На правах рукописи

Солодкина Елена Николаевна

АНГЛО-РУССКИЕ ОТНОШЕНИЯ

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVI – НАЧАЛА XVII ВВ.

В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ 1920-Х – 2000-Х ГГ.

Специальность 07.00.09 – Историография, источниковедение и методы

исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Барнаул – 2010

Работа выполнена на кафедре истории России ГОУ ВПО «Нижневартовский государственный гуманитарный университет»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Солодкин Янкель Гутманович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Демин Михаил Александрович;

кандидат исторических наук, доцент Митрофанов Виктор Владимирович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Курский государственный университет»

Защита состоится «14» декабря 2010 г. в 10:00 часов на заседании объединенного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.005.08 при Алтайском государственном университете по адресу:

656049, г. Барнаул, пр. Ленина, 61, ауд. 416 (зал заседаний ученого совета).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет».

Автореферат разослан «» ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор Е. В. Демчик

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. На вторую половину XVI – начало XVII вв. приходится особый период в отношениях России и Англии, «их интенсивного торгового, политического и культурного обмена» 1.

Интерес к русско-английским отношениям того времени проявляли еще Г. Ф.

Миллер и И. Г. Бакмейстер. Н. М. Карамзин отметил огромное благотворное значение для России времени Ивана Грозного ее сближения с Англией.

Позднее появились труды Н. Н. Бантыш-Каменского, А. Б. Лакиера, С. М.

Соловьева, Н. И. Костомарова, И. Х. Гамеля, Ю. В. Толстого, В. О.

Ключевского, С. М. Середонина, В. Н. Александренко и других ученых, раскрывших различные аспекты двусторонних отношений, преимущественно политические и экономические. С 1910-х гг. в печати начинают появляться многочисленные исследования И. И. Любименко, в которых нашли отражение разнообразные вопросы русско-английских связей (главным образом экономических) второй половины XVI – первых лет XVII вв.

Весьма интенсивно двусторонние контакты той поры стали изучаться с 1920х гг. В трудах десятков ученых советского времени, конца прошлого и начала нашего столетий тщательному исследованию подверглись экономические, политические и культурные связи Московского государства и Англии второй половины XVI – самого начала XVII вв. Однако до настоящего времени ход и результаты осмысления в отечественной науке 1920-х – 2000-х гг. этих связей не получили отражения в специальных трудах.

Степень изученности проблемы. В историографии большей частью попутно говорится об изучении отечественными учеными, начиная с 20-х гг. прошлого века, русско-английских отношений в первые десятилетия после их возобновления.

Так, на взгляд С. Ф. Платонова, «И. И. Любименко смогла внести много свежих деталей в историю торговли англичан в устьях Северной Двины и их поездок в Москву» 2. В. Г. Сарычев признавал очень ценными работы этой исследовательницы по отдельным вопросам русско-английских отношений XVI – начала XVII вв. 3 На вкладе И. И. Любименко в их изучение остановился и С.

Н. Валк в статье о ее творчестве 4.

По заключению Н. П. Черкашиной, большинство отечественных историков, в том числе 1920-х – 1940-х гг., скрывало агрессивные замыслы англичан и пыталось показать их культуртрегерскую роль; конфликты же и постоянные Карацуба И. В. Некоторые источниковедческие аспекты изучения записок английских путешественников (Стереотипы их восприятия и оценок российской действительности) // История СССР. 1985. № 4. С. 171.

Платонов С. Ф. Проблема русского севера в новейшей историографии // Летопись занятий Археографической комиссии за 1927 –1928 годы. Л., 1929. Вып. 35. С. 112.

Сарычев В. Установление русско-английских экономических связей во второй половине XVI столетия (к четырехсотлетию первого русского посольства в Англию) // Сб. научных работ Ленингр. ин-та советской торговли. 1956. Вып. 10. С. 163.

Валк С. Н. Инна Ивановна Любименко // Тр. Ленингр. отделения Ин-та истории АН СССР. Л., 1961. Вып. 2. С.

484 – 487. См. также: Дубровский А. М., Науменко С. И. И. И. Любименко: новые материалы о жизни и деятельности // Государство и общество в России XV – начала XX века: Сб. статей памяти Николая Евгеньевича Носова. СПб., 2007. С. 496, 499.

разногласия в англо-русских отношениях объяснялись неумеренностью требований Ивана Грозного 5.

Как отмечалось А. Л. Хорошкевич, благодаря изысканиям Я. С. Лурье, И. И.

Любименко, Н. П. Черкашиной и других исследователей изучена главным образом история англо-русских политических отношений по материалам дипломатических переговоров, а также косвенно представлены экономические связи двух стран 6.

В оценке Я. С. Лурье книга Н. Т. Накашидзе «Русско-английские отношения во второй половине XVI в.» может служить характерным примером недооценки роли двусторонних связей в международной политике XVI в. Так, автор не дает ответов на вопросы, почему велись переговоры между Россией и Англией – в его представлении, государством-колонизатором и государством, которому грозит колонизация.

Наиболее подробный обзор изучения русско-английских отношений последних десятилетий XVI в. дан Г. Д. Бурдеем, подчеркнувшим, что эти отношения «рассматриваются советской историографией в тесной связи с экономическим и внешнеполитическим развитием обоих государств, с определением их места в системе международных» связей. Внимание исследователя, в частности, привлекли работы И. И. Любименко, Н. Т.

Накашидзе, В. Н. Алексеева, Я. С. Лурье, М. П. Алексеева. По заключению Г.

Д. Бурдея, на изучении контактов России и Англии до начала XVII столетия сказалось «характерное для советской историографии 20 – 30-х гг.

преувеличение роли торгового капитала». Ученый указал и на возрождение интереса к истории русско-английских отношений во время второй мировой войны, когда появился ряд журнальных статей, в том числе видных ученых. Но Н. Т. Накашидзе политические отношения двух стран оценивал по существу в стиле историографии 20-х – 30-х годов, считая, что действия английской дипломатии в России определялись только колониальными устремлениями британской буржуазии. Этот тезис, с точки зрения Г. Д. Бурдея, характерен и для работ А. С. Самойло и В. Г. Сарычева. В оценке того же историографа Я. С.

Лурье наметил новый подход к русско-английским отношениям второй половины XVI в., рассматривая их «на фоне противоречий и связей европейских государств». По мнению Г. Д. Бурдея, М. П. Алексеев наиболее полно «в советской литературе» изучил «русско-английские связи в области культуры» 7. Заметим, однако, что в поле зрения Г. Д. Бурдея попали далеко не все значительные исследования 30-х – 60-х гг.

Черкашина Н. П. История Московской торговой компании в XVI – XVII веках: Автореф. дис. … канд. ист.

наук. М., 1952. С. 3.

Хорошкевич А. Л. Внешняя торговля Руси XIV – XVI вв. в освещении современной буржуазной историографии // Вопросы истории. 1960. №2. С. 112.

Бурдей Г. Д. Восточная Европа и Запад в XVI в. // Международные связи стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы и славяно-германские отношения. М., 1968. С. 33 – 39.

С. О. Шмидт отмечал, что советскими историками (Н. Т. Накашидзе, Н. Ф.

Прончатовым) русско-английские отношения изучались, в частности, «в плане международной политики и международной торговли» 8.

В коллективном труде по историографии внешней политики России признаются вполне аргументированными выводы Я. С. Лурье о времени возникновения русско-английских отношений и стремлении английского правительства даже после разрыва с Испанией, сохраняя торговлю с Московским государством, избегать прямого военного союза с ним 9.

В исследованиях А. А. Севастьяновой, посвященных запискам Дж. Горсея о России, говорится об истории изучения широко известных сочинений английского предпринимателя и дипломата в советской историографии, преимущественно 40-х – 80-х гг.

С. Н. Богатыревым указано на неоднократное обращение А. А. Зимина к ранней истории русско-английских отношений 10. В недавно появившихся работах В. В. Митрофанова идет речь об освещении связей России времен Ивана Грозного и Бориса Годунова с Англией в трудах С. Ф. Платонова 11.

Таким образом, исследователи лишь эпизодически касались оценки тех трудов отечественных историков 1920-х – 2000-х гг., которые посвящены русско-английским отношениям второй половины XVI – начала XVII вв.;

специальной работы по историографии данной темы не существует.

Объектом диссертационного исследования является отечественная историография 1920-х – 2000-х гг.

Предмет исследования – изучение отечественными учеными этого времени русско-английских отношений середины XVI – первых лет XVII вв.

Цель исследования – проанализировать труды отечественных ученых 20-х – 90-х гг. прошлого и первых лет нашего века, посвященные экономическим, политическим и культурным связям России и Англии нескольких десятилетий после начала в 1553 г. регулярных двусторонних отношений (до 1604 г.).

В диссертационном исследовании решаются следующие задачи:

1) очертить с максимальной полнотой круг появившихся в печати с 1920-х гг.

до современности работ по проблематике русско-английских отношений второй половины XVI – самого начала XVII столетий;

2) выяснить тематику этих работ, определить их источниковую базу, историографический резонанс как в советское время, так и на рубеже XX – XXI вв.;

Шмидт С. О. Вопросы истории России XVI века в новой исторической литературе // Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС: История СССР. М., 1962. С. 134.

Итоги и задачи изучения внешней политики России: Советская историография. М., 1981. С. 74.

Богатырев С. Н. Английские источники о России XVI – начала XVII в. (итоги и перспективы изучения) // Россия в IX – XX веках: Проблемы истории, историографии и источниковедения. М., 1999. С. 75.

Митрофанов В. В. Проблемы колонизации русского Севера в трудах С. Ф. Платонова // Россия и страны Запада: Проблемы истории и филологии. Нижневартовск, 2002. Ч. 1. С. 106 – 112; Он же. Проблемы истории Новгорода Великого, Поморья и Сибири в творчестве С. Ф. Платонова. Нижневартовск, 2005. С. 115 – 121, – 144, и др.

3) установить, какие вопросы развития русско-английских отношений первых десятилетий после 1553 г. дискутировались в отечественной исторической науке рассматриваемого периода;

4) определить основные результаты исследования состояния русскоанглийских отношений второй половины XVI – начала XVII вв. и задачи их дальнейшего изучения.

Хронологические рамки исследования – 1920-е – 2000-е гг. Нижняя хронологическая грань определяется временем появления трудов, в которых ранние экономические связи России и Англии стали рассматриваться с позиции новой, марксистской методологии, в русле теории «торгового капитала» М. Н.

Покровского, хотя в ту пору еще преобладали исследования, методологические основы которых были весьма традиционны (книги С. Ф. Платонова, статьи И.

И. Любименко; последняя стала разделять новые теоретические подходы несколько позднее). На рубеже XX – XXI вв., когда марксистская методология утратила прежнее место в отечественной науке, вышли в свет работы, в которых намечены перспективы дальнейших исследований, главным образом по истории культурных отношений двух стран.

На протяжении 1920-х – 2000-х гг. затруднительно сколько-нибудь отчетливо выявить какие-то этапы в изучении русско-английских связей первых десятилетий после их возобновления в начале второй половины XVI в.

Историков зачастую в одно и то же время интересовали и экономические, и политические, и культурные отношения Московского государства и Англии. Но можно отметить, что в 20-х – 30-х гг. ученых преимущественно занимали торговые связи двух стран и географические исследования англичан на Русском Севере. В 1940-х – середине 1950-х гг. (за исключением периода Великой Отечественной войны) утверждалось, что и британское правительство, и «Московская компания» преследовали в России цели колониальной экспансии.

Со второй половины 1930-х гг. исследователи шире стали обращаться к культурным связям двух государств, а вскоре – и к их политическим взаимоотношениям. Историография четырех последних десятилетий отмечена стремлением к комплексному раскрытию двусторонних контактов. Их различные стороны получили отражение, в частности, в трудах И. И.

Любименко, В. Трапезникова, С. В. Бахрушина, Ю. В. Готье, Я. С. Лурье, М. П.

Алексеева, М. А. Алпатова, А. А. Зимина, Р. Г. Скрынникова, А. А.

Севастьяновой, С. Н. Богатырева.

Методология исследования. Методологической основой диссертации послужил принцип историзма, предполагающий изучение научных трудов в контексте их исторической обусловленности. Научное познание мы рассматриваем как процесс, детерминированный одновременно субъективными (личность автора) и объективными (социальная среда) факторами, причем познающий субъект представляется порождением конкретной эпохи с ее политическими и социальными реалиями.

В ходе исследования нами применялись наряду с общенаучными системный, ретроспективный, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический методы. Системный метод позволил рассмотреть аргументацию, выводы и наблюдения ученых (порой одних и тех же, например, Я. С. Лурье, Р. Г.

Скрынникова) в комплексе и развитии. Пользуясь ретроспективным методом, мы раскрываем хронологию разработки исследователями различных вопросов русско-английских отношений второй половины XVI – начала XVII вв.

Сравнительно-исторический метод позволил нам сопоставить суждения ученых по данной проблематике, порой одних и тех же, если они обращались к ней на протяжении относительно длительного периода (как, например, Я. С.

Лурье, М. П. Алексеев). Проблемно-хронологический метод позволил нам проследить изменения в проблематике исследований в то или иное время, в частности, определить, какие составляющие двусторонних связей иногда привлекали повышенное внимание либо находились в тени, а также задаться вопросом о возможности (или невозможности) наметить периодизацию изучения русско-английских отношений второй половины XVI – начала XVII столетий в отечественной историографии 1920-х – 2000-х гг.

Источниковая база исследования. Обширный комплекс привлеченных нами источников может быть разделен на несколько групп.

Первую составляют монографические исследования, в частности, труды Н. Т.

Накашидзе, М. П. Алексеева и М. А. Алпатова по истории разносторонних связей России и Англии в рассматриваемый период. Вторую группу образуют специальные статьи М. П. Алексеева, С. В. Бахрушина, Л. С. Берга, С. Н.

Богатырева, Э. С. Виленской, Ю. В. Готье, О. А. Дмитриевой, Е. И. Звягинцева, В. А. Колобкова, В. В. Ламбрехта, Я. С. Лурье, И. И. Любименко, М. Малина, А. С. Мельниковой, Л. Е. Морозовой, Г. А. Новицкого, А. С. Самойло, В. Г.

Сарычева, А. А. Севастьяновой, Р. А. Симонова, В. Трапезникова, Н. И.

Ульянова. В особую группу источников выделяются авторефераты диссертаций М. П. Алексеева, В. А. Колобкова, Л. А. Никитиной, Н. Ф. Прончатова, А. А.

Севастьяновой, Н. П. Черкашиной, М. М. Ябровой.

В ряде монографических исследований русско-английские отношения второй половины XVI – начала XVII вв. рассматриваются попутно (труды С. В.

Бахрушина, М. И. Белова, Л. С. Берга, М. С. Боднарского, В. Ю. Визе, А. В.

Ефимова, Г. Г. Жордания, А. А. Зимина, В. Д. Королюка, И. М. Кулишера, Д.

М. Лебедева, М. Б. Мирского, В. А. Перевалова, С. Ф. Платонова, М. И.

Радовского, В. Н. Скалона, Р. Г. Скрынникова, П. П. Смирнова, М. Н.

Тихомирова), как и в научно-популярных работах Б. Г. Верховеня, А. С.

Мельниковой, Л. Е. Морозовой, Н. И. Никитина, Ф. С. Томилова, Л. А.

Юзефовича. Еще одна группа источников – статьи, где об этих отношениях тоже говорится мимоходом (В. Д. Аракина, Д. А. Беленькой, О. Б. Гайсиной, Т.

Г. Гольдберг, О. Н. Вилкова, Е. С. Зевакина, И. В. Карацубы, И. И. Любименко, В. В. Мавродина, Л. А. Никитиной, Ю. К. Новожилова, Р. Г. Скрынникова, Б.

Н. Флори).

Особую разновидность источников составили тезисы докладов и сообщений (Е. П. Беляевой, А. И. Климова, В. В. Брызгалова, Д. М. Володихина, И. В.

Карацубы, Л. Д. Поповой). Отношения между Московским государством и Англией в течение полувека, начиная с 1553 г., нашли отражение и в обобщающих трудах, а также в ряде энциклопедических статей.

Указанные группы источников весьма обширны, охватывают едва ли не весь спектр русско-английских отношений 1553 – 1604 гг. и вполне достаточны для решения задач исследования.

Научная новизна исследования.

В диссертации впервые предпринята попытка комплексного рассмотрения трудов отечественных ученых 1920-х – 2000-х гг. по вопросам русскоанглийских отношений второй половины XVI – начала XVII столетий, прослежены изменения в тематике этих трудов, проанализированы сделанные в них выводы и наблюдения, определены главные результаты и дальнейшие задачи исследования двусторонних связей в течение полувека после 1553 г.

В работе показано, что поначалу советских историков занимали главным образом экономические связи России и Англии указанного периода, причем нередко они оценивались с позиций теории «торгового капитала» М. Н.

Покровского и считались проявлением колониальной экспансии со стороны британского купечества, да и королевского правительства. Последняя точка зрения нередко доминировала и при рассмотрении дипломатических контактов двух стран, особенно за время Ивана IV. Со второй половины 1950-х гг. такие трактовки в историографии были оставлены и стали признаваться политические интересы, которые (при главенстве экономических) преследовались англичанами в Московском государстве. В представлении большинства отечественных исследователей, начиная с 1960-х гг., для русского правительства, отказавшегося со смертью Грозного от проекта военного союза с кабинетом Елизаветы I, приоритетными тоже сделались экономические мотивы двусторонних отношений. С конца 1930-х гг. ученые все чаще начали обращаться к культурной сфере этих отношений, которая, как все более выясняется (в том числе благодаря изысканиям историков географических и медицинских знаний, литературоведов, лингвистов), являлась весьма обширной. В то же время происходит расширение круга источников по истории двусторонних связей, появляются специальные исследования о происхождении наиболее ценных записок английских путешественников, посвященных России последней четверти XVI – начала XVII столетий. Вместе с тем, как выясняется в диссертационном исследовании, немало проблем истории русско-английских отношений 1553 – 1604 гг. остается дискуссионным, а то и вовсе не рассматривалось, что не позволяет в должной мере раскрыть многообразие международных связей двух стран в этот период.

Практическая значимость диссертационной работы определяется содержащимся в ней фактическим материалом и оценками вклада многих исследователей в изучение русско-английских отношений второй половины XVI – первых лет XVII вв. Приведенные данные, сделанные нами заключения могут использоваться при подготовке трудов по истории отечественной исторической мысли прошлого и начала нашего века, в ходе подготовки спецкурсов и спецсеминаров по проблемам истории и историографии внешней политики России и Англии середины XVI – начала XVII столетий.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в докладах на 19 окружных, региональных, всероссийских, международных научных и научно-практических конференциях и в 28 научных публикациях.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения.

Во введении определяются актуальность выполненного исследования, его объект и предмет, хронологические рамки и методологические основы, раскрываются цель диссертации, ее задачи и научная новизна, практическая значимость, а также степень апробации.

I-я глава диссертации – «Начальный этап экономических и политических отношений России и Англии в отечественной историографии 1920-х – 2000-х гг.» – состоит из двух параграфов. В первом из них раскрываются русско-английские экономические связи второй половины XVI – первых лет XVII вв. в оценках отечественных историков.

Долгое время и в британской, и в российской историографии бытовало мнение, что первыми русскими, посетившими Англию, были О. Г. Непея и его спутники, и их визит являлся ответным на приезд Р. Ченслера в 1553 г. Я. С.

Лурье, опровергая данное утверждение, отмечал, что русские побывали в Англии еще в 1524 г. Это были послы князь И. И. Засекин-Ярославский и дьяк С. Б. Трофимов, направлявшиеся в Испанию.

Многие историки повторили этот вывод, а Ю. К. Новожилов даже счел, что не англичане открыли «Московию», а русские – Англию. Позднее Я. С. Лурье оговаривался, что хотя русские послы побывали в Англии (по пути в Испанию) еще в 1524 г., «постоянные сношения» между Россией и Англией «завязались только после приезда в Россию в 1553 г. Ченслера». Так считает и Л. А.

Юзефович. В статье, впервые опубликованной в 1950 г., М. Н. Тихомиров утверждал, что «морской путь в Россию по северным морям давно был известен русским, а пресловутое открытие этого пути англичанами под командой Ченслера было только началом более или менее регулярных торговых сношений Англии с Россией». М. П. Алексеев, однако, в 1965 г. и позднее продолжал считать общеизвестным, что морской путь в Россию был открыт Р.

Ченслером, хотя замечал, что «официальное знакомство с Англией путешественников из московской Руси началось в более раннее время – при Василии III».

На взгляд С. Ф. Платонова, со времени появления англичан на севере России беломорский путь обращался в наиболее удобный, совершенно независимый от враждебных соседей. Как писал выдающийся историк, ни в правление, ни в царствование Годунова «Московская компания» не вернула себе тех исключительных льгот, которыми наделил ее Грозный, что не мешало Борису благоволить англичанам и всем прочим иноземцам.

И. И. Любименко, обнаружившая, по замечанию С. Ф. Платонова, немало новых данных по ранней истории русско-английской торговли (преимущественно они были извлечены из дипломатической переписки), отмечала, что московский торговый капитал, «приобщенный» к опричнине, тянулся на заграничные рынки, однако появление русских купцов в Англии носило характер редких, случайных эпизодов. По заключению И. И.

Любименко, вторую половину XVI в. следует признать эпохой преобладания англичан в России; роль там голландцев и французов была тогда значительно скромнее.

По мнению С. В. Бахрушина, западные соседи России держали ее в блокаде, почему открытие англичанами беломорского пути в Русское государство имело для него «исключительно важное значение», в том числе после утраты «Московией» Нарвы в 1581 г. «Корабль Ченслера, проехавший в устье Двины, в сущности прорвал блокаду, тяготевшую над Москвой» 12.

Еще Р. Ю. Випперу казалось, что англичане обращались с Россией как с азиатской страной, колонией и даже претендовали на монопольную роль в Нарве. Н. П. Черкашина же утверждала «агрессивный, колонизаторский характер компании» («Московской». – Е. С.) и ее захватнические цели по отношению к России. По словам исследовательницы, эта компания ставила перед собой задачу монополизации русского рынка и даже присоединения Поморья и Поволжья к английской короне. Н. П. Черкашиной представлялось, что исключительное положение в России «Московская компания» занимала в 1555 – 1570 гг., потом начинается ее упадок. (По Н. Т. Накашидзе и А. С.

Мельниковой, расцвет английской торговли в России пришелся на 50-е – 70-е гг. XVI в. С точки зрения же многих историков, английская торговля в России достигла высшего расцвета в 1560-х – 1570-х гг.).

Как констатировала А. Л. Хорошкевич, «в советской историографии очень большое значение придавалось поставкам английскими купцами на Русь вооружения, но до сих пор не выяснено, каковы были фактические размеры ввоза этих товаров». Заметим, однако, что ряд авторов считает размеры ввоза англичанами в Россию вооружения, особенно в годы Ливонской войны, незначительными, даже минимальными (Н. Т. Накашидзе, Н. Ф. Прончатов, В.

Г. Сарычев). Б. Г. Верховень не сомневался в том, что Россия получала оружие из Англии, но почему-то утверждал, будто «особенно тормозили продвижение»

его в «Московию» ливонцы. С точки зрения Ю. В. Готье, «удельный вес английских услуг во время войны (Ливонской. – Е. С.) был едва ли особенно велик».

По мнению Н. Ф. Прончатова, хотя Англия стремилась к экономическому закабалению Московского государства, его правительство правильно оценило всю пользу «регулярных сношений» с Англией, частично подрывавших блокаду России, осуществляемую ее западными соседями. Ученый пришел к выводу, что торговая деятельность англичан в России находилась в прямой зависимости от политических взаимоотношений обеих стран, и поэтому внешнеполитические расхождения, наметившиеся между ними в конце XVI в., оказали пагубное влияние на положение «Московской компании» на рынке, который она стремилась захватить. С начала 80-х гг. компания вступила в полосу неудач. Н. Ф. Прончатов рассудил (подобно Н. П. Черкашиной), что проводимая Иваном IV и его ближайшими преемниками политика Бахрушин С. В. Научные труды. М., 1954. Т. 2. С. 310 – 311.

постепенного сокращения привилегий англичан диктовалась интересами «подымавшегося русского купечества».

В единственной в советской историографии книге о русско-английских отношениях периода их становления, принадлежащей Н. Т. Накашидзе (она вышла в свет в 1955 г., т. е. вскоре после начала «холодной войны», что наложило явный отпечаток на выводы автора), рассматриваются многие спорные вопросы зарождения этих контактов.

За торговыми интересами, которые являлись первостепенными в отношениях Англии к России в XVI в., несомненно, скрывались и политические, – заключал Н. Т. Накашидзе, – и утверждал, что при этом устремления России в обоих жизненно важных для нее внешнеполитических вопросах – польском и восточном – встречали противодействие Англии (каким образом, не поясняя).

Несмотря на подчеркивание исключительно колонизаторского характера английской политики в отношении России, Н. Т. Накашидзе все же признает, что установление постоянных, прежде всего торговых, связей между двумя странами сыграло позитивную роль в функционировании русского рынка и способствовало выходу Московского государства на международную экономическую арену.

Как думалось Я. С. Лурье, исследователи, признающие английскую политику по отношению к России XVI в. колониальной, явно недооценивают силу Русского государства того времени.

С. А. Фейгина обращала внимание на «значение нового русского рынка для английского купечества». На нужду англичан в российском рынке указывал и М. И. Белов.

В историографии не раз отмечалось стремление англичан во второй половине XVI в. утвердиться на Русском Севере и проникнуть в Сибирь. Последнее обстоятельство, как думалось Г. Красинскому, побудило Грозного поскорее подчинить ханство Кучума. На взгляд З. Я. Бояршиновой, во второй половине XVI в. существовала реальная угроза превращения Сибири в английскую колонию, – угроза, с которой покончил предпринятый по инициативе правительства Ивана IV поход Ермака. В. Г. Мирзоев с должными основаниями находил, что эта угроза З. Я. Бояршиновой, как и Г. Красинским, сильно преувеличена.

А. А. Зимин вслед за английским историком Т. С. Уилланом полагал, что Елизавета I, поддерживая отношения с Россией, прежде всего была заинтересована в развитии торговли. В числе предметов английского экспорта при этом назывались боеприпасы. По заключению А. А. Зимина, по мере укрепления позиций русского купечества «своекорыстная деятельность»

«Московской компании» вызывала в России все большее недовольство, почему дела этой компании уже в конце XVI века начинают клониться к упадку. Как представлялось замечательному историку, торговля с англичанами, хотя масштабы ее постепенно снижались, в глазах русских политиков могла быть средством преодоления экономического кризиса (вызванного политикой Ивана Грозного), не вполне изжитого даже к началу 1590-х гг.

Как полагал Р. Г. Скрынников, в целях привлечения в страну английского торгового капитала русские власти предоставили купцам с Британских островов большие привилегии. К примеру, на опричных землях Севера появились первые в русской истории иностранные концессии.

М. А. Алпатов рассудил, что «в действительности монополии «Московской компании» на торговлю в России фактически не существовало», тем более, что англичане торговали с русскими и «помимо своей корпорации», «в частном порядке». М. А. Алпатов (подобно И. М. Кулишеру) находил привилегии, которые предоставил «Московской компании» Грозный, «своего рода вознаграждением за проложенный англичанами торговый путь в Россию».

Главное же, – продолжал историк, – «это была плата за реальную возможность закупать в Англии военное снаряжение и за проблематичную надежду на заключение политического союза с Англией» 13.

Известно, что в 1569 г. выходцы с Британских островов получили право чеканить русскую монету на российских денежных дворах. (И. М. Кулишер, В.

Г. Виргинский, А. С. Самойло и В. Г. Сарычев ошибочно думали, что в 1569 г.

«Московской компании» было разрешено чеканить английскую монету).

А. С. Мельникова, отклоняя мнение И. Г. Спасского, будто такого права «Московская компания» вообще не получила, подчеркивает, что «в перечеканку шла собственная английская монета, а это тоже увеличивало доходы англичан от беспошлинной чеканки». После Ливонской войны такую привилегию они утратили, и попытка королевского посла Дж. Флетчера во время поездки в Москву (1588 – 1589 гг.) возобновить ее осталась безрезультатной.

Экономические отношения России и Англии второй половины XVI столетия интересовали многих отечественных исследователей прошлого века (начиная с 20-х гг.) и последнего времени, но характер, пути развития и значение этих контактов в истории двух стран и Восточной Европы в целом оценивались весьма противоречиво. Одни ученые писали о стремлении англичан, преследовавших задачи колониальной экспансии, установить в России торговую монополию, подчинить своему контролю русский рынок, другие делали акцент на положительных сторонах экономических связей двух стран.

Отношение к «Московской компании» правительства Ивана IV, а затем Бориса Годунова, с точки зрения многих историков, в значительной мере диктовалось политическими расчетами и не оставалось постоянным; в конце XVI в.

торговые привилегии англичан были существенно урезаны, в частности, под давлением московского купечества и в силу растущего влияния на русском рынке голландского капитала. Ученые зачастую единодушно определяли этапы деятельности «Московской компании» в России и предметы русско-английской торговли до начала XVII в.

Политические отношения Московского государства и Англии до начала XVII века в отечественной науке 1920-х – 2000-х гг. явились предметом второго параграфа диссертации. Эти отношения привлекали внимание многих Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII – XVII вв. М., 1973. С. 443.

отечественных историков ХХ – начала XXI вв. и нередко становились темой специальных изысканий.

В представлении Ю. В. Готье ни с одним государством у русских при Иване Грозном не было такого частого обмена посольствами, как с Англией. Вопрос о военном союзе являлся самым важным государственным вопросом в русскоанглийских сношениях третьей четверти XVI в., хотя не вышел за пределы доверительных переговоров, – писал Ю. В. Готье.

На взгляд Л. А. Дербова, британское правительство, уклоняясь от военнополитического союза с Россией, не желало отказываться от торговых выгод и в течение всей Ливонской войны снабжало русскую армию «военными материалами».

В представлении же Д. И. Копылова формально нейтральная позиция Англии в начале этой войны означала поддержку антирусской коалиции.

Я. С. Лурье отклонил распространенную в историографии XIX – первой четверти XX столетий точку зрения, будто отношения «Московии» и Британского королевства были лишены политического значения, а сводились исключительно к торговым связям. Ученый считал, что при этом русская сторона проявила «строгую последовательность и целеустремленность», тогда как позиция англичан оказывается несравненно менее ясной и последовательной.

Экономически выгодное содружество с Англией скорее всего навело Грозного на мысль о создании и политического союза. Вероятно, – пишет Я. С.

Лурье, – здесь не обошлось без влияния шведского короля Эрика XIV, который вел переговоры о совместных действиях с Англией и одновременно (в 1567 г.) предложил союз также царю Ивану.

О надеждах Грозного на тройственный русско-англо-шведский союз писали также А. А. Зимин и И. Б. Греков. Предположение о связи между проектами русско-шведского и русско-английского союзов, а также идее трехсторонней коалиции, высказал и В. Д. Королюк. Г. Д. Бурдей признал малоубедительными возражения Н. Т. Накашидзе и В. А. Александрова по поводу данного предположения.

Я. С. Лурье считал неудачу русско-английского сближения в 1560-х гг.

результатом «общего направления английской политики». (Как находил Г. Д.

Бурдей, в начале Ливонской войны, в обстановке роста антимосковских настроений среди правительств Западной Европы, Англия пыталась сохранить нейтральную позицию. Б. Ф. Поршнев же полагал, что в ходе этой войны Англия сближалась с Московским государством).

Н. Ф. Прончатов отмечал, что Россия не только успешно противодействовала реализации экспансионистских планов Англии, но и искусно использовала их для осуществления своих политических целей. Историк пришел к выводу о важной роли Московского государства во внешнеполитических планах Англии и Испании, в конце XVI в. боровшихся за гегемонию. По его мнению, прежде отношения Англии и России искусственно разделялись на торговые и независимые от них политические, тогда как их (здесь Н. Ф. Прончатов солидарен с Я. С. Лурье и Э. С. Виленской) необходимо рассматривать в тесном единстве, выяснив место «Московской компании» в связях между этими странами.

В отечественной историографии 1920-х – 2000-х гг. неудача двукратных (с точки зрения Я. С. Лурье и В. Д. Королюка) или даже трехкратных (по мысли Н. Т. Накашидзе и Р. Г. Скрынникова) попыток Ивана Грозного заключить союз с Англией объяснялось тем, что британское правительство преимущественно интересовалось «Московией» как торговым партнером и не рисковало идти на решительные дипломатические шаги. Хотя многие исследователи отводили русско-английским связям немаловажную роль в системе международных отношений второй половины XVI в., кабинету Елизаветы I подчас (особенно в конце 1940-х – середине 1950-х гг.) приписывали сугубо колонизаторские цели, Россия же, как считалось, посредством союза с Англией пыталась – и в ходе Ливонской войны, и сразу по ее окончании – разрешить Балтийский вопрос.

Если в отечественной науке 1920-х гг. и последующих десятилетий на первых порах утверждалось, что англичане, проложившие путь в «Московию»

в 1553 г., преследовали там поначалу экономические цели, а русское правительство, напротив, политические, то затем ученые пришли к выводу о взаимообусловленности таких целей, причем у обеих сторон (Я. С. Лурье, Э. С.

Виленская, Н. Ф. Прончатов). Со второй половины 1950-х гг. пересматривается и широко бытовавшая в начале «холодной войны», но эпизодически встречавшаяся и ранее точка зрения о стремлении британской буржуазии к колониальному подчинению России. Едва ли не единодушно считается, что завязывая контакты с англичанами, Грозный стремился прорвать кольцо блокады, в котором держали Русское государство его соседи на северо-западе, но историки по-разному отвечали на вопрос, исходил ли при этом царь из экономических соображений (желая наладить регулярную торговлю со странами Западной Европы) либо также политических мотивов (видя в Марии Тюдор потенциальную союзницу в преддверии Ливонской войны). Почти все исследователи думали, что наделяя англичан щедрыми привилегиями, особенно в 1569 г., Иван IV старался склонить правительство Елизаветы I к заключению союза (даже одно время с участием Швеции) в условиях Ливонской войны и сразу по ее окончании. Историки разошлись во мнении, оказывала ли Англия серьезную военную помощь «Московии» в ходе ее борьбы за Прибалтику либо эта помощь не была существенной. Споры вызывал и вопрос о том, почему русско-английский союз не состоялся – или оттого, что королевское правительство в отношениях с Россией добивалось решения только экономических задач, или потому, что оно не рисковало вмешиваться в конфликты на востоке Европы в силу обострявшихся противоречий с Испанией и папским престолом.

Вывод о том, что в конце XVI в. (тогда льготы «Московской компании» были значительно урезаны, а с появлением в России голландских и французских купцов англичане уже не могли рассчитывать на сохранение монополии в торговле с Русским государством) московские власти отказались от ориентации на Англию и взяли курс на сближение с Габсбургами, не получил в историографии ощутимой поддержки, но расстались ли русские политики, пытаясь решить тогда Балтийский вопрос и военными, и дипломатическими средствами, с надеждами на содействие британского кабинета, еще предстоит установить. Необходимо и проследить динамику двусторонних экономических связей в годы Ливонской войны (когда англичане сделались участниками «нарвского мореплавания», а не только использовали беломорский путь в Россию) и позднее, до начала московской Смуты. Многие ученые подчеркивали значимость поставок русских кораблестроительных материалов Англии для разгрома «Непобедимой армады», но как сказалась торговля с «Московской компанией» на состоянии российской экономики во второй половине XVI – начале XVII вв., опять-таки надлежит выяснить. Почти единодушно констатируется, что эта компания, пережив в 1560-х – 1570-х гг. полосу расцвета, вступает в период упадка, но насколько это вызывалось хозяйственным положением России и контактами двух стран в политической сфере, пока тоже не вполне ясно.

II-я глава диссертации – «Культурные связи России и Англии второй половины XVI – начала XVII веков в отечественной историографии 1920-х – 2000-х гг.» – открывается параграфом, посвященным оценкам историками и литературоведами первых записок английских путешественников о России.

Чаще всего ученые прошлого века, занимавшиеся историей контактов Англии и России до начала московской Смуты, обращались к сфере культуры.

В 1938 г. вышло в свет (в переводе Ю. В. Готье и с введением Г. А.

Новицкого) издание 17 сочинений англичан о поездках в Россию и (через ее территорию) в азиатские страны в XVI в.

В оценке А. А. Севастьяновой, «если записки Ченслера, Дженкинсона, Рандольфа были скорее путевыми и посольскими дневниками, то сочинения Горсея и Флетчера можно назвать трактатами о России второй половины XVI – начала XVII в.». Одно из центральных мест среди записок англичан о России принадлежит сочинениям Джерома Горсея. Его записки привлекают к себе внимание как свидетельства осведомленного наблюдателя либо человека, оказавшегося в самой гуще тех событий в России 70 – 80-х годов XVI в., о которых русские источники умалчивают или повествуют весьма тенденциозно. Но уникальность ряда сообщений Горсея во многом порождает расхождения исследователей в трактовках этих известий. В ряде случаев, – указывает А. А. Севастьянова, – правильной интерпретации мешают неточности перевода.

А. А. Севастьянова, подготовившая новейшее издание произведений Дж.

Горсея, в начале 1970-х гг. обратилась к вопросам происхождения текста записок. Их анализ привел исследовательницу к выводу о том, что в составе источника есть разновременные слои, дата создания которых повлияла на содержание конкретных известий и степень их достоверности. По определению А. А. Севастьяновой, текст Горсея, посвященный «русским» событиям до Севастьянова А. А. Повествовательные источники XVI – XVII веков и приемы их исторической критики.

Ярославль, 1984. С. 66 – 67.

приезда его в «Московию», создавался на основе устных источников и имеет следы позднего редактирования, внесшего в эту часть памятника некоторую хронологическую путаницу. А. А. Севастьянова обращается к критике показаний Горсея, активно используемых историками и определяющих источниковую ценность его записок. При этом исследовательница останавливается на особенностях терминологии записок Горсея и вопросах перевода источника.

Р. Г. Скрынников воспринял вывод о разновременности создания отдельных разделов записок Горсея, сделанный А. А. Севастьяновой, но с некоторыми «уточнениями». Так, ранней редакцией записок ученому кажется «Повествование о посольских миссиях Горсея» за 1580 – 1587 гг. (Это заключение вызвало обоснованные возражения со стороны А. А.

Севастьяновой).

В оценке А. А. Зимина «интересные наблюдения о России тех лет, которые он там провел, перемежаются (у Горсея. – Е. С.) со всевозможными домыслами». Это объясняется, в частности, тем, что «Путешествия», работа над которыми была в основном выполнена в конце 1580-х – 1590-х гг., приобрели окончательную редакцию только к 20-м гг. XVII в.

Попытка анализа происхождения широко известных записок была предпринята и В. А. Колобковым. Он предложил «наложить сетку» одного сочинения Дж. Горсея на другое, полагая, что «незакрытые сюжеты дадут жестко установленные поздние вставки». «Путешествия» представляются В. А.

Колобкову оригиналом «Коронации». (Эти выводы и методические соображения автора А. А. Севастьянова оценивает как бездоказательные и некорректные, упрекая В. А. Колобкова в том, что он занимается «игрой в текстовые сюжеты»).

В историографии последних десятилетий сочинения Дж. Горсея признаются важным, нередко уникальным источником по истории России, а также ее отношений с Англией в последней четверти XVI в. Ученые, однако, не пришли к единодушным выводам относительно происхождения записок Дж. Горсея и спорят о том, в какой мере достоверны их сведения.

В ряду записок англичан о России второй половины XVI в. одно из первых мест единодушно отводится и сочинению Дж. Флетчера «О государстве Русском», впервые изданному в Лондоне в 1591 г., вскоре после возвращения автора из дипломатической миссии в Москву, и известному отечественным историкам со времен Г. Ф. Миллера.

Записки Джильса Флетчера о России вызвали у ученых XX в. весьма противоречивые отзывы. Одни исследователи (С. Ф. Платонов, И. И.

Любименко, С. В. Бахрушин, Я. С. Лурье, М. Н. Тихомиров, А. Н.

Медушевский, Д. М. Володихин, С. Н. Богатырев, В. В. Ламбрехт) признавали ценность сведений по истории и географии Московского государства, собранных Флетчером, не отрицая при этом тенденциозности и неполноты сочинения «О государстве Русском», другие же (Р. Ю. Виппер, Н. Т.

Накашидзе, Р. Г. Скрынников, М. А. Алпатов, Д. В. Лисейцев, Л. Е. Морозова, отчасти С. Б. Веселовский и Н. М. Рогожин) говорят об ограниченности наблюдений Флетчера, недостоверности использованных им источников, считая, что в этом сочинении нашло отражение предвзятое отношение автора к России, сложившееся вследствие провала его посольства в Москву.

Записки английских дипломатов (иногда в одном лице и купцов) о России XVI – первых лет XVII вв., прежде всего Дж. Горсея и Дж. Флетчера, не раз, начиная с 1920-х гг., становились объектами специальных изысканий, особенно источниковедческих. Из них выделяются труды Я. С. Лурье, М. А. Алпатова, А.

А. Севастьяновой, В. А. Колобкова, С. Н. Богатырева, Д. М. Володихина.

Исследователей, в том числе обращавшихся к запискам англичан попутно, занимали хронология создания и степень достоверности этих произведений, подчас их атрибуция и предназначение, определение круга источников данных сочинений, не раз переиздававшихся после 1938 г., иногда – вопросы перевода текстов. Чаще всего историков волновало, насколько можно доверять сообщениям о России, оставленным первыми побывавшими там англичанами;

ученых интересовал и «образ» «Московии», нарисованный в записках Р.

Ченслера и его соотечественников, запечатлевших и стереотипные представления, нередко восходящие к знаменитому повествованию С.

Герберштейна.

В отечественной науке середины прошлого – первых лет нашего века анализируется сложившийся у английских путешественников XVI столетия образ России, выявляется содержащийся в их записках комплекс и вполне достоверных известий, и сообщений, явно не заслуживающих доверия. Но из многочисленных сочинений англичан о России времен Ивана Грозного и Бориса Годунова объектом внимательного анализа сделались лишь записки Дж. Горсея и отчасти Дж. Флетчера, о других произведениях такого рода говорится попутно, а на некоторых из них исследователи вообще не останавливаются.

Взглядам ученых на англо-русские связи в сферах языка, книжности, медицины, географических знаний, строительства и архитектуры посвящен второй параграф II-й главы диссертации.

Ранний этап культурных взаимосвязей России и Англии, – взаимосвязей, возникших одновременно с экономическими благодаря «Московской компании», – нашел разностороннее отражение в трудах академика М. П. Алексеева.

По заключению ученого, взаимоотношения англичан с русскими в XVI – начале XVII вв. являлись очень разнообразными; их связывали деловые интересы, профессиональное поприще деятельности, брачные узы.

Немаловажное и все возраставшее значение в этих взаимоотношениях, как убедительно показано исследователем, занимали культурные связи, прежде всего в сфере устной речи и книжности.

О некотором распространении русского языка в Англии свидетельствует также, на взгляд М. П. Алексеева, бывшее, вероятно, довольно значительным по тому времени «импортирование в Англию» московской «рукописной литературы» и начало переводческой деятельности англичан с русского языка.

Как отмечалось Я. С. Лурье, тема «Московии» занимала значительное место в английской литературе XVI – XVII вв.

Гораздо существеннее, чем образовательные поездки в Англию, по убеждению С. В. Бахрушина, стали те научные навыки, которые русские усваивали на практике у себя на родине от приезжих английских специалистов, прежде всего военных. (Н. Ф. Прончатов, впрочем, находил, что Англии незаслуженно приписывалась роль передатчика западной культуры в Россию, а Э. С. Виленская отвергала попытку И. И. Любименко «доказать культуртрегерскую роль Англии»).

Считается, что уже первой английской экспедицией в Россию во главе с Р.

Ченслером в 1553 г. было положено начало интенсивному накоплению англичанами географических, этнографических, исторических и других данных о Московском государстве.

Англичане, появившиеся на русском Севере, а затем в центральных уездах Московского государства во второй половине XVI столетия, настойчиво старались попасть и в Сибирь, о чем писали многие отечественные историки и географы прошлого века.

Р. Г. Скрынников полагал, что английские мореходы заинтересовали Грозного перспективой открытия северных путей в Китай и Индию.

С точки зрения В. Трапезникова, «Московская компания» преследовала в России и научные цели, о чем свидетельствуют наблюдения Дж. Традесканта над флорой, фауной, бытом России.

М. Б. Мирский заключил, что интенсивные русско-английские связи сыграли благотворную роль в развитии медицины в России.

С конца XVI в., как отмечалось И. И. Любименко, англичане строили для русских корабли. М. С. Арел и С. Н. Богатырев не исключают, что англичане могли участвовать в строительных работах в Москве при царе Борисе.

В отечественной науке середины прошлого – первых лет нашего столетия раскрываются многообразные формы культурного взаимодействия Англии и Московского государства (накопление географических сведений, распространение языков, памятников письменности, медицинских и технических знаний).

Спектр русско-английских культурных связей первого полувека, начиная с г., раскрытый усилиями ряда специалистов (историков, литературоведов, книговедов, географов), был очень широк. Как видно по трудам М. П. Алексеева, М. С. Боднарского, В. В. Мавродина, Д. М. Лебедева, М. Малина, М. И.

Радовского, М. Б. Мирского и некоторых других ученых, наиболее интенсивно, прежде всего со стороны англичан, что вызывалось практическими нуждами, двусторонние контакты развивались в данный период в сферах языка и письменности, географических знаний (особенно о Русском Севере и отчасти Сибири), медицины.

Роль англичан в развитии отечественной культуры интересующего нас времени определялась неоднозначно, а порой и подвергалась сомнению. Историков редко занимал вопрос о том, в какой мере культурные потребности Московского государства влияли на политические и экономические цели, преследовавшиеся русским правительством в отношениях с Англией, и насколько при этом удовлетворялись такие потребности. Степень знакомства русских с английской культурой эпохи Шекспира также систематически не изучалась, а данные о географических (иногда и этнографических) разысканиях англичан в Поволжье, Поморье и на Северном Урале, если даже не в Сибири, – разысканиях, осуществлявшихся при содействии русских, остаются недостаточно систематизированными. Исследователи активную роль в культурном общении двух стран отводили англичанам, но было ли так на всем протяжении раннего этапа двусторонних контактов, тоже заслуживает специального рассмотрения.

В заключении констатируется, что развитие русско-английских отношений, начиная с середины XVI в. и до кануна московской Смуты, в течение 1920-х гг.

и последующих десятилетий часто привлекало внимание отечественных исследователей. Преимущественно, особенно на первых порах, ученых интересовали экономические связи России и Англии, главным образом деятельность «Московской компании». Позднее историков, широко пользовавшихся наряду с обширным документальным материалом записками англичан о Русском государстве времени Ивана Грозного и Бориса Годунова, стали занимать и политические контакты двух стран, причем нередко подчеркивалось, что отношения такого рода, прежде всего в годы Ливонской войны, обычно переплетались с экономическими. С 1940-х гг. исследователи широко стали обращаться и к русско-английским связям в сфере культуры (ранее они редко останавливали на себе внимание).

Чаще всего предметом изысканий историков, порой литературоведов и географов, служили происхождение и степень достоверности сочинений англичан, посвященных России (из таких сочинений выделяются написанные Дж. Горсеем и Дж. Флетчером), географические открытия, сделанные выходцами с Британских островов на Русском Севере и в Поволжье, распространение языка «московитов» и знаний о них в Англии. Политические, в меньшей степени экономические отношения двух государств ученые старались раскрыть в контексте международных связей, а также принимая во внимание уровень развития Англии и России второй половины XVI – первых лет XVII вв. Подчас, прежде всего в конце 1940-х – середине 1950-х гг., т. е. в начале «холодной войны», выводы историков несли заметный отпечаток политической конъюнктуры (выразительным примером могут считаться последние работы И. И. Любименко, обратившейся к данной теме еще в конце первого десятилетия прошлого века).

Большей частью в историографии рассматривались вопросы о привилегиях, которые то получала, то теряла (но редко целиком) «Московская компания» в России, и переговорах относительно заключения союзного договора, которые не раз велись между правительствами Ивана Грозного и Елизаветы Тюдор в середине 60-х – начале 80-х гг. XVI столетия.

Ученые стремились выяснить, почему менялся объем этих привилегий, а бывало, они ликвидировались вовсе, в силу каких причин возникали проекты англо-русского союза, отчего они остались нереализованными, а позднее – при царях Федоре Ивановиче и Борисе Годунове – уже даже не обсуждались.

Если первоначально историки отрицали наличие у англичан политических интересов в России, то затем оно стало признаваться, а то, что сближения двух стран не произошло, считалось следствием слишком осторожной политики британского кабинета. Взгляд о колониальных интересах, преследовавшихся англичанами в Московском государстве (этот взгляд разделяли многие отечественные историки первого десятилетия «холодной войны»), позднее был сочтен односторонним.

Разногласия среди исследователей вызывал вопрос о том, оказывала ли Англия помощь России во время Ливонской войны оружием и боеприпасами.

Большинство историков отвечали на него положительно (И. И. Любименко, И.

М. Кулишер, И. И. Полосин, Л. А. Дербов, Н. Ф. Прончатов, В. Г. Сарычев, А.

А. Зимин, Р. Г. Скрынников), Н. Т. Накашидзе – отрицательно (допуская противоречия, он признавал размеры военной помощи англичан Московскому государству в тот период ничтожными или же утверждал, что она оказывалась уже после 1583 г.). При этом, однако, масштабы ввоза «Московской компанией» боеприпасов и военного снаряжения в Россию остаются невыясненными, и определить, в какой мере соответствующие военные поставки влияли на ход борьбы за Прибалтику, и на всем ли протяжении четвертьвековой войны либо на каких-то ее этапах, пока еще затруднительно.

Недостаточно ясным продолжает оставаться характер русско-английских политических отношений в конце XVI в. (после смерти Ивана Грозного). Тезис о том, что Россия, так и не получив поддержки со стороны правительства Елизаветы I во время Ливонской войны, склонилась к союзу с австрийскими и испанскими Габсбургами, надеясь на их помощь в борьбе с Турцией (Я. С.

Лурье, Р. Г. Скрынников, Н. М. Рогожин), не разделяется другими учеными, отрицающими наличие у московских политиков в ту пору действительных замыслов войны с османами, поскольку предотвращение создания польскошведской коалиции было гораздо важнее.

Историки единодушно подчеркивали, что благодаря завязавшимся с 1553 г.

торговым и дипломатическим связям с англичанами России удалось прорвать кольцо блокады, в котором ее держали соседние европейские державы. Но при этом отмечалось, что привилегии, которыми наделил «Московскую компанию»

Иван IV, особенно предоставление ей монопольного права торговли, тем более беспошлинно, негативно сказывались на экономических связях России с другими странами Западной Европы (Нидерландами и Францией в первую очередь) и положении самого русского купечества. Впрочем, иногда историки указывали, что такие исключительные привилегии не раз урезались, особенно после 1584 г., даже ликвидировались, да и в полной мере скорее всего и никогда не действовали.

Англо-русские отношения второй половины XVI – начала XVII в. – «далеко не закрытая тема исторических исследований» 15.

Продолжает оставаться спорным вопрос о том, когда произошло «открытие»

англичанами России (либо, наоборот, – Англии «московитами»), – в 1524 г. или тремя десятилетиями позже, когда в устье Северной Двины случайно пристал корабль Р. Ченслера. Остаются не вполне ясными мотивы решения русского правительства установить широкие связи с Англией в 1553 г.

Богатырев С. Н. Английские источники … С. 78.

Отнюдь не единодушно определяются этапы деятельности в России этой компании, в частности, указываются годы ее расцвета.

В систематическом изучении нуждаются объемы русско-английской торговли, структура вывоза и ввоза, взаимовлияние экономических и политических связей России и Англии, причины изменения курса московского правительства в отношении англичан.

Роль «английского» фактора во внешней политике России на рубеже XVI – XVII вв. (после Ливонской войны) представляется еще смутно. В частности, надо определить, насколько он учитывался русскими политиками, пытавшимися тогда и военными, и дипломатическими средствами разрешить Балтийский вопрос, да и выяснить, как отразились на отношениях с Англией в рассматриваемое время контакты России с Речью Посполитой, Швецией, Данией, Голландией, Империей, Францией, Турцией.

Предметом специальных исследований должна сделаться борьба придворных группировок по вопросам двусторонних отношений в интересующее нас время.

В частности, надлежит проанализировать ход и результаты борьбы при русском дворе «проанглийской» и враждебной ей «партий».

Роль «династического» фактора в русско-английских отношениях – и при Грозном, и в царствование Бориса Годунова – тоже, как представляется, требует внимания историков, тем более что «брачная дипломатия» занимала в то время немалое место в связях Московского государства с Данией, Швецией и даже Речью Посполитой.

Вопрос о том, насколько англичанам в первые десятилетия после их появления в России была известна ее книжная культура, остается во многом неясным. (Указано, в частности, что Дж. Горсей в той или иной форме мог быть знаком с русскими летописями, а уже в конце XVI в. в Англии опубликовали созданное столетием прежде «Сказание о человецех незнаемых в восточной стране»). Зато пока трудно вообще судить о степени осведомленности русских до начала XVII столетия в культуре Англии.

До сих пор не создано монографических работ по истории экономических, а также политических и культурных двусторонних связей, да и комплексного исследования о русско-английских отношениях второй половины XVI – самого начала XVII вв.

Желательно также выявить место, которое в творчестве ряда историков занимали вопросы русско-английских отношений второй половины XVI – самого начала XVII вв., степень влияния английской историографии на отечественную, и наоборот.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, входящих в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендуемых ВАК:

1) Солодкина, Е. Н. Записки Дж. Горсея и Дж. Флетчера о России в оценках отечественных историков ХХ в. / Е. Н. Солодкина // Вестн. Тамб. ун-та. Сер.

Гуманитарные науки. – Тамбов, 2008. – Вып. 2 (58). – С. 407–410. (0,6 п.л.) 2) Солодкина, Е. Н. С. Ф. Платонов как исследователь русскоанглийских связей второй половины XVI – начала XVII вв. / Е. Н.

Солодкина // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». – Архангельск, 2008. – № 8. – С. 24–26. (0,4 п.л.) 3) Солодкина, Е. Н. Изучение политических отношений Московского государства и Англии до начала XVII в. в отечественной науке 1920-х – середины 1950-х гг. / Е. Н. Солодкина // Известия Алтайского государственного университета. Серия «История. Политология». – Барнаул, 2010. – № 4/1 (68/1).

– С. 236–239. (0,6 п.л.) Статьи и тезисы докладов:

4) Солодкина, Е. Н. Записки Д. Горсея в отечественной историографии последних десятилетий (к истории изучения русско-английских культурных связей конца XVI в.) / Е. Н. Солодкина // Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия: Мат-лы III Международ. науч. конф. – Нижневартовск, 2005. – С. 178–181. (0,1 п.л.) 5) Солодкина, Е. Н. Н. Т. Накашидзе о русско-английских отношениях второй половины XVI в. / Е. Н. Солодкина // Диалог культур и цивилизаций.

Тез. VII Всерос. науч. конф. молодых историков. – Тобольск: ТГПИ им. Д. И.

Менделеева, 2006. – С. 162–164. (0,1 п.л.) 6) Солодкина, Е. Н. А. А. Зимин о русско-английских отношениях конца XVI в. / Е. Н. Солодкина // Наука и инновации XXI века: Мат-лы VI Откр. окр. конф.

молодых ученых. – Сургут: Изд-во СурГУ, 2006. – С. 289–290. (0,2 п.л.) 7) Солодкина, Е. Н. Программа английской экспансии в отношении России конца XVI столетия в оценке Э. С. Виленской / Е. Н. Солодкина // «Имею честь достойно Родине служить». Проблемы духовности современного общества и патриотического воспитания молодежи ХМАО: направления и перспективы:

Мат-лы окр. научно-практ. конф. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт.

гуманит. ун-та, 2006. – С. 122–124. (0,3 п.л.) 8) Солодкина, Е. Н. К истории изучения русско-английских культурных связей конца XVI – начала XVII вв. / Е. Н. Солодкина // Экологогеографические проблемы природопользования нефтегазовых регионов:

Теория, методы, практика: Докл. III Международ. научно-практ. конф. – Нижневартовск: Нижневарт. гос. гуманит. ун-т, 2006. – С. 259–261. (0,2 п.л.) 9) Солодкина, Е. Н. К истории изучения русско-английских культурных связей второй половины XVI – начала XVII вв. / Е. Н. Солодкина // Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия: Мат-лы IV Международ. науч. конф. – Нижневартовск, 2006. – С. 182–184. (0,2 п.л.) 10) Солодкина, Е. Н. Записки Д. Флетчера о России в отечественной историографии XX в. / Е. Н. Солодкина // Социально-экономические проблемы регионального развития: Тез. регион. научно-практ. конф. – Нижневартовск:

Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2006. – С. 259–267. (0,6 п.л.) 11) Солодкина, Е. Н. Русско-английские культурные связи второй половины XVI – начала XVII вв. в трудах М. П. Алексеева / Е. Н. Солодкина // Научные труды аспирантов и соискателей Нижневартовского государственного гуманитарного университета / Отв. ред. С. И. Горлов. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. – Вып. 4. – С. 69–75. (0,5 п.л.) 12) Солодкина, Е. Н. К истории изучения записок Джерома Горсея о России в отечественной науке последней трети XX в. / Е. Н. Солодкина // Научные труды аспирантов и соискателей Нижневартовского государственного гуманитарного университета. / Отв. ред. С. И. Горлов. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт.

гуманит. ун-та, 2007. – Вып. 4. – С. 75–85. (0,6 п.л.) 13) Солодкина, Е. Н. Русско-английские экономические связи второй половины XVI – первых лет XVII вв. в советской историографии / Е. Н.

Солодкина // Диалог культур и цивилизаций. Мат-лы VIII Всерос. науч. конф.

молодых историков. – Тобольск: ТГПИ им. Д. И. Менделеева, 2007. – Ч. 2. – С.

120–123. (0,3 п.л.) 14) Солодкина, Е. Н. Ранний этап русско-английских отношений в трактовке Н. Т. Накашидзе / Е. Н. Солодкина // Россия и мир: история и современность:

Тез. IX межвуз. конф. студентов и молодых ученых. – Сургут: РИО СурГПУ, 2007. – С. 78–80. (0,2 п.л.) 15) Солодкина Е. Н. Был ли Грозный «английским царем»? (Отечественные историки XX в. об отношениях между Иваном IV и Елизаветой I) / Е. Н.

Солодкина // Историк и его эпоха: Мат-лы Всерос. научно-практ. конф., посвященной памяти профессора В. А. Данилова. – Тюмень: Типография «Печатник», 2007. – С. 99–101. (0,3 п.л.) 16) Солодкина, Е. Н. Русско-английские отношения второй половины XVI века в оценках Я. С. Лурье / Е. Н. Солодкина // Малоизученные и дискуссионные проблемы отечественной истории. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. – Вып. 2. – С. 180–187. (0,5 п.л.) 17) Солодкина, Е. Н. О попытках проникновения англичан в Сибирь в XVI столетии (к историографии проблемы) / Е. Н. Солодкина // Северо-Западная Сибирь в прошлом и настоящем: Сб. мат-лов регион. науч. конф., посвященной 35-летию г. Нижневартовска. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит.

ун-та, 2007. – С. 37–40. (0,5 п.л.) 18) Солодкина, Е. Н. К истории изучения записок Д. Горсея о России в отечественной науке последней трети XX в. / Е. Н. Солодкина // Тюменский исторический сборник. – Тюмень: «Вектор Бук», 2007. – Вып. 10. – С. 67–72.

(0,6 п.л.) 19) Солодкина, Е. Н. Записки английских путешественников XVI в. о России в оценках отечественных историков последних десятилетий / Е. Н. Солодкина // Проблемы регионального развития в XXI веке: экономика, право, образование:

Мат-лы межвуз. научно-практ. конф. аспирантов и соискателей. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. – С. 97–103. (0,4 п.л.) 20) Солодкина, Е. Н. Русско-английские отношения второй половины XVI в.

в советской историографии первых послевоенных лет / Е. Н. Солодкина // Вестник Воронежского государственного университета. Сер.: История.

Политология. Социология. – 2007. – № 1. – С. 102–109. (1,2 п.л.) 21) Солодкина, Е. Н. К истории изучения русско-английских экономических связей второй половины XVI века / Е. Н. Солодкина // Россия в XVI – XX вв.:

проблемы истории, историографии, источниковедения: Мат-лы Всерос. науч.

конф. – Нижневартовск: Нижневарт. гос. гуманит. ун-т, 2008. – С. 129–133. (0, п.л.) 22) Солодкина, Е. Н. О задачах изучения русско-английских отношений второй половины XVI – начала XVII вв. / Е. Н. Солодкина // Диалог культур и цивилизаций. Мат-лы IX Всерос. науч. конф. молодых историков. В 2 ч. – Тобольск: Изд-во ТГПИ им. Д. И. Менделеева, 2008. – Ч. 2. – С. 160–163. (0, п.л.) 23) Солодкина, Е. Н. Известия английских путешественников второй половины XVI в. о севере Западной Сибири в оценках отечественных ученых последних десятилетий / Е. Н. Солодкина // «Aus Sibirien-2008»: научноинформационный сборник. Мат-лы IV Международ. научно-практ. конф.

«Стеллеровские чтения». – Тюмень: РИФ «КоЛеСо», 2008. – С. 168–171. (0, п.л.) 24) Солодкина, Е. Н. Записки англичан о России XVI века в оценках А. А.

Севастьяновой / Е. Н. Солодкина // Актуальные направления исследований молодых ученых: Мат-лы регион. научно-практ. конф. аспирантов и соискателей. – Нижневартовск: Нижневарт. гос. гуманит. ун-т, 2008. – С. 103– 106. (0,3 п.л.) 25) Солодкина, Е. Н. К историографии англо-русских культурных связей второй половины XVI – начала XVII вв. / Е. Н. Солодкина // Научные труды аспирантов и соискателей Нижневартовского государственного гуманитарного университета / Отв. ред. С. И. Горлов. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2008. – Вып. 5. – С. 65–70. (0,4 п.л.) 26) Солодкина, Е. Н. Русско-английские отношения второй половины XVI – начала XVII веков: история изучения / Е. Н. Солодкина // Историческая наука:

проблемы и основные тенденции развития: Мат-лы II Международ. науч. конф.

– Тула: ТулГУ, 2008. – С. 45–48. (0,3 п.л.) 27) Солодкина, Е. Н. Англо-русские отношения второй половины XVI века в оценках С. В. Бахрушина и Ю. В. Готье / Е. Н. Солодкина // Историк и его эпоха: Вторые Даниловские чтения. – Тюмень: Мандр и Ка, 2009. – С. 55–57.

(0,2 п.л.) 28) Солодкина, Е. Н. К истории изучения русско-английских отношений второй половины XVI – начала XVII вв. / Е. Н. Солодкина // Экономическая наука и высшее образование как приоритетное направление регионального развития: Докл. и сообщ. Всерос. научно-практ. конф., посвященной 10-летию Западно-Сибирского института финансов и права. – Нижневартовск:

Редакционно-издательский отдел БУ «Институт развития образования», 2009. – С. 230–235. (0,4 п.л.)