На правах рукописи

Якубовская Елена Владимировна

ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1917 г. В ОЦЕНКЕ СОВЕТСКОЙ

И РУССКОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ 1920-30-х гг.

Специальность 07.00.09- Источниковедение,

историография и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва – 2011

Работа выполнена на кафедре истории России факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов кандидат исторических наук, доцент

Научный руководитель:

Мосейкина Марина Николаевна доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты:

Ершов Виталий Федорович профессор кафедры истории и политологии Российского государственного университета туризма и сервиса кандидат исторических наук, доцент Исупов Павел Петрович доцент кафедры теории и истории государства и права Социально-правового института экономической безопасности МВД РФ

Ведущая организация: Филиал Российского государственного гуманитарного университета в г. Фрязино

Защита состоится « » ………………. 2011 г. в 12.00 на заседании диссертационного Совета Д 212.203.03 при Российском университете дружбы народов (117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10/2, ауд. 415)

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов (117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6)

Автореферат разослан « 2011 г.

»

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент Е.В. Кряжева-Карцева

Общая характеристика работы

Актуальность проблемы определяется тем, что в период политических трансформаций, радикальной ломки сфер общественной жизни в России происходит переоценка важнейших исторических событий, возрастает роль и значение исторического знания. В ХХ веке одним из таких событий стала Февральская революция 1917 г., которая до сих пор вызывает многочисленные и весьма противоречивые историко-политические трактовки.

В 1920-1930-е гг. к изучению истории февральских событий 1917 г.

одновременно обратились советские и русские зарубежные историки, чьи взгляды, несмотря на сохранявшееся идеологическое противостояние, по отдельным вопросам совпадали. В рамках данного периода формировались различные методологические подходы и направления в изучении проблемы, закладывались истоки историографии Февраля. В этой связи представляется актуальным обращение к процессу накопления знаний путем проведения сопоставительного анализа советской историографии, которая формировалась на основе марксистской методологии, и исторической науки Русского зарубежья, которая выступала, с одной стороны, наследницей дореволюционной историографии, с другой - предлагала новые концепции исторического пути развития России.

Многие аспекты данной проблемы оставались неизученными в силу недоступности как исторических, так и историографических источников, в то время, как в трудах историков (советских и русских зарубежных), которые одновременно являлись современниками Февральских событий, содержится важная, научно-значимая информация. Она дает возможность по-новому осмыслить причины, характер февральско-мартовских событий 1917 г., оценить роль различных политических сил в борьбе за модернизацию России.

Актуальность данного исследования связана также с тем, что период 1920-1930-х гг. знаменовал собой определенный этап в истории отечественной исторической науки, который характеризовался не только имевшим место научным и идеологическим противостоянием между советской и русской зарубежной исторической школой, но и определенной преемственностью исторической мысли. С этой точки зрения изучение всего комплекса трудов исследователей, сложившихся в рамках рассматриваемого периода, требует к себе пристального внимания и заслуживает специального изучения.

Степень разработанности проблемы. Отечественная историография Февральской революции может быть систематизирована по семантическому историографической разработки темы было положено в 1920-1930-е гг., однако работы того периода основывались на узкой источниковой базе, в основном, мемуарного характера1. В 1940 - середине 1950-х гг. история Февральской революции почти выпала из исследовательского поля историков. Анализу этого события уделялось не столь значительное внимание, так как Февральская революция толковалась лишь как пролог Октябрьской революции.

Новый этап в советской историографии февральских событий 1917 г.

начинается в 1960-1970-е гг., когда историки получили доступ к архивным материалам. В советской историографии сложились две научные исторические школы Московская и Ленинградская, занимавшиеся разработкой методологии истории, а также изучением социально-политических процессов накануне и после Февральской революции 1917 г.2 В этот период появились работы проблемно-историографического характера, посвященные оценке взглядов советских историков по важнейшим проблемам Февраля. Так, в работах И.И.

Минца, И. М. Пушкаревой, Г.Д. Алексеевой, Н.Г. Думовой, Г.З. Иоффе, В.М.

Шевырин и других, в соответствии с периодизацией истории исторической науки в СССР выявлены этапы в изучении проблематики Февральской Генкина Э. Б. Обзор литературы по Февральской революции // Пролетарская революция. –1927. – № 2-3 (61С. 384-396.

Могильницкий Б.П. Введение в методологию истории. - М., 1989; Сидорова Л.А. Школы в исторической науке России. // Отечественная история. – 1999. – № 6. – С. 200-203.

революции, проанализирована ленинская концепция революции, включая оценку ее характера, движущих политических сил и итогов3.

непролетарских партий в России во годы Первой мировой войны и в период подготовки Февральской революции в России4.

В работе бывшего эсера и профессора Берлинского университета Д.С.

Анина была проанализирована советская и эмигрантская историография истории революции 1917 г. в России за период 1920-1960-х гг.5 В эмигрантской монархическое и радикальное (эсеро-меньшевистское)6. Сравнив советскую и русскую эмигрантскую историографию, он указал на достаточно близкий круг вопросов, которые рассматривались представителями обоих направлений, но с разных позиций.

В середине 1960-х гг. в советской историографии появились первые исследования, посвященные анализу зарубежной историографии проблем Минц И. И. Свержение самодержавия // В кн.: История Великого Октября. Т. 1. – М., 1967; Пушкарева И.М.

Историография Февральской революции в России // Вопросы истории. – 1967. – № 2; Пушкарева И.М.

Некоторые вопросы изучения Февральской революции в советской историографии 20-60-х гг. // Научная сессия, посвященная свержению самодержавия в России. Итоги 50-летнего изучения. Достижения и пробелы. – М.. 1967; Городецкий Е.Н. Советская историография Великого Октября (1917 – середина 30-х годов). Очерки. М., 1981; Веселова А.Б. Историография деятельности большевистской партии в период подготовки проведения Февральской буржуазно-демократической революции в России.–Л., 1974; Черменский Е.Д. Некоторые проблемы советской историографии второй русской революции // Вопросы истории КПСС. –1977. –№ 2;

Алексеева Г.Д., Астрахан Х.Н., Думова Н.Г., Иоффе Г.З. Советская историография Февральской буржуазнодемократической революции. – М., 1979; Шевырин В.М. Февральская буржуазно-демократическая революция 197 г. в России (советская историография). – М., 1987 и др.

Веселова А. Б. Историография деятельности большевистской партии в период подготовки и проведения Февральской буржуазно-демократической революции. - Л., 1974; Шестаков С. В. Советская историография деятельности большевистской партии в период Первой мировой войны и Февральской революции. – М., 1978;

Метелица Д. А. Большевики и армия в историографии Февральской буржуазно-демократической революции в России. – Харьков, 1981; Степанский А. Д. Процесс возникновения непролетарских партий России в освещении современной советской историографии /Историографическое изучение истории буржуазных и мелкобуржуазных партий (материалы V конференции) / Под общ.ред. академика И.И. Минца, проф.

К.В. Гусева, к.и.н. Э.М. Щагина- М., 1981; Шевырин В. М. Литература по истории российской буржуазии эпохи империализма (Проблемы историографии 1960-1970). – М., 1981; Семенова Е.Г. Новейшая литература по истории деятельности партии большевиков в годы первой мировой войны и Февральской революции (вопросы историографии). – М., 1985 и др.

Анин Д.С. Революция и ее историография. Введение // В кн.: Революция 1917 г. глазами ее руководителей. – Roma, 1971. - С. 3-137.

Там же. - С. 90-112.

Февральской революции 1917 г.7, в которых критика советских ученых была направлена главным образом против концепции западных советологов, в «бесклассовую и единодушную». В этом отечественные историки видели влияние либеральных и радикальных исследователей Русского зарубежья, и, в частности, концепции «двух революций», где Февраль оценивался как истинно «демократическая» революция, а Октябрь - как «заговор», осуществленный большевиками во главе с В.И. Лениным8. В целом, творчество историковэмигрантов в советской историографии оценивалось с позиции кризиса потенциал, хотя, как отмечает В. И. Цепилова, знакомство с их наследием складыванию внутринаучных предпосылок для объективной оценки в будущем9.

Специальное внимание истории исторической науки Русского зарубежья в отечественной историографии стало уделяться лишь в постсоветский период.

Б. Г. Могильницкого, Т. В. Омельченко, В.И. Цепиловой, Ю.Н. Емельянова и других, в которых представлен анализ основных научных направлений преемственности и новаций в творчестве ученых10.

Иоффе Г. З. Англо-американская историография Февральской революции. – М., 1966; Ясковец Г.А.

Современная англо-буржуазная историография о роли рабочего класса в революциях 1917 г. – М., 1975;

Марушкин Б., Иоффе Г.З., Романовский Н.В. Три революции в России и буржуазная историография. – М., 1977;

Якушинский И.Г. Революция и современность: филос.-крит. анализ концепций советологов. – Л., 1977; Критика основных концепций современной буржуазной историографии 3-х российских революций / Белов В.А., Гребенюк А.В., Салов В.И. – М., 1983 и др.

Критика основных концепций современной буржуазной историографии трех российских революций / Ю.А.

Беляев, А.В. Гребеннюк, В.А. Емец. – М., 1983. – С. 94-110.

Цепилова В.И. Историческая наука Русского зарубежья 1920-30-х годов в отечественной и зарубежной историографии. – Екатеринбург, 2007. - С. 16-19.

Пашуто В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе. - М., 1992; Вандалковская М. Г. О традициях дореволюционной науки // Россия в XX веке: судьбы исторической науки. – М., 1996; Она же. Историческая наука российской эмиграции: евразийский соблазн Памятники исторической мысли. – М., 1997; Поляков Ю. А.

Деятельности таких историков Русского зарубежья, как Г. В. Вернадский, М.М. Карпович, П. Н. Милюков, П. Б. Струве и др., посвятил свое исследование В.Т. Пашуто. Весьма ценным при этом является использованный автором метод сравнительного анализа эмигрантской и советской историографии отдельных периодов истории России.

исторической мысли русской эмиграции 1920-1930-х гг. представлен в трудах М. Г. Вандалковской. Автор специальное внимание уделяет анализу концепции революции как одной из центральных в эмигрантской исторической мысли, в предпринимались попытки ее научного объяснения, в частности в трудах П.Б.

Струве, В.А. Маклакова, С.Л. Франка, Н.А. Бердяева и др. В связи с анализом М. Г. Вандалковская наиболее подробно останавливается на взглядах П.Н.

Милюкова как представителя либерально-демократической мысли Русского зарубежья и выразителя «научного, наиболее объемного толкования этой проблемы»11. На основе проведенного исследования автор приходит к заключению о том, что П.Н. Милюков явился по существу «основателем либеральной традиции в трактовке Февральской революции»12.

революций 1917 г. нашла также отражение в монографии Н.А. Омельченко13. В Предисловие // Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии, февраль-сентябрь 1917 г. – М..

1991; Могильницкий Б. Г. Бердяев Н.А. О русской революции // Россия в ХХ веке. Судьбы исторической науки.

– М., 1996; Омельченко Н.А. В поисках России: общественно-политическая мысль Русского Зарубежья о революции 1917 г., большевизме и будущих судьбах российской государственности. – Спб., 1996; Ершов В. Ф.

Российская военная эмиграция 1920-1945 гг.: зарубежная историография за 80 лет // История российского зарубежья. Проблемы историографии (к. ХIХ-ХХ в.). – М.2004. - С.199-209; Цепилова В. И. Историческая наука русского зарубежья: Проблемы историографии (1920–2004 гг.) – Екатеринбург, 2005; Емельянов Ю.Н.

История в изгнании: Историческая периодика русской эмиграции (1920–1940-е годы). – М., 2008; Гаман Л. А.

Революция 1917 г. и советская история в освещении русской религиозной эмигрантской мысли – Томск, 2008;

Урядова А. В. Советская Россия 1920-х: восприятие эмиграции. – Ярославль, 2001; Антоненко Н. В.

Эмигрантские концепции и проекты переустройства России (20-30-е гг. ХХ в.). – Мичуринск, 2011 и др.

Вандалковская М. Г. Историческая мысль русской эмиграции. 20-30-е гг. XX в. – М., 2009. С. 110.

Там же. - С. 120.

Омельченко Н. А. В поисках России: общественно-политическая мысль Русского Зарубежья о революции 1917 г., большевизме и будущих судьбах российской государственности. – СПб., 1996.

историографии истории эмигрантской исторической науки с момента ее возникновения до наших дней14.

В советской исторической науке некоторые общие итоги изучения темы подведены в трудах П.В. Волобуева, Э.Н. Бурджалова, И.М. Пушкаревой, Г.З.

Иоффе др.15 В 1990-2000-е гг. в рамках начала нового этапа в отечественной историографии обозначилась тенденция переосмысления истории Февральской революции, в том числе с точки зрения политологии, культурологии и социальной психологии16.

Следует отметить значение для данного диссертационного исследования общих трудов и учебных изданий по истории отечественной исторической науки, основным проблемам историографии и источниковедения, в том числе периода 1920-1930-х гг., в которых представлен анализ ведущих тенденций исторической мысли, показана смена направлений и научных школ17.

изучения февральских событий 1917 г. в России содержатся в работах, Цепилова В. И. Историческая наука Русского зарубежья 1920-30-х годов в отечественной и зарубежной историографии. – Екатеринбург, 2009. - С. 33.

Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия России в 1917. – М., 1964; Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция: восстание в Петрограде. – М., 1967; Пушкарева И. М. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. – М., 1982 и др.

Волобуев П.В. Февральская революция: ее противоречия, альтернативы и историческое место // Наука и жизнь. – 1992. - № 10; Он же. Октябрьская революция: путь к демократии или диктатуре? (Исторические итоги) // Россия в XX в. – М., 1994; Волобуев П. В., Булдаков В. П. Октябрьская революция: новые подходы к изучению // Вопросы истории. – 1996. –- № 5-6; Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. - М., 1997; Пивоваров Ю. С., Фурсов А. И. Правопреемство и русская власть: история и современность: Россия на путях правопреемства: дискуссия // Полития. – 1998. -№ 1(7); Пивоваров Ю. С.

Русская политическая традиция и современность. – М., 2006; Поршнева О. С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат в России в период первой мировой войны (1914- март1918 г). Екатеринбург, 2000 и др.

Сахаров А. М. Методология истории и историография. Статьи и выступления. - М., 1981; Исторические исследования в России: Тенденции последних лет. – М, 1996; Алексеева Г. Д. История. Идеология. Политика (20-30-е гг.) // Историческая наука России в ХХ веке. – М.1997; Георгиева Н. Г. Историография отечественной истории. С древнейших времен до середины ХХ столетия. Учебно-методическое пособие. – М.. 1997; Артизов А. Н. Школа Покровского и советская историческая наука (конец 1920-1930-е гг.). – М., 1998; Историческая наука и историческое сознание / Б.Г. Могильницкий и др.– Томск, 2000; Могильницкий Б.Г. История исторической мысли XX века: Курс лекций. – Вып. 1: Кризис историзма. – М. Томск, 2001; Исторические исследования в России – II. Семь лет спустя / Под ред. Г. А. Бордюгова.– М., 2003; Репина Л. П., Зверев В. В., Парамонова М. Ю. История исторического знания. – М., 2004; Панеях В. Историографические этюды. – СПб., 2005 и др.

посвященных творчеству видных ученых, которые внесли вклад в разработку истории Февраля. В их числе – труды о П.Н. Милюкове, А.А. Кизеветтере, С.П.

Мельгунове, М.Н. Покровском и др. В работе были изучены диссертационные исследования по общим проблемам истории исторической науки СССР и Русского зарубежья 1920-30-х гг.19, использовались информационные материалы по теме исследования в научно-справочных изданиях и энциклопедиях20.

В целом, очевидно, что, несмотря на наличие значительного пласта работ, посвященных анализу изучения истории Февральской революции в России, уровень разработанности проблемы не представляется достаточным.

Вплоть до настоящего времени история восприятия и изучения февральских событий 1917 г. в России в советской и русской зарубежной историографии 1920-1930-х гг. была реконструирована лишь фрагментарно, применительно к недостаточный объем историографических источников и не рассматривалась в сравнительно-историческом аспекте.

Вандалковская М. Г. П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер: История и политика. – М., 1992; Чернобаев А. А.

«Профессор с пикой» или три жизни историка М.Н. Покровского. – М., 1992; Думова Н. Г. Либерал в России:

трагедия несовместимости, исторический портрет П.Н.Милюков. – М., 1993; Ипполитов Г. М. Кто Вы, генерал А.И. Деникин? Монографическое исследование военной, политической и общественной деятельности А.И.

Деникина в 1890-1947 годы. – Самара, 1999; Емельянов Ю. Н. С.П. Мельгунов в России и эмиграции. – М.,1998; Шпаковская М.А. А.А. Кизеветтер в отечественной историографии. – М., 2003 и др.

Авада М. А. Историческая концепция Л.Д. Троцкого: автореф. …дис. канд. ист. наук.– М., 2000; Пронин А.

А. Российская эмиграция в современной историографии: автореф. …дис. канд. ист. наук.– Екатеринбург, 2001;

Петров Е.В. Научно-педагогическая деятельность русских историков-эмигрантов в США в первой половине ХХ в.: автореф. …дис. док. ист. наук.– СПб., 2001; Панов Д. Н. " Очерки русской смуты" А. И. Деникина в общественно-политической борьбе 20-х - начала 30-х гг. XX века: автореф. …дисс. канд. ист. наук. – Нижний Новгород, 2003; Гаман Л.А. Революция 1917 г. и советская история в освещении русской религиозной эмигрантской мысли: автореф. …дисс. докт. ист. наук. – Томск, 2008; Цепилова В.И. Историческая наука Русского зарубежья 1920–1930-х годов в отечественной и зарубежной историографии: дис. … док. ист. наук. – М., 2011; Пепелина Н. И. Эволюционные процессы в советском школьном историческом образовании 1920-х – 1930-х годов: автореф. …дис. канд. ист. наук. – М,. 2011 и др.

Историки России XVIII–XX вв. Вып. 2. – М., 1995; Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть ХХ века. Энциклопедический биографический словарь. – М., 1997; Политические партии России. ХIХ первая треть ХХ в. Энциклопедия. – М., 1996; Историческая наука русской эмиграции 20–30-х гг. XX в.

(Хроника) / Сост. С.А. Александров. – М., 1998; Портреты историков. Время и судьбы. / Отв. ред. Г.Н.

Севостьянов и Л.Т. Мильская. – Иерасулим, 2000. - Т. 1: Отечественная история; Чернобаев А. А. Историки России XX века: Биобиблиографический словарь: В 2 т. – Саратов, 2005; Общественная мысль Русского зарубежья. Энциклопедия / Отв. ред. В.В. Журавлев; отв. секр. А. В. Репников. – М., 2009 и др.

Следовательно, вполне оправдан выбор объекта исследования – разнообразные по жанру и содержанию труды советских и русских зарубежных революции 1917 г. в России.

Цель диссертационного исследования – реконструировать и выявит особенности историографического наследия советских и русских зарубежных историков 1920-1930-х гг. по проблемам Февральской революции в России.

Предмет исследования – анализ концептуальных оценок февральских событий 1917 г. в России в советской и русской зарубежной историографии.

Хронологические рамки диссертации охватывают период 1920-1930-х гг. Исходным рубежом исследования стало усиление общественного интереса в Советской России и в эмиграции к революционным событиям в стране и Конечный рубеж исследования определяется завершением становления в СССР историографического процесса в стране. К этому же времени утратил свои общественно-политические позиции и феномен Русского зарубежья в Европе.

основополагающие принципы исторической науки – принципы историзма и научной объективности, которые предполагают проведение анализа советских и эмигрантских историографических источников в процессе их эволюции в связи с объективными условиями их формирования.

При анализе историографических источников диссертант опирался на следующие методы: общенаучные – анализ и синтез, индукция и дедукция;

специально-исторические - историко-сравнительный, историко-типологический и проблемно-хронологический. Используемый в работе историко-системный метод дает возможность выявить влияние внутренних и внешних факторов на развитие мировых тенденций в изучении историографии революции21.

Шикло А.Э. Методическая разработка к курсу «Историография российской истории». – М., 1993. - С. 24.

источники, используемые в настоящей работе, можно разделить на несколько групп.

К первой группе относятся исторические исследования советских историков 1920-30-х гг., в которых были проанализированы вопросы, Февральской революции, рассмотрены программные положения политических партий и в которых в той или иной мере получили отражение настроения предреволюционной России22. В их числе были специальные работы, посвященные Николаю II, российской буржуазии и пролетариату в годы революции23.

Переход от преимущественно публицистических работ к научным исследованиям истории Февраля и Октября в советской историографии осуществлялся с середины 1920-х гг. Два сочинения М. Н. Покровского – «Введение к «Очеркам по истории Октябрьской революции»» (Т.1-2. 1927) и «Октябрьская революция в изображении современников» (Историк-марксист. стали методологическим исходным пунктом для изучения революции на основе работ В.И. Ленина в качестве первоисточников.

Арский Р. Пути русской революции. 28 февраля 1917 г. – 28 февраля 1918. –- Пг., 1918; Безработный И., Мануильский Д.З. Две революции. – Пг., 1918; Шляпников А.Г. Семнадцатый год. Кн. 1. – М.-Пг., 1923; Кин Д.

Война и февральская революция. – Л., 1924; Пионтковский С.А. Февральские дни 1917 года. – Л., 1924;

Покровский М.Н. Очерки русского революционного движения XIX–XX вв. – М., 1924; Арский Р. От февраля к октябрю. – Л., 1925; Зиновьев Г.Е. Год революции (февраль 1917-март 1918). – Л., 1925; Рожков Н. Русская история. В сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). Т. 12. – Л., 1926; Новицкий К.П. (Петровин К.) Февральская революция. – Харьков, 1926; Кривошеина Е.П. Февральская революция. – М.Л., 1926; Генкина Э.Б. Февральский переворот // Очерки по истории Октябрьской революции / Под общей ред.

М.Н. Покровского. Т. 2. – М.-Л., 1927; Покровский М.Н. Исторический смысл Февраля // Очерки по истории Октябрьской революции / Под общей ред. М.Н. Покровского. Т. 2. – М.-Л., 1927; Эрдэ Д. Февраль как пролог Октября. - Харьков, 1931; Фокин Е. Февральская буржуазно-демократическая революция. - М., 1937; Кучкин А.

Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. – М., 1938 др.

Гайдерова З. Н. Царствование Николая II. Очерк общественного и революционного движения. – М., 1917;

Семенников В.П. Романовы и германское влияние во время мировой войны. – Л., 1921; Василевский И.М.

Николай II. - Пг.-М., 1923; Пионтковский С.А. Буржуазия в февральские дни 1917 г. Т. 2. – М., 1923;

Семенников В.П. Политика Романовых накануне революции (от Антанты к Германии). По новым документам.

– М.-Л., 1926; Мстиславский С.Д. Гибель царизма. – Л., 1927; Шелавин К. Рабочий класс и ВКП (б) в февральской революции. – Л., 1927; Щеголев П.Е. Последний рейс Николая II. – М.-.Л., 1928; Фирсов Н.Н. Опыт личной характеристики преимущественно на основании дневника и переписки. – Казань, 1929 и др.

В эту же группу историографических источников входят исследования русских зарубежных историков и публицистов, которые также занимались осмыслением истории проблем Февраля в эмиграции. Авторы источников, входивших в эту группу, принадлежали к разным политическим направлениям:

охранительному, благодаря чему их суждения вызывали дискуссию и будировали научную историческую мысль Русского зарубежья.

В.М. Чернова, Е. Сталинского, Г. Федотова24.

Либеральное направление русской зарубежной историографии включает в себя труды представителей либерально-консервативной мысли – П.Б. Струве, С.Л. Франка и либерально-демократической мысли, прежде всего в лице П.Н.

Милюкова, Н. А. Бердяева, труды которых опирались на методологию позитивизма25.

принадлежали известные историки, публицисты и общественные деятели – Е.Ф. Шмурло, Ф. Винберг, М.К. Дитерихс, Н.Е. Марков, В.И. Назанский, С.С.

Ольденбург, Н.А. Павлов, В.В. Свечин, И.П. Якобий26, для которых разрушение Алексинский П. А. Война и революция. – Пб., 1917; Кваша Г.И. Очерки русской революции. – Нью-Йорк;

Рысс П.Я. Русский опыт: Историко-психологический очерк русской революции. – Париж, 1921; Сталинский Е.

Пути революции. – Прага, 1925; Вишняк М.В. Два пути. (Февраль и Октябрь). – Париж, 1931; Он же.

Современные записки: Воспоминания редактор. – СПб., 1993; Федотов Г.П. Судьба и грехи России: Избр.

статьи по философии русской истории и культуры. В 2 т. – СПб., 1991 и др.

Струве П. Б. Познание революции и возрождение духа // Русская мысль. 1923. Кн. VI-VIII; Франк С.Л. Из размышлений о русской революции // Русская мысль. 1923. Кн. VI-VIII; Милюков П.Н. История второй русской революции. София, 1921; Бердяев Н. А. Духовные основы русской революции (статьи 1917-1918 г.). – СПб., 1998; Кизеветтер А. А. Из размышлений о революции // Современные записки. - 1930. - № 42. - С. 345и др.

Локоть Т.В. Завоевания революции и идеология русского монархизма. – Берлин, 1921; Винберг Ф. Крестный путь. Корни зла. Ч. 1. –Мюнхен, 1921; Дитерихс М. К. Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале. Ч. 2. – Владивосток, 1922; Шмурло Е. Ф. История России IX-XX вв. – Мюнхен, 1922; Павлов Н.А. Его величество государь Николай II. – Париж, 1927; Марков Н.Е. Войны темных сил. Т. 1. – Париж, 1928;

Назанский В.И. Десятилетие крушения Великой России и Дома Романовых 1917-1927. – Ницца, 1927; Он же.

Крушение Великой России и Дома Романовых. – Париж, 1930; Хрусталев В.Н. Пролог трагедии. – Париж, 1930;

Якобий И.П. Император Николай II и революция.- Брюссель, 1938; Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. – Белград, 1939.

«крушением Атлантиды»27.

Для сравнительного анализа в работе использовалась также труды революции, в частности, Д. Тальберга, Е. Е. Алферьева, Н.Ю. Пушкарского, В.

Кобылина, Г.М. Каткова, И.А. Солоневич, в которых, на наш взгляд, превалировала та же тенденция анализа Февраля 1917 г., что и в более ранних работах эмигрантских исследователей консервативного направления28.

Вторую группу источников составляют публицистические издания авторов – непосредственных участников и очевидцев февральских событий (В.И. Ленин, Л. Д. Троцкий, М.С. Ольминский, Ф.Ф.Раскольников и др.)29.

революции, которые, хотя и носят вспомогательный характер, имеют важное значение для оценки эволюции научной мысли в разработке проблемы30.

Еще одной группой исторических источников служат воспоминания историков-профессионалов, политических и общественных деятелей, военных участников и свидетелей политических событий 1917 года в России31.

Языков Н. Царствование и мученическая кончина императора Николая II. - Париж, 1968. - С. 25.

Солоневич И.А. Трагедия царской семьи. – Буэнос-Айрес, 1954; Пушкарский Н.Ю. Династия Романовых в подвиге царского служения России. – Лос-Анджелес, 1964; Катков Г.М. Февральская революция. – Париж, 1984; Алферьев Е. Е. Император Николай II как человек сильной воли. – М., 1991; Пушкарский Н.Ю.

Всероссийский император Николай II (1894–1917): жизнь, царствование, трагическая смерть. – Саратов, 1995;

Тальберг Н.Д. Очерки истории России от Николая I до царя-мученика // Литературная учеба. – 1995. - № 4;

Кобылин В. Анатомия измены: император Николай II и генерал-адъютант М.В. Алексеев: истоки антимонархического заговора. – СПб, 1998.

Ленин В.И. Первый этап первой революции // В сб.: Февральская революция. – М., 1924; Троцкий Л.Д.

История русской революции. Т.I. Февральская революция. – М., 1997; Ольминский М.С. Из прошлого. – М., 1919; Раскольников Ф.Ф. Кронштадт и Питер в 1917 г. - М.,1990; Авдееев Н. А. Революция 1917 г. (хроника событий). Т. 1. – М.-Пг., 1923; Максаков В., Нелидов Н. Хроника революции 1917 г. – М.-Пг., 1923; Ахун М., Петров В. 1917 г. в Петрограде. Хроника событий и библиография. – Л., 1933 и др.

Рожков Н.А. К методологии истории революционного движения // Красная летопись. - 1923. - № 7; Генкина Э.Б. Обзор литературы по Февральской революции // Пролетарская революция. - 1927- № 2-3 (61-62); Невский В. И. Что сделано по истории революционного движения за 10 лет (1917-1927) // Печать и революция. – 1927. и др.

Архив русской революции / под ред. И.В. Гессена. Т. 2, 8, 14. – Берлин, 1921-1922; Февральская революция.

Мемуары. – М.-Л.; 1926; Русский исторический архив: Сборник 1. – Прага, 1928; Деникин А.И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии: февраль-сентябрь 1917 г. Т. 1. Вып. 1. – Париж, 1921; Вишняк М.В.

Два пути: (Февраль и Октябрь). – Париж, 1931; Меньшевики. Сборник воспоминаний /Сост.

Ю.Г.Фельштинский. – М., 1988; Милюков П.Н. Воспоминания. Т. 2. – М., 1991; Набоков В.Д. Временное Таким образом, тема диссертационного исследования обеспечена комплексом историографических источников, разносторонне освещающих процесс ее разработки. Они характеризуются масштабностью, количеством разноплановой информации, позволяющей оценить вклад историков в источники достаточно репрезентативны, так как отражают весь спектр направлений советской и русской зарубежной исторической мысли 1920-30-хгг.

Цель диссертации и образованный в результате эвристического этапа исследования информационный корпус источников обусловили постановку следующих задач:

- сравнить исходные теоретические и методологические позиции русских зарубежных историков с теми, которые были сделаны советскими Февральской революции в России;

- выявить различие и общие подходы к исследованию политических предпосылок Февральской революции 1917 г.;

зарубежных) историков 1920-30-х гг. о роли оппозиции в подготовке «февральского переворота»;

- установить вклад отдельных ученых в разработку проблемы и проанализировать изменение трактовок изучаемого вопроса в исторической литературе;

зарубежных исследований по истории Февральской революции для истории исторической науки.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые на основе новых историографических источников предпринято исследование правительство // Архив русской революции. Т.1. – М., 1991; Чернов В. М. 1917 год: народ и революция // Страна гибнет сегодня. Воспоминания о февральской революции. – М., 1991; Октябрьский переворот.

Революция глазами ее руководителей / Вступ. статья проф. Д.С. Анина. - М.: Современник, 1991. - С. 52-85;

Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. – М., 1993 и др.

отражения истории Февральской революции в России в трудах советских и сравнительно-историческом аспекте. В работе показаны основные результаты, вклад советских и русских зарубежных исследователей в осмысление предпосылок, движущих сил и итогов Февральской революции в России, что дает возможность выявить специфику их подходов к идентификации февральских событий 1917 г. Новизна определяется также тем, что впервые вводятся в научный оборот историографические источники, ранее не использовавшиеся в отечественной исторической науке.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе при подготовке общих курсов по истории России и отечественной историографии ХХ века, специальных курсов по истории Русского зарубежья. Данное исследование имеет также научное значение, поскольку его результаты заполняют имеющуюся лакуну и позволяют создать основу для более полного, всестороннего восстановления научной картины истории исторической науки.

Апробация диссертации осуществлялась в виде докладов на 54-ой научно-методической и научно-исследовательской конференции, посвященной 65-ю МАДИ (Москва, 1996), на 58-ой научно-методической и научноисследовательской конференции, посвященной 70-ю МАДИ (Москва, 2000), на международной научно-практической конференции проблемы гуманитарных наук» (Москва, 2009). Основные результаты научного исследования отражены в научных публикациях автора.

Структура работы соответствует цели и задачам исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

Во Введении обоснованы актуальность и новизна темы диссертации, степень изученности, определены объект, предмет исследования, сформулированы его цель и задачи, источниковая база, практическая значимость избранной темы.

В первой главе диссертации «Советские и русские зарубежные историки 1920-30-х революции» раскрываются теоретические и методологические подходы советских и русских зарубежных исследователей к изучаемой проблеме, анализируются их взгляды на характер экономического кризиса в стране (август 1915 г.- декабрь 1916 г.) и его социальные последствия, а также на попытки преодоления кризиса путем создания и деятельности Военнопромышленных комитетов (ВПК).

В 1920-е гг. в Советской России под руководством М.Н. Покровского формировалась новая историческая школа, опиравшаяся на марксистскую доктрину, которая положила начало научному осмыслению событий 1917 года в России32.

После революции и Гражданской войны многие русские историки и публицисты продолжили свою научную деятельность в эмиграции, где сложилось несколько историко-политических направлений, в рамках которых Идеологическое размежевание между советской и русской зарубежной исторической наукой привело к тому, что в исторической литературе – марксистской и немарксистской были представлены разные, порой прямо противоположные оценки и суждения «об истоках и смысле русской революции»33.

В работах советских и русских зарубежных историков анализируются причины социально-экономического кризиса в России (август 1915-декабрь 1916 гг.), который представители всех направлений исторической науки Алексеева Г. Д Октябрьская революция и историческая наука // Историческая наука в России в XX в.

– М., 1997. - С. 36-48.

Омельченко Н. А. В поисках России. Общественно-политическая мысль Русского зарубежья о революции 1917 г. большевизме и будущих судьбах российской государственности. – СПб., 1996. - С. 178.

(включая монархистов) связывали с войной и характером социальноэкономической политики царского правительства.

В работе рассматривается историческая оценка, представленная в трудах советских и русских зарубежных исследователей о деятельности Военнопромышленных комитетов (ВПК) и Земгора по преодолению экономического кризиса. Как отмечалось в работах советских историков, в лице этих и других организаций финансовая буржуазия имела мощный механизм воздействия на общественное мнение. «Критикуя действия верховной власти, - отмечал Е.Фокин, пытавшейся урегулировать транспортно-продовольственные проблемы, буржуазия хотела внести некоторую организованность в дело урегулирования снабжения населения продовольствием»34.

способствовало разрешению социального кризиса и социально-политических проблем в тылу. Наоборот, исследователи видели связь между поражением на фронте русской армии и появлением ВПК, Городских Союзов и Земгоров.

Либеральные историки, в свою очередь, считали возникновение ВПК явлением своевременными и положительно оценивали их роль не только в переоснащении армии, но и в проведении успешных военных кампаний35.

Монархисты также полагали, что ВПК на начальном этапе войны оказали определенное влияние на изменение положения на фронте, хотя существенной роли в стабилизации экономической ситуации не сыграли. Буржуазия, заинтересованная в продолжении войны, в то же время была целиком зависима от казны и вместо оказания поддержки правительству растрачивала казенные средства. К тому же, как полагали монархисты, в рамках ВПК зрела оппозиция в лице финансовых кругов, которые в августе1915 г. вступают в открытое противостояние с верховной властью36.

Фокин Е. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. – М., 1937. - С. 10.

Милюков П. Н. История второй русской революции. Указ. соч. - С. 26.

Якобий И. П. Император Николай II и революция. Указ. соч. - С. 49.

Советские историки видели «прямую связь между войной и ухудшением социального положения отдельных групп населения и, в, первую очередь, пролетариата»37. Р.Арский писал, что война «стала одним из факторов экономический кризис прежде всего отразился на деревне»38. Кроме того, самодержавия»39.

Умеренные радикалы (социалисты) также обратили внимание на то, что война вскрыла социальные противоречия в обществе и поставила все социальные группы в оппозицию монархической власти. Г.И. Кваша указывал на «жуткие хлебные очереди и хвосты»40, следствием которых были «страдания народных масс». Он отмечал также, что стихийный бунт явился выражением протеста против той системы, которая «втянула Россию в изнурительную войну»41.

Либеральные историки, в частности, П.Н. Милюков, утверждал, что наравне с крестьянством и рабочим классом экономической политикой верховной власти была недовольна либеральная буржуазия, которая встала в оппозицию к царскому правительству весной 1915г. Во второй главе «Советские и русские зарубежные историки 1920-30-х гг. о политических предпосылках Февральской революции» специальное внимание уделяется рассмотрению в исторической и публицистической литературе роли Николая II и его окружения, деятельности Прогрессивного блока, состояния системы государственного управления в стране накануне свержения самодержавия.

Кин Д. Война и Февральская революция. – М., 1924. - С. 2-3.

Арский Р. От февраля к Октябрю. Указ. соч. - С. 46.

Кваша Г.И. Очерки русской революции. – Нью-Йорк, 1919. Гл. 5. - С. 18.

Там же. - С. 17.

Милюков П. Н. История второй русской революции. Т. 1. – София, 1921. - С. 23.

Личные оценки Николая II, выявленные в литературе, были весьма противоречивы. Так, в представлении советских историков царь был вполне заурядной личностью, не обладавшей способностями государственного деятеля, из чего делался вывод о том, что именно монарх подорвал «престиж царской власти», после чего каждому стало ясно, что «во главе 180 млн. народа стоит жалкий государь»43.

Умеренные радикалы, называвшие в качестве характерных такие качества Николая II, как безволие, двоедушие, также утверждали, что царь дискредитировал монархическую идею в России, а установленная им система неограниченного самодержавия не находила опоры ни в одном сословии, что приводило его к изоляции от общества. Как отмечал М.Г. Вишняк, царь не мог быть выразителем общенациональных чувств, так как воплощал идею «чистого абсолютизма»44.

При этом у либеральных историков в эмиграции превалировала тенденция частично дискредитировать царя и доказать его несостоятельность как государственного деятеля. П.Н. Милюков, в частности, писал, что «все деятельности Николая II, его личных качествах либеральные историки видели также причины «психологического переворота» в сознании общества, т.е.

процесса десакрализации власти.

Что касается оценки ближайшего окружения царя – царицы Александры Федоровны, Г.Е. Распутина, А.А. Вырубовой и др. – то в советской, а также либеральной и радикальной эмигрантской историографии их называли «темными силами», подрывавшими авторитет монарха вместе со своими Мартынов Е. В. Царская армия в февральском перевороте. – Л., 1927. - С. 38.

Вишняк М. Г. Два пути: Февраль и октябрь. Указ. соч. - С. 45.

Вандалковская М. Г. Историческая мысль русской эмиграции. 20-30-е гг. ХХ в. Указ. соч. - С. 123.

ставленниками– Протопоповым, Маклаковым, Штюрмером, стремившимися к «заключению сепаратного мира с Германией». Об огромном влиянии при дворе Г. Распутина, который «в своих руках держал нити внутренней и международной политики», писали С.Д. Мстиславский, П.Я. Рысс, а также П.Н. Милюков46.

В свою очередь, представители консервативного (монархического) направления исторической мысли идеализировали Николая II, называя его сильной личностью. Авторы писали о таких его качествах, как равнодушие к клевете и стойкость духа, помогавшие принимать удары от общества.

Отмечалось, что «государь император был человеком высоких душевных качеств» и его «героическая честность в исполнении своего долга как самодержца всероссийского приводила к полному забвению личных интересов ради интересов Родины и народа»47. Как положительный момент в деятельности Николая II авторы отмечали его стремление к сохранению основ самодержавия, называя его ключевой фигурой в осуществлении всех государственных реформ.

В работах монархистов существовали разные оценки ближайшего окружения Николая II и, в первую очередь, Г.Е. Распутина. Одни, подобно И.П.

Якобию, считали его, с одной стороны, неким «святым грешником», осознававшим свои «темные глубины», а, с другой, - человеком духовным и прозорливым, Распутина, которая присутствует в работе Н.А. Павлова, являлась своего рода инсинуацией в отношении этого человека, когда отмечалось, что Распутин как бы подчеркивал своим присутствием, что царь «был безволен, двоедушен, неумен, а главное, что, благодаря ему были Распутины, Штюрмеры и другие виновники каких-то народных бедствий»49.

Мстиславский С. Д. Гибель царизма. – Л.., 1927. С. 61; Рысс П.Я. Русский опыт: Историко-психологический очерк русской революции. Указ. соч. - С. 22, 28; Милюков П.Н. Вторая русская революция. Указ. соч. - С. 51.

Винберг Ф. Крестный путь. Корни зла. Ч. 1. – Мюнхен, 1922. - С. 172.

Якобий И. П. Император Николай II. Указ. соч. - С. 17.

Павлов Н. А. Его величество государь император Николай II. Указ. соч. - С. 10.

В работе анализируются взгляды советских и русских зарубежных авторов по вопросу о кризисе в системе государственного управления царского правительства, позволяющие выявить механизмы возникновения конфликта между царем и промышленно-финансовыми группами, чьи представители заседали в Государственной Думе.

Советские, а также эмигрантские либеральные и радикальные историки в несовершенстве системы государственного управления страной видели истоки назревавшего политического конфликта. В советских изданиях, в частности, в работе С.Д. Мстиславского указывалось на то, что «сановники Николая II представляли жалкое сборище государственных людей», «бездарных и административных знаний»50.

Монархисты, исследуя данный вопрос, подчеркивали, что именно деятельность Прогрессивного блока, выдвигавшего требование о передаче власти министерству, ответственному перед Государственной Думой, а не перед царем, ухудшала политическую ситуацию в стране. По мнению И.П.

Якобия, его лидеры в своем желании ограничить монархию конституцией, ориентировались на Запад, а желание играть доминирующую роль в политической системе заставило их усилить «наступательные действия против режима»51.

«февральского переворота», получившая отражение в трудах советских и русских зарубежных историков 1920-30-х гг. Советские авторы придавали большое значение анализу движения рабочих и матросов, охваченных пропагандой социал-демократической партии. Они считали, что накануне февральских событий образовалось три политических лагеря: самодержавие, либеральная оппозиция и пролетариат, руководимый партией большевиков. Из них две политические силы стремились к замене носителя верховной власти – Мстиславский С. Д. Гибель царизма. – Л., 1927. - С. 44.

Якобий И. П. Император Николай II и революция. Указ. соч. - С. 49.

это либеральная буржуазия в лице Прогрессивного блока (готовившая дворцовый переворот в надежде предупредить неизбежную революцию) и отмечалось в советских исследованиях, в феврале 1917 г. готовы были возглавить революцию, в которую они вкладывали разный политический смысл. При этом, как отмечал Д. Кин, либеральная оппозиция для того, чтобы предотвратить внезапные революционные выступления рабочих, предполагала «создать такую обстановку, при которой каждое выступление пролетариата можно будет заклеймить как измену делу войны, предательство по отношению к армии»52.

В противостоянии власти и общества умеренные радикалы, в частности, П.Я. Рысс, большое значение придавали роли армии, которая «была способна на многое, она способна произвести переворот, она могла устроить грандиозный бунт»53. Но роль ведущей оппозиционной силы в февральских событиях они отводили Прогрессивному блоку, лидеры которого привлекли к подготовке «дворцовой революции» военных, из чего делался вывод, что «дворцовая революция» готовилась сверху и должна была привести к эволюционной смене власти54.

Либеральные историки источник конфликта верховной власти с Прогрессивным блоком видели в нежелании правительства разделить сферы влияния с оппозицией. В свою очередь, антинациональная внешняя политика, осуществляемая царским правительством, кружком императрицы и Распутина, поставила общество, по мнению либералов, перед дилеммой «дворцового переворота». А.И. Деникин указывал в связи с этим, что «недовольство лидеров «Прогрессивного блока» было направлено против «темных сил» во главе с императрицей»55. Речь П.Н. Милюкова 1 ноября 1916г., которую сам он считал Кин Д. Война и революция. Указ. соч. - С. 50.

Рысс П. Я. Русский опыт: Историко-психологический очерк русской революции. Указ. соч. - С. 38.

Там же. - С. 41.

Деникин А. И. Очерки русской смуты. Указ. соч. - С. 36.

«началом русской революции», в конечном итоге подтолкнула общество к идее «переворота»56.

Историки-монархисты также называли Думу эпицентром политического движения против монархии. В частности, как отмечалось, Прогрессивный блок постепенно внедрял в сознание армии, высшего командования, низших офицерских чинов концепцию «темных сил», в основе которой было ключевое обрабатывала общество, внедряя в его сознание «концепцию государственного переворота». «Связующим звеном между армией, Генеральным штабом и оппозиционной Думой» Н.Е. Марков считал А.В. Гучкова, который, по его мнению, «был душой и зачинщиком заговора»57.

В третьей главе «Советские и русские зарубежные историки о движущих силах и характере февральских событий 1917 г. в России»

представлен анализ взглядов исследователей на расстановку политических сил в феврале-марте 1917 г., на причины отречения Николая II и на оценку Февраля.

Один из важных вопросов, который обсуждался в научнопублицистической литературе 1920-1930-х гг., был связан с характеристикой участников революционных событий в феврале 1917 г. в Петрограде. Среди историков-марксистов не было единого мнения по вопросу о гегемоне в революции. Так, А. Шляпников, «ведущей политической силой» считал пролетариат, который «будучи самой социально незащищенной группой общества, изначально был враждебен не только дворянскому сословию, но и, в Е.Фокин, Н.А. Рожков, Д. Эрдэ, К. Шелавин - считала, что революция февраля трансформировалась в политическую при активном участии солдат, за поддержку которых с опорой на генералитет в это же время боролась и либеральная буржуазия.

Милюков П. Н. История второй русской революции. Указ. соч. - С. 34.

Марков Н. Е. Войны темных сил. Указ. соч. - С. 119.

Оценка движущих политических сил в ходе февральских событий у умеренных радикалов совпадает со взглядами советских и либеральных историков на эту проблему. Г.И. Кваша, П.Я. Рысс связывали начало февральских событий с забастовкой рабочих, начавшейся 22 февраля 1917 г., отмечалась также роль солдатских масс и интеллигенции, которая «в широком смысле этого слова тоже неотчетливо улавливала работу подземных сил»58.

Государственной Думе отводилась роль эпицентра революции, в связи с тем, что она пыталась внести организованность в стихийное движение масс, но роль ее в февральских событиях была, как отмечалось, «чисто парадной, так сказать, представительской», поскольку за ее спиной действовал Исполком Совета рабочих и солдатских депутатов59. Умеренные радикалы выделили, таким образом, три политические силы, определившие характер и динамику событий в феврале-марте 1917 г.: солдатские массы, Государственная Дума и Совет рабочих и солдатских депутатов.

Либеральные историки в своих работах делали акцент на внезапном и батальонов. В частности, А.И. Деникин, как военный и очевидец событий, определенного руководства, в частности со стороны Исполнительного Комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов»60. Он утверждал также, что армия разделилась на три лагеря: «первый смешался с офицеров оказывал сопротивление восставшим рабочим и солдатским массам;

(председателя Государственной Думы М.В. Родзянко)»61.

Историки-монархисты также отмечали стихийный характер движения, начавшегося 23 февраля 1917 г. с участие рабочих, выступивших сначала с Кваша Г. И. Очерки русской революции. Указ. соч. - С. 8.

Там же. - С. 23.

Деникин А. И. Очерки русской смуты. Указ. соч. - С. 19.

Там же. - С. 42.

требованиями хлеба. Однако, последующее присоединение к выступлениям солдат Петроградского гарнизона и других воинских частей придало, по мнению Ф. Винберга, стихийному движению характер вооруженного восстания против верховной власти, «которое начали рабочие, продолжили казаки и солдаты, отказавшиеся стрелять в рабочих»62. Правые отмечали также участие в февральских событиях Государственной Думы, которая, как писал И.П.

Якобий, проигнорировала решение правительства о «роспуске Думы и объявлении осадного положения» и присоединилась к мятежникам, что рассматривалось как проявление «открытого бунта»63. Таким образом, Временный Комитет Государственной Думы и Исполком Совета рабочих и солдатских депутатов, как отмечалось в работах историков этого направления, политического процесса в феврале 1917 г.

историками факта подписания «Акта отречения» самодержца было также неоднозначным. Советские исследователи И.М. Василевский, К.Н. Новицкий, Е. Мартынов, С.Д. Мстиславский отмечали решимость Николая II подавить восстание, но переход войск на сторону народа, по их мнению, в конечном итоге «определил судьбу династии»64. При этом, как отмечалось, царь лишился поддержки не только Ставки, но и главнокомандующих фронтами, в связи с чем С.Д. Мстиславский, Е. Мартынов, П.Е. Щеголев делали заключение, что заговор генералов есть ключ к разгадке трагедии, которая произошла 2 марта 1917 г.65.

На фактор изоляции как одну из причин отречения Николая II указывали также историки М.Н. Покровский, С. Любош, Н.Н. Фирсов, К.Н. Новицкий, Винберг Ф. Крестный путь. Корни зла. Указ. соч. - C. Якобий И. П. Император Николай II и революция. Указ. соч. - С. 133.

Новицкий К. Н. Год революции. Февраль 1917 г.- февраль 1918 г. Указ. соч. - С. 10.

Мартынов Е. И. Царская армия в февральском перевороте. Указ. соч. - С. 143.

переворот», а отречение 3 марта вел. кн. Михаила Романова как факт свершившейся революции, положившей конец институту монархии в России66.

В свою очередь, умеренные радикалы подчеркивали непосредственную связь между отречением Николая II и его трагическим финалом, указывая на то, что царь стал «жертвой не только заговора, но и измены людей, которые пользовались его исключительным доверием»67.

Либералы, в частности, А.И. Деникин отмечал, что признание «Петроградским гарнизоном и царскосельскими войсками власти Временного Комитета Государственной Думы заставили Николая II составить «Указ об Ответственном министерстве»»68. «Трудно думать, - признавал А.И. Деникин, что в этот день государь не отдавал себе ясного отчета в катастрофическом положении»69. П.Н. Милюков отмечал, что на «Отречении» настаивали лидеры Прогрессивного блока, высказывая при этом претензии к юридической стороне «Акта» при очевидной его «легитимности». Но никто, как признавал историк, «ни лидеры Прогрессивного блока, ни генералитет не ожидали, что Николай II отречется за себя и за сына в пользу в.к. Михаила Романова»70.

Взгляды историков-монархистов на данную проблему совпадали с оценками советских и радикальных эмигрантских историков, в частности, по вопросу о том, что «Прогрессивный блок» и генералитет сыграли решающую роль в передаче верховной власти в руки думской оппозиции, хотя выдвигалось предположение, что до последнего дня Николай II не подозревал военачальников, в то время, как Ставка возглавила военный переворот и Новицкий К.Н. (Петровин К.). От самодержавия к диктатуре пролетариата. Февраль 1917- октябрь 1919.

Краткий очерк развития русской революции. – М., 1920. - С. 16.

Мартынов Е. И. Царская армия в февральском перевороте. Указ. соч. - С. 143.

Деникин А.И. Очерки русской смуты. Указ. соч. - С. 50.

Там же. - С. 51.

Милюков П.Н. История второй русской революции. Указ. соч. - С. 51.

Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. Указ. соч. - С. 634, 635.

ничего не сделала, чтобы предотвратить дальнейшее развитие мятежа солдат в тылу72.

В работе были проанализированы взгляды историков 1920-30-х гг. на проблему идентификации февральских событий 1917 г. в России, связанную с дискутируемым в эмигрантской и российской среде вопросом о содержании формулы «приятие революции»73. С точки зрения советских исследователей 1920-х гг. (М.Н. Покровского, Н.А. Рожкова, А.Г. Шляпникова, Р. Арского и др.) с 23 февраля по 2 марта 1917 г. произошло вооруженное восстание рабочих и солдат, переросшее в национальную революцию, в которой приняли участие все социальные слои общества, в том числе и буржуазия.74 Другая группа историков-марксистов – С. Пионтковский, С. Любош, Е.Н. Мартынов и др. – идентифицировали февральские события как «политический переворот», в ходе которого буржуазия, не имевшая идеологического влияния на массы, способствовала «насильственному отторжению от верховной власти ее носителя» (имелось в виду отречение вел. кн. Михаила Романова) 75.

Умеренные радикалы, в частности, П.Я. Рысс, утверждали, что в России во время войны «произошел грандиозный исключительный по числу своих участников, солдатский бунт»76. Г.И. Кваша также выдвинул предположение, что революция, в том смысле, в который он ее идентифицирует с «дворцовыми переворотами во многом вызвана переходом восставшего Волынского полка на сторону революции»77. Автор сделал акцент на том, что «оставшаяся в Там же. - С. 137.

Вандалковская М. Г. Историческая мысль русской эмиграции. 20-30-е гг. ХХ в. Указ. соч. - С. 73.

Арский Р. Пути русской революции. 28 февраля 1917 -28 февраля 1918. – Пг., 1918; Безработный И., Мануильский Д.З. Две революции. – Пг., 1918; Новицкий К.П. (Петровин К.). Год революции. Февраль 1917 г.февраль1918. – М. 1918; Василевский И.М. Николай II. – Пг., 1923; Покровский М.Н. Очерки русского революционного движения XIX-XX вв. – М., 1924; Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). Т. 12. – Л., 1926; Шелавин К.И. Рабочий класс и ВКП (б) в февральской революции. – Л.. 1927; Шлшяпников А.Г. Семнадцатый год. Т. 1., 4. –М.; Пг., 1923; Бреслав Б.А.

Три дня февраля 1917 г. - М., 1934; Фокин Е. Февральская буржуазно-демократическая революция. – М., 1937.

Пионтковский С. Февральские дни. 1917 г. Указ. соч. - С. 46.

Рысс П.Я. Русский опыт. Историко-психологический очерк. Указ. соч. - С. 42.

Кваша Г. И. Очерки русской смуты. Указ. соч. - С.14.

наследство от старого режима деморализованная армия, могла быть готовой к любым эксцессам»78.

У либеральных авторов встречаются разные оценки февральских событий, в том числе, как «революция» (П. Н. Милюков, А.А. Кизеветтер), «солдатский бунт» (П. Струве). П.Н. Милюков использовал также понятие «переворот», руководителями которого были лидеры Прогрессивного блока,79 и именно данный факт, по его мнению, «придавал Февралю 1917 г.

конституционный, то есть легитимный характер»80. А.И. Деникин, «смысл русской революции» увидел в «крушении русской государственности»81. По характеру движения он определял это «как бунт», движущими политическими очередь, Совет, во чтобы то ни стало стремился развить «политический переворот» в социальную революцию, так как к февральскому движению присоединилась не только революционная демократия, но и просто демократия и служилый элемент83.

Историки-монархисты - Ф. Винберг, М.К. Дитерихс, В.И. Назанский, С.С. Ольденбург, также подчеркивали, что в ходе февральских событий «стихийный солдатский бунт», поддержанный либеральной оппозицией в Государственной Думе и командующими фронтами. Н.А.Павлов, Н.Е.Марков указывали, в свою очередь, на то, что свержение самодержавия «произошло по вине правящего слоя» и именно он, «развращенный этикой нигилизма и утративший при этом здоровое чутье государственного самосохранения, способствовал разрушению Российского государства»84.

Там же. - С. 30.

Милюков П. Н. История второй русской революции. Указ. соч. - С. 56.

Там же. - С. 43.

Деникин А.И. Очерки русской смуты. Указ. соч. - С. 6.

Там же. - С. 46-47.

Там же. - С. 43.

Марков Н. Е. Войны темных сил. Указ. соч. - С. 172; Павлов Н. А. Его Величество Государь Николай II. Указ.

соч. - С. 149.

В заключении подведены итоги, сделаны необходимые обобщения и выводы.

В 1920-е гг. в Советской России шел процесс формирования новой исторической школы, которая утверждала себя в борьбе с дореволюционной, базируясь на теоретических положениях марксистско-ленинской доктрины. В русской зарубежной историографии в этот период выделяются три направления: либеральное, радикальное (социалистическое) и консервативноохранительное, хотя деление является весьма условным, т.к. оно основывалось на принадлежности историков к разным историко-политическим лагерям.

Идеологическое размежевание между научными историческими школами способствовало как разработке методов исторического анализа проблемы, так и созданию разнонаправленных концепций, что значительно обогащало исследовательское поле Февраля. По существу, советские и эмигрантские историки 1920-30-х гг. создали теоретико-методологическую базу исследования проблемы истории революции, на которую опирались в своих исследованиях последующие поколения ученых как в России, так на Западе. При этом русская зарубежная историография, не связанная жестко методологическими установками, отличается заметным разнообразием подходов и оценок.

В эпоху конфронтации между советской властью и эмигрантским сообществом в послереволюционный период на освещение фактов, связанных с историей русской революции, оказывали влияние характер мировоззрения и политических убеждений авторов. Несмотря на это, в ходе исследования проблемы, наряду со спецификой, удалось выявить некоторые общие подходы в ее изучении.

Сам факт падения самодержавия историки связывали с причинами как объективного, так и субъективного характера: состоянием кризиса в экономике, вызванного войной, характером политического строя, несовершенством системы государственного управления, ролью Николая II и политической оппозиции как «слева», так и «справа» и др.

Применительно к ситуации 1915-1916 гг. исследователи указывали на наличие социально-экономического кризиса в стране, при характеристике которого практически у всех авторов (кроме монархистов) главным объектом критики становилась антинациональная экономическая политика царского правительства, вызывавшая протест широких социальных слоев, включая либеральную буржуазию.

При этом представители либерального течения исторической мысли (С.Франк, П.Струве, Н.Бердяев), наряду с рассмотрением политической и экономической составляющей кризиса предреволюционной эпохи, значительное внимание уделили духовным истокам революции (и прежде всего кризису русского религиозного мировоззрения).

Сложность и дискуссионность изучаемой проблемы сказалась также на оценке характера Февраля, его идентификации как «революции» (в том числе «революции сверху»), «солдатского бунта», «политического переворота» и т.д.

К заслугам либерального течения исторической мысли Русского зарубежья следует отнести его попытку не только раскрыть сущность, истоки, характер и движущие силы революции, но и теоретически осмыслить этот феномен в мировой и отечественной политической истории.

В целом, анализ концепции Февраля 1917 г. в России, представленный в трудах советских и русских зарубежных историков 1920-30-х гг., позволяет сделать вывод о том, что вне зависимости от политических убеждений и методологических позиций, авторы исторических исследований отразили драматизм той эпохи и продемонстрировали перспективу научного исторического знания. Данный период имеет важное значение для отечественной исторической науки, в том числе для дальнейшего изучения истории русских революций ХХ века, кардинально изменивших судьбу страны и ее народа.

публикациях автора:

a) статьи, опубликованные в перечне периодических научных изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

Якубовская Е.В. Отречение Николая II от престола (советская и эмигрантская историография 1920-1930-х гг.) // Россия и современный мир.

- 2009. - № 3 (64). - С. 201-213.

Якубовская Е.В. Проблема Февральской революции 1917 г. в трудах отечественных историков 1960-90-х гг. // Вестник РУДН. Серия «История России». - 2009. - № 6. - С. 277-282.

Якубовская Е.В. Оценка характера февральских событий 1917 г. в советской и эмигрантской (русской) историографии 20-30-х гг. XX в.

// Преподавание истории в школе. - 2008. - № 3. - С. 51-55.

б) публикации в других изданиях Якубовская Е.В. Февраль 1917 года в советской исторической науке 20-30х годов. М., 1994. - Деп. В ИНИОН РАН. - 29 С. № 51164 от 6.02.96.

Якубовская Е.В. Февральская революция в советской исторической науке 1920-30-х гг. Актуальные проблемы философии и политологии // Сб. научных трудов. - М.: МАДИ-ТУ, 1997. - С. 119-132.

Якубовская Е.В. Николай II в оценке русского зарубежья 20-30-х годов.

Актуальные проблемы философии и политологии // Сб. научных трудов. - М.:

МАДИ-ТУ, 2000. - С. 99-110.

7. Якубовская Е.В. Февральская революция 1917 г. в советской исторической науке. // Ломоносов-2002. История. Сб. тезисов. - М.: МГУ им. М.В.

Ломоносова, 2003. - С. 63-67.

8. Якубовская Е.В. Февральская революция в оценке отечественных историков 1960-1990-х годов // Актуальные проблемы гуманитарных наук. Ч. 1. - М.:

МФЮА, 2009. - С.193-201.

Диссертация посвящена исследованию историографии проблемы Февральской революции в трудах советских и русских зарубежных историков 1920-1930-х гг. В работе определены общие методологические подходы к изучению проблемы, проведен сравнительный и системный анализ взглядов историков двух школ - советской и русской зарубежной, по вопросам социально-экономических и политических предпосылок, движущих сил и характера февральско-мартовских событий 1917 г., завершившихся падением самодержавия в России.

The thesis is devoted to the research the historiography of problem of Fabruary revolution in the works of soviet and Russian migr historians of 1920-30th). In the thesis the mutual methodological approaches are determined; the comparative and system analysis of wies of the historians of two scientific schools soviet and Russian (migr) is passed, refering to the questions of social-economical and political preconditions and the character of february-march events of 1917, completed the downfall of the monarchy in Russia in 1917.