные суды созданы и действуют в порядке эксперимента лишь в некоторых субъектах РФ (например, в г. Москве, г.

Санкт-Петербурге, Ростовской области) и уже имеются положительные результаты, что отмечалось ранее.

Проблемы ювенальной уголовной юстиции и в настоящее время остаются насущными. Имеет смысл серьезно задуматься над созданием ювенальных судов как составляющей системы судов общей юрисдикции.

регулирующие вопросы прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия» рассматриваются положения Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН 10 декабря 1948 г., Декларации прав ребенка от 20 ноября 1959 г., Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Конвенции о правах ребенка, принятой 20 ноября 1989 г., Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, принятых резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1985 года в г. Пекине (Пекинские правила), Руководящих принципов Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр-Риядские руководящие принципы) от 14 декабря года.

Автор полагает, что приведенными международными правовыми актами предопределено русло, в котором должна формироваться национальная система ювенальной юстиции России. Более того, в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы, а, следовательно, положения указанных международно-правовых актов должны в обязательном порядке применяться в России.

Глава III диссертационного исследования «Модели ювенальной юстиции в зарубежных странах». Изучение зарубежных моделей прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия позволило выявить характерные черты, свойственные этим моделям и сформировать мнение о необходимости разумного заимствования нормативных положений иностранных государств в уголовно-процессуальное законодательство России.

В параграфе первом «Французская модель ювенальной юстиции как система применения воспитательных мер к несовершеннолетним» автор приходит к выводу, что французскую ювенальную юстицию характеризуют, прежде всего:

- системность различных органов и служб, венчаемая ювенальным судом (судьей), являющимся координатором в этой системе;

- воспитательная направленность системы правосудия по уголовным делам в отношении несовершеннолетних; назначение той или иной воспитательной меры на основе полного и всестороннего изучения личности несовершеннолетнего, его окружающей среды (семьи, друзей, знакомых, школы и т.п.);

- мобильность в определении вида, содержания и характера воспитательных мер, применяемых к несовершеннолетнему; наличие профилактического потенциала преступности несовершеннолетних, в том числе в виде специальной превенции.

И все это свидетельствует о реализации принципа гуманизма во французском уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве и основных положений международных нормативных актов, а главное – о заботе о будущем своего государства – молодом поколении.

Параграф второй «Особенности швейцарской модели ювенальной юстиции» содержит выводы, что:

- ведущую роль в системе ювенальной юстиции Швейцарии играет ювенальный судья, начинающий, контролирующий и заканчивающий весь уголовный процесс;

- модель ювенальной юстиции Швейцарии является социально насыщенной, большую роль в деле исправления несовершеннолетнего преступника играет частный сектор;

- приоритет всегда отдается воспитательным мерам, при этом на первом месте стоит личность несовершеннолетнего;

- швейцарская ювенальная юстиция преследует двуединую цель – возвращение несовершеннолетнего правонарушителя в общество и освобождение лишенного свободы несовершеннолетнего, как только это становится возможным, а также возмещение ущерба, примирение между противными сторонами.

В параграфе третьем «Ювенальная юстиция Польши: специфика модели» отмечается, что в Польше:

- правосудие в отношении несовершеннолетних правонарушителей осуществляется специализированным судебным органом – семейным судом;

правонарушителя заключается в создании условий для нормального возвращения подростка в общество полноценной личностью, неотъемлемой его составляющей является воспитательная направленность;

- наблюдается мобильность в определении мер воздействия, применяемых к несовершеннолетнему правонарушителю, и их широкий спектр;

- профилактическая составляющая, заключается как в самой процедуре правосудия, так и в системе исполнения назначенной меры воздействия несовершеннолетнему; активно участие негосударственных организаций в судьбе несовершеннолетнего правонарушителя, их особое место в системе ювенальной юстиции Польши.

Параграф четвертый «Ювенальная юстиция ФРГ: стратегическое направление отправления правосудия в отношении несовершеннолетних – прекращение уголовного преследования» посвящен анализу германской модели ювенальной юстиции. В ФРГ прекращение уголовного преследования является приоритетным направлением уголовного процесса по делам несовершеннолетних, при этом:

- в основу ювенальной юстиции ФРГ положена идея перевоспитания несовершеннолетнего преступника и дальнейшей его ресоциализации, ввиду чего ювенальная юстиция ФРГ социально насыщенна; прекращение уголовного преследования с применением соответствующих мер непосредственно связано с профилактикой преступности несовершеннолетних, в том числе направлено на достижение специальной превенции;

- в ФРГ широко применяется диверсион, основная цель которого заключается в удержании несовершеннолетних правонарушителей от вступления в контакт с обременяющей машиной уголовного правосудия, избежать их «клеймения» (стигматизации), а также предотвратить возможное перерастание преступности небольшой или средней в преступность тяжкую, что неизбежно ввиду существующих условий исполнения наказаний, а также при этом освободить институты уголовно-правового контроля (включая исполнение уголовных наказаний) от дополнительных расходов;

- в основу прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетних и применения к ним соответствующих мер положены принципы целесообразности и экономии средств (прежде всего, имеется в виду, денежных);

- ювенальный судья может варьировать вид и характер воспитательных и принудительных средств, применяемых к несовершеннолетнему в ходе их исполнения, что наиболее эффективно позволяет достичь цели их применения.

В пятом параграфе «Семейная конференция как ядро новозеландской ювенальной юстиции» автор отмечает:

- модель ювенальной юстиции Новой Зеландии основана на важности извинений и достижении всеобщего согласия; ее ядром является семейная конференция, деятельность которой построена на неформальной процедуре рассмотрения уголовно-правового конфликта местным сообществом, что - свидетельствует о повышенной роли граждан в отправлении правосудия в отношении несовершеннолетних; что выражается и в том, что семья несовершеннолетнего правонарушителя после общего обсуждения при общем же согласии сама определяет наказание ребенку, чем подтверждает свою ответственность за него;

- при этом вся система правосудия в отношении несовершеннолетних представляет собой интегративную модель, поскольку деятельность семейных конференций встроена в систему отправления правосудия, а используемая ею техника восстановительного правосудия является частью правовой системы;

- новозеландская модель ювенальной юстиции доказала свою эффективность: уровень рецидивной преступности несовершеннолетних практически равен нулю, а общий уровень преступности значительно снижен;

ювенальная юстиция Новой Зеландии обладает значительным потенциалом, служит образчиком для других стран, ее опыт и результаты заинтересовали многих ученых и практиков.

Глава IV «Основание, условия и порядок прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия и тенденции развития этого института в рамках ювенальной юстиции России».

Параграф первый «Основание и условия прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия». Анализ формулировок частей первых статей 427 и 431 УПК РФ позволяют сделать вывод, что основание прекращения уголовного преследования (дела) представляет собой совокупность обстоятельств, отсутствие хотя бы одного из которых исключает возможность применения анализируемых статей уголовнопроцессуального закона. К числу таких обстоятельств законодателем отнесены:

совершенное несовершеннолетним преступление является преступлением небольшой или средней тяжести (объективное обстоятельство); исправление несовершеннолетнего возможно без применения уголовного наказания (субъективное обстоятельство).

Автор считает, что установление возможности исправления несовершеннолетнего путем применения принудительных мер воспитательного воздействия должно быть единственным основанием прекращения уголовного преследования (дела). Это делает нормы статей 427 и 431 УПК РФ более мобильными, а также соответствует положительной практике зарубежных стран и требованиям международного законодательства.

Анализ ч. 1 ст. 427 УПК РФ позволяет прийти выводу, что основание, предусмотренное ей, является: а) дискреционным, то есть дающим право прекратить уголовное преследование (дело), но не возлагающим обязанность;

б) субъективным – поскольку решающую роль при прекращении уголовного преследования играет воля и действие субъекта, подлежащего уголовной ответственности; в) условным, так как в случае систематического неисполнения несовершеннолетним указанных требований суд по ходатайству специализированного учреждения для несовершеннолетних отменяет постановление о прекращении уголовного преследования и применении принудительной меры воспитательного воздействия и направляет материалы уголовного дела прокурору.

Формулировка ч. 1 ст. 431 УПК РФ, напротив, носит императивный характер, так как обязывает суд прекратить уголовное дело в случае установления к тому основания. Также законодатель применительно к данной статье основание прекращения уголовного дела не ставит под какое-либо условие, из чего следует, что оно является безусловным.

Прекращение уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия с точки зрения структуры УПК РФ является субсидиарным основанием, так как может применяться только в отношении несовершеннолетних.

Учитываемые практикой иные обстоятельства (так, в ходе проведенного анкетирования 70% следователей и дознавателей среди прочих назвали следующие обстоятельства, которые, по их мнению, являются основанием для прекращения уголовного преследования (дела): возмещение причиненного преступлением вреда, совершение преступления впервые, положительные характеристики соседей, с места учебы или жительства, признание вины, раскаяние в содеянном, болезнь несовершеннолетнего, стечение тяжелых жизненных обстоятельств, необходимость заботиться о родственниках, незначительная роль в совершении преступления) не имеют юридического значения и не могут быть положены в основу принятия решения о прекращении уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего в порядке ст. 427 или ст. 431 УПК РФ.

преследования (дела) в порядке ст. 427 УПК РФ законодатель относит наличие несовершеннолетнего возраста подозреваемого, обвиняемого на момент производства по уголовному делу и согласия несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого или его законного представителя на прекращение уголовного преследования. Для прекращения уголовного дела в порядке ст. УПК РФ достаточно лишь наличия несовершеннолетнего возраста; согласие несовершеннолетнего подсудимого или его законного представителя согласно указанной уголовно-процессуальной норме не требуется.

По мнению автора, согласие несовершеннолетнего или его законного представителя вообще должно быть исключено как условие прекращения уголовного преследования (дела), так как в предлагаемой редакции ст. 427 УПК РФ оно утрачивает какое-либо значение.

Второй параграф «Порядок прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия».

На основе анализа действующего УПК РФ можно прийти к выводу, что в настоящее время существует три самостоятельных порядка применения к несовершеннолетнему принудительной меры воспитательного воздействия, которые регламентируются: 1) частями 1 и 2 ст. 427 УПК РФ, 2) ч. 3 ст. УПК РФ и 3) ст. 431 УПК РФ.

В первом случае, порядок применения принудительной меры воспитательного воздействия состоит из двух частей: досудебной и судебной.

Его особенность заключается в том, что вопрос вины несовершеннолетнего в совершенном преступлении, по сути, разрешается лицом, принявшим решение о прекращении уголовного преследования, этим же лицом предлагается и сама мера воспитательного воздействия. Суду отводится лишь роль органа, назначающего принудительную меру воспитательного воздействия, то есть роль «оформителя» состоявшегося решения.

Во втором случае суд, получив уголовное дело с обвинительным заключением или обвинительным актом, самостоятельно принимает решение о прекращении уголовного дела на стадии предварительного слушания.

Высказанная позиция подтверждается и судебной практикой. Так, Пленум Верховного Суда РФ в п. 18 Постановления от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указал, что в таких случаях судом по ходатайству стороны или по собственной инициативе при наличии оснований для прекращения уголовного дела проводится предварительное слушание.

Третий порядок установлен ст. 431 УПК РФ. В соответствии с ним суд прекращает уголовное дело в отношении несовершеннолетнего обвиняемого в стадии судебного разбирательства. Принудительная мера воспитательного несовершеннолетнему подсудимому постановлением, копия которого направляется в специализированное учреждение для несовершеннолетних.

Определенную сложность в уяснении порядка прекращения уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия представляет построение соответствующих норм с точки зрения юридической техники. К сожалению, имеется несогласованность норм УПК РФ, закрепленных в разных статьях, нарушение системности Кодекса. В частности, ст.ст. 24, 239, 254 УПК РФ не имеют соответствующих ссылок на ст. 427 и ст. 431 УПК РФ. В результате чего остается неразрешенным вопрос о том, в каком порядке прекращается уголовное преследование судом, реализующим имеющееся у него право.

Поэтому автором делаются предложения по внесению соответствующих изменений в УПК РФ (см. пункт 5 положений, выносимых на защиту).

Прекращение уголовного преследования (дела) в порядке статей 427 и 431 УПК РФ является специфическим производством. Специфика его заключается как в предмете доказывания (основание прекращения уголовного преследования (дела)), так и в определении и назначении принудительной меры воспитательного воздействия несовершеннолетнему, способной достичь его исправления, а по возможности и перевоспитания и, конечно же, самом несовершеннолетнем, с присущими ему психологическими и социальными особенностями.

Автором предлагается дискреционную формулировку ст. 427 УПК РФ изменить на императивную: дознаватель, следователь, прокурор должен быть обязан при наличии необходимого основания прекратить уголовное преследование в отношении несовершеннолетнего обвиняемого.

Нормы о прекращении уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия, по мнению автора, будут согласованы между собой, не будут противоречить презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), а также будут отвечать нормам международного права и тенденциям формирования ювенальной уголовной юстиции России, если ст.ст. 427 и УПК РФ будут действовать в предлагаемой редакции (см. п. 6 положений, выносимых на защиту).

В заключении приведены основные результаты исследования, сформулированы выводы и предложения, имеющие теоретическое и практическое значение.

По теме диссертации опубликовано 30 научных работ. Основные результаты исследования изложены в следующих изданиях:

Научные статьи, опубликованные в ведущих периодических изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Быданцев Н.А. Прекращение уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия: новый кодекс – старые проблемы // Вестник Томского государственного университета. Серия Экономика. Юридические науки. 2003. № 4. – С. 24 – 25. – 0,13 п.л.

1. Зеленин А.А., Быданцев Н.А. Молодежь: опыт и проблемы правового регулирования в России (80-90-е годы XX века). – Кемерово, 2000. – 5,9 п.л.

Научные статьи, опубликованные в сборниках:

1. Быданцев Н.А. К вопросу о правовой природе прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия // Научные чтения, посвященные памяти д.ю.н., профессора А.Л. Цветиновича: Сборник научных трудов. – Кемерово 2003. – С. 288 – 304. – 1 п.л.

2. Быданцев Н.А. К вопросу о ювенальном уголовном процессе // Наука в Кузбассе: актуальные проблемы экономики и гуманитарных исследований: Материалы научно-практической конференции, посвященной 60-летию Кемеровской области. – Кемерово, 2003. – С. 169 – 174. – 0,4 п.л.

3. Быданцев Н.А. Положения ст. 427 УПК РФ как реализация принципов гуманизма и справедливости // Проблемы реформирования федерального и регионального законодательства: Сборник научных статей межрегиональной научно-практической конференции (г. Киров, 19-20 мая г.). – Киров, 2003. – С. 194 – 199. – 0,4 п.л.

4. Быданцев Н.А. Прекращение уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия: некоторые вопросы // Наука и образование:

Материалы Всероссийской научной конференции (20-21 февраля 2003 г.): В 4 ч.

/ БИФ КемГУ. – Белово, 2003. – С. 35 – 40. – 0,4 п.л.

5. Быданцев Н.А. Вопросы применения норм части 3 ст. 427 и ст. УПК РФ // Уголовно-процессуальные и криминалистические чтения на Алтае.

Вып. 3 – 4: Материалы ежегодной региональной научно-практической конференции. Барнаул, 14 апреля 2004 г. / Под ред. В.К. Гавло. – Барнаул: Издво Алт. ун-та, 2004. – С. 31 – 35. – 0,3 п.л.

6. Быданцев Н.А. О конституционности прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия // Социальноэкономические и политические исследования в Сибири. Материалы научнопрактической конференции. – Кемерово, 2004. – С. 80 – 83. – 0,25 п.л.

7. Быданцев Н.А. Прекращение уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия как особое производство // Правовые проблемы укрепления российской государственности: Сб. статей / Под ред. М.К.

Свиридова. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005. – Ч. 29. – С. 156 – 159. – 0,25 п.л.

8. Быданцев Н.А. Реализация принципа диспозитивности или неконституционность статьи 427 УПК РФ // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): Материалы Международной научно-практической конференции, г. Екатеринбург, 27-28 января 2005 г.: В 2 ч. – Екатеринбург, 2005. Ч. 1. – С. 133 – 140. – 0,5 п.л.

9. Быданцев Н.А. Ювенальная уголовная юстиция: проблемы становления в России и Кузбассе // Образование, наука, инновации – вклад молодых исследователей: материалы I (XXXIII) Международной научнопрактической конференции / Кемеровский госуниверситет. – Кемерово:

Полиграф, 2006. – Вып. 7. – Т. 1. – С. 132 – 136. – 0,3 п.л.

10. Быданцев Н.А. Семейная конференция как ядро новозеландской ювенальной юстиции [Текст] // Актуальные проблемы современной науки: Тр.

2-го Международного форума (7-й Международной конференции молодых ученых и студентов). Гуманитарные науки. Часть 42. Юриспруденция и право / Науч. ред. А.С. Трунин. – Самара: СГТУ, 2006. – С. 19 – 23. – 0,3 п.л.

11. Быданцев Н.А. Право на признание себя виновным или нарушение презумпции невиновности [Текст] // Проблемы обеспечения прав человека в деятельности органов внутренних дел: материалы Международной научнопрактической конференции (г. Кемерово, 2 декабря 2005 г.) / Отв. ред. С.П.

Звягин. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. Т. II. – С. 12 – 15. – 0,25 п.л.

12. Быданцев Н.А. Ювенальная юстиция ФРГ: стратегическое направление отправления правосудия в отношении несовершеннолетних – прекращение уголовного преследования // Право и государство: приоритеты XXI века: материалы Всероссийской научно-практической конференции / отв.

ред. В.Я. Музюкин, Е.С. Аничкин. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. – С. – 500. – 0,56 п.л.

Подписано к печати 24.04.2007 г.

Печать офсетная. Печ.л. 1, Тираж 150 экз. Заказ № _ ГОУ ВПО «Кемеровский госуниверситет». 650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6.

Отпечатано в типографии издательства «Кузбассвузиздат». 650099, г.Кемерово, ул. Ермака,